а туфли гранатами полетели в ведьму (не жалко, детка избила и натерла в них ступни), но пролетев сквозь прозрачное тело, обувь плюхнулась за спиной лесной феи, которая все подобрала, оделась и обулась.
– Ну как? – спросила она хвастливо.
Алиса застенчиво отвернулась, ее форма великолепно сидела на Гаёвке и сверкала чистотой, и свежестью, а сама нечистая сила уменьшилась в размерах и стала ростом с Алису.
– На, держи, я брехать не умею! – ведьма замурлыкала от удовольствия, щелкнула пальцами перед мордой кошки и клювом ворона, те очнулись и поскакали к своей настоящей хозяйке.
Гаёвка, хохоча, исчезла. А друзья наобнимавшись, задумались о том, как бы им поприличнее одеть ребенка?
– Надо нарвать сухой травы и сделать юбочку, – прокаркал ворон.
– Да уж, – всплеснула руками Алиса, представив, как она заходит в класс в костюме индейца. – А кто мне теперь новую форму купит? У матери кошелек не резиновый… Мама!
Ребенок вспомнил мамку Инку и разрыдался. Дочка и думать не думала, гадать не гадала о том, что она так горячо любит свою смешную маманьку. А вот ведь. Оказывается.
У ворона округлились глаза:
– Странная ты девочка! – воскликнула черная птица. – Во-первых, ты сильно зациклена на школе. Во-вторых, на маминых деньгах. Так жить нельзя! А в третьих, ты зачем в темную Русь полезла, сестру найти?
– Сестру найти! – прохлюпала наша красавица с красным носом и опухшими глазами.
– А как найдешь сестру, так твоей матери аж две новые формы покупать придется!
– И правда, – обрадовалась Алиса. – Аж две новые формы!
– Ну вот, – ворон по-отечески накрыл дочку своим крылом. – Пущай Грибнич хоть маленько раскошелится.
– Кто-кто?
– Да никто. Папашка твой, говорю!
– Ага, – закивала девочка головой. – Пущай раскошелится! А я ее точно-точно найду?
– Кого?
– Сестру.
– Обязательно найдешь.
– Угу, – детонька вытерла нос и успокоилась.
– Давай, одевайся, – птичка принялась клювом вырывать траву, помогая подружке приодеться.
Алиса соорудила себе наряд, как у Полевика, посадила непослушную Динку в портфель, и повеселевшая компашка отважно двинулась к озеру Чудесяки-Превращаки.
– Неприятная женщина эта Гаёвка! – сделала вывод девочка, шурша травой и сеном.
– Да нет, отчего же? Симпатичная, – прохмыкал пернатый.
– Ворон! – назидательно прикрикнула на него Алиса.
– Мур! – непонятно кому из них двоих поддакнула сидящая в рюкзаке кошка.
И девочке стало отчего-то очень хорошо впервые за всё долгое время, проведенное в темной Руси.
Глава 12. Разговоры с вороном
Алиса шла босыми ногами по сказочному мягкому мху да пушистой травке, удивляясь:
– И почему я раньше не сняла эту ненавистную обувь?
– А я тебе скажу почему, – ехидно прокаркал ворон. – Поди, опять матушкины денежки от растрат берегла!
– Фигушки тебе, длинный клюв! Туфли можно и в рюкзак запихать. Я просто помню, какой колючий лес в Мгачах, там босиком никак нельзя пройти: то хвоя, то ветки колючие.
– Да уж, – пикнул клюв. – Будь у тебя злое сердце, ты бы и здесь все ноги об острые зеленые иголки ободрала.
– Это у меня-то доброе сердце что ли? – горько усмехнулось дитятко. – А кто Диану в темный лаз запихал?
– Поговорим об этом?
– Говори сам. А я и так знаю, что я злыдня!
– А ты знаешь, девочка, что и в вашем мире очень много злых духов невидимых, о которых вы даже и не догадываетесь. Вот эти-то злые духи и толкают человека на гадкие дела. И те люди, у которых душа молодая и неопытная, поддаются воли злых духов. Но какой бы древней ни была душа человека, она лишена своей старой памяти и поэтому в совсем маленьких детках не справляется с темными силами. Вот и выходит, что детское тельце живет как бы само по себе: кто в него залетит, тем духом дитя и рыдает. Но с годами душа становится все сильнее и сильнее – привыкает в новом теле справляться со злом и не слушать его внушения. А вывод такой: человеческий детеныш – это не сама свята душа, а клубок чужих дел и эмоций. Так что, какими ты там бесами Дианку в лаз толкала – незнамо, неведомо.
Алиса уже привыкла ко всему необычному, гуляя по темной Руси, поэтому картину ее реального мира, нарисованную чернокрылым сказочником, восприняла равнодушно:
– А почему у старых душ нет своей старой памяти?
– Прячут они свою память, ну чтоб зло их не вычислило и не спустило на них всех «собак».
– А у меня душа древняя?
– Не знаю, – развел крыльями ворон. – Древние души только талантами себя и выдают.
– Не, я бездарь, – вздохнула девчушка. – Значит, не древняя.
– Поживем – увидим, – проворчал ворон.
Алиса хитро сощурила глазки:
– Ты же говорил, что в моем мире никогда не был!
Ворон отмахнулся:
– Мне баба Яга обо всем рассказывает. А знаешь, кто она?
– Кто?
– Проводник во все миры: в Правь, Навь и Явь.
– А что такое Правь, Навь и Явь?
– Явь – это мир живых. Навь – мир мертвых. А Правь – жилище богов.
– В смысле? Бог же один. Для тех, кто в него верит.
– Ой ты школьница! Ой-е-ей, плохо в школе училась. А как же языческие боги?
– А-а, ну да.
– Так вот, когда-то давно баба Яга жила в Прави со всеми другими богами и была молодой богиней Ягиней, а потом ее скинули на грешную землю и она скурвилась.
– Скурвилась?
– То есть стала плохой и весь свой волшебный дар в навоз оборотила. Но несмотря на это она всё же осталась богиней, и только одна она из всех божеств может шнырять из мира в мир, то есть из Яви в Навь.
Алиса вспомнила торчащий из грядки толстый зад бабы Яги, и хотела было засмеяться, но ее затошнило.
– Это от голода, – вздохнула птичка. – А вон и наше озеро. Дошли.
И правда, кусты цветущего терновника расступились и показали девочке озеро Чудесяки-Превращаки, серебристая поверхность которого играла на солнце и звала к себе, звала…
– Вода! – закричала Алиса и помчалась к берегу.
Ей страстно захотелось попить, помыться и искупаться. Но из голубой манящей глади воды уже выходили Водяница с Водяным и угрожающе нацеливали на ребенка боевые вилы-трезубцы.
Глава 13. Водяной и Водяница
Бедная, бедная девочка: замученная, грязная, жалкая, голодная! А на нее надвигаются еще и баба с зелеными волосами да мужик с бородой болотного цвета; оба склизкие, пузатые, опутанные речной тиной; лапы у них с перепонками, хвосты рыбьи; а глаза горят, как угли; да еще и с грозными вилами наперевес.
