Саша подняла руку, ей как раз не хватало пятерки, чтобы получить «отлично» в четверти. Шаравин поднял руку быстрее нее, поэтому она даже привстала с места.
— Евгения Юрьевна, пожалуйста, можно я нарисую! — взмолилась она.
— Конечно, Александра, можно! Михаил, ты разве умеешь рисовать? — удивленно перевела учительница взгляд на Шаравина.
— Очень даже умею!
— Ну что ж, раз больше желающих нет… — Евгения Юрьевна глянула на притихший класс. — Шаравин, Медлева, новогодняя газета за вами! — Учительница хлопнула в ладоши, чтоб угомонить задние парты. — А теперь начнем урок!
— Евгения Юрь…
— Что, Александра?
— Я могу одна сделать!
— Уверена, Шаравин думает точно так же. Поделите работу над стенгазетой как-нибудь без меня, хорошо?
Саша кивнула и зло посмотрела на Шаравина.
— Да ладно тебе, — шепнула Лена, — пусть он рисует, а ты пятерку получишь халявную.
— Вот еще, я сама нарисую, не хочу, чтоб его каракули опозорили меня!
— Тогда ты нарисуй, не домой же его к себе звать, сама говорила, по нему психушка плачет!
— Это уж точно!
До конца урока она тихо злилась, а на перемене подождала, когда большинство одноклассников выйдет из кабинета, и подскочила к Шаравину.
— Ты это специально делаешь? Мне на зло?! — раздраженно хватая его за свитер, спросила она.
— Что делаю?
— Лезешь постоянно!
Он отпихнул ее руку и убрал учебник с тетрадью в рюкзак.
— У тебя мания преследования, — объявил он, — мне просто не хватает одной пятерки, чтобы получить пять в четверти.
— Мне тоже, — прошипела она, — и я буду рисовать газету сама!
— Не выйдет, — Миша закинул рюкзак на спину, — мне нужна пятерка не меньше твоего!
— Отлично, я сама нарисую, а ты получишь свою пятерку!
— Не выйдет.
— Но почему?! Тебе даже не придется напрягаться!
— Это точно, напрягаться не придется, но я не такой дурак, чтобы поверить тебе! Ты потом просто скажешь, что я ничего не делал, будто я тебя не знаю.
— Я! — возмущенно закричала Саша. — Да мне в голову бы такое не пришло!
— Я другого мнения.
— Да что ты вообще обо мне знаешь, чтобы так говорить!
— Достаточно.
— Только то, что тебе натрепала моя сестричка!
— Маша никогда не говорит о тебе плохо, — спокойно сказал Миша.
— Так я и поверю!
— Где будем рисовать? — словно не слыша ее, спросил он.
— Черт! — Саша топнула. — Бесишь!
— Ты меня тоже. — Шаравин вышел из кабинета, а дожидавшаяся подругу Лена, пробормотала:
— Какие страсти, получше всяких бразильских сериалов!
— Любовь-морковь, — усмехнулась учительница, — вот так и бывает.
— Любовь? — переспросила Лена. — Да вы что, Евгения Юрьевна, за Сашкой ухаживает Валера, зачем ей этот…
— Сердцу не прикажешь, Леночка, а Шаравин мальчик очень интересный.
— О чем это вы?! — рассердилась Саша. — Я его ненавижу с первого класса, этого бестолкового…
— У-у-у, как все запущенно, — покачала головой учительница. — От ненависти до любви, как известно…
— А по-моему, это действует только наоборот, — с нажимом произнесла Саша, — до свидания, Евгения Юрьевна.
Уж чего-чего, а сватовства она не терпела. Особенно такого откровенного. Всем было известно, как учителя благоволят к Шаравину, они давно уже всеми силами пытались сдружить с ним одноклассников. Вот только их подопечный в этом нуждался меньше всех.
После обеда ее отозвал поговорить Валера. Ей уже стал порядком надоедать его вечно просящий чего-то взгляд. Он больше не походил на того классного парня, который ей нравился в начале года.
— Саш, приходи сегодня ко мне, родители уезжают на дачу, — без предисловий сказал Валера.
— Можно… — нехотя согласилась она.
— Тогда в пять, хорошо?
— Хорошо! А народ ты тоже позвал?
Он загадочно улыбнулся.
— Придешь и все увидишь!
Валера попытался ее обнять, но она под предлогом того, что нужно подготовиться к следующему уроку, убежала. Ни к чему готовиться она не собиралась, но и объятий не хотела. Знала, что поступает с ним плохо, но по-прежнему продолжала ждать возвращения былой симпатии. Не могла поверить, что та ушла безвозвратно.
Урок информатики закончился, Лена с Анфисой затащили ее в туалет.
— Ну, рассказывай, — приказала Анфиса.
— Что рассказывать? — не поняла Саша, разглядывая серьезные лица подруг.
— Про Валеру, да? — посмотрела на Анфису Лена.
— Нет, про Шарика! — воскликнула Анфиска, отворачиваясь к зеркалу.
— А что про него…
Подружка резко обернулась.
— Ой, Саш, не парь, я не слепая!
— Анфиса думает, что у вас что-то есть, — негромко пояснила Лена. Саша подбоченилась.
— Ах, вот оно как! Ну что ж, слушайте!
Подруги напряглись.
Саша усмехнулась.
— Вы правы, у меня с Шариком в самом деле кое-что есть… — Она выдержала томительную паузу и как можно серьезнее изрекла: — это стенгазета!
Лена хихикнула, а Анфиса сморщилась.
— Не хочешь, значит, говорить, что ж…
— Анфиса, о чем ты?! Я уже миллион раз говорила — Шаравин меня бесит. Бесит! Понимаешь?!
— Если бы он тебя бесил, ты не смотрела бы на него все уроки напролет!
Лена сделала большие глаза.
— Анфис, ты чего! Не смотрит она, я же рядом сижу, заметила бы!
— Да ты вообще слепая, дальше носа не видишь!
Саша нахмурилась.
— Я смотрю на доску!
Анфиса накрасила губы и раздраженно бросила:
— Покажись окулисту, если доска у тебя на затылке Шаравина!
Повисло молчание.
— А мне какой-то мальчик названивает, — поделилась Лена.
— Поздравляю, — фыркнула Анфиса.
— Если у тебя плохое настроение, — окончательно вышла из себя Саша, — не порти настроение другим, заколебала уже!
— Да уж, — согласилась Лена, — нечего Сашке высказывать, она вольна встречаться с кем пожелает!
Анфиса поджала губы, бросила взгляд в зеркало и вышла из туалета.
— Что с ней в последнее время происходит?! — воскликнула Лена, всегда робевшая в компании бойкой на язык Анфисы.
— Не знаю, но она меня уже достала! — Саша подошла к раковине и остановилась перед зеркалом. — Господи, ненавижу! — прошипела она своему отражению.
Подруга обняла ее за плечи.
— Ты такая красивая…
— Веснушки эти проклятые!
— Ой, Саш, брось… они милые, правда!
Саша посмотрела на белое чистое лицо подруги и застонала.
— Хочешь себе такие «милые»?
Лена весело пожала плечиком.
— Почему нет?! Если бы парни начали липнуть, как к тебе!..
Саша хмыкнула.
— К тебе липнут, просто не замечаешь!
— Да кто ко мне…
— Макс Федоров из девятого «Б», Леня из параллели, не помню фамилии, в желтой толстовке ходит, а еще друг твоего брата… — Она заметила, как рот подруги открылся, и поспешила добавить: — Но ты на него не западай, он слишком взрослый! Да, кстати, Орлову-младшему ты тоже нравишься. — Саша вздохнула. — А веснушки — это навсегда.
— Ты лимонный сок пробовала? — осторожно спросила Лена.
— Чего я только не пробовала!
— Знаешь, а Валера как-то сказал, что обожает твои веснушки. Говорит, ты солнышко.
— Это несомненно утешает, — съязвила Саша и махнула на свое отражение, — пойдем, звонок уже!
Анфиса до конца дня с подругами не разговаривала и домой ушла одна, Лена с Толстиком и Орловыми осталась переписывать контрольную по физике, у гардероба Сашу дожидался только Валера. — Ну что, идем домой?
Она хотела уже согласиться, когда увидела Шаравина.
— Эй! — крикнула Саша.
Он обернулся.
— Когда рисовать будем? И где?
Миша подошел ближе.
— Сегодня.
— Нет, завтра!
— Завтра я не могу!
— А сегодня она не может! — возмутился Валера.
— Я могу сам нарисовать.
Валера подал ей шубу.
— Вот и отлично, рисуй и отвали от нас!
Миша кивнул и пошел к выходу из школы, но Саша догнала его.
— Нет, черт, ты не будешь рисовать без меня!
— Саш, да пусть он рисует! — крикнул Валера.
Она вернулась, забрала шубу и сердито произнесла:
— Давай я сама буду решать, пока, до пяти часов!
— Ты придешь? — недоверчиво крикнул ей вслед Валера.
— Конечно! — не оборачиваясь, заверила Саша.
— Где будем рисовать? — поинтересовался Миша, когда они вышли из школы.
— У тебя дома, не думаешь же ты, что я тебя позову к себе!
— Я ничего не думаю.
— Вот и хорошо, позволь это делать тем, кто умеет!
— С радостью, если увижу таких!
Больше они не разговаривали до самого его дома. Саша шла и злилась, ее раздражало, что он не пытается с ней заговорить, хотя бы обсудить стенгазету. Казалось, он вообще забыл о присутствии Саши, а если и помнил, ее персона интересовала его меньше, чем грязный снег под ногами.
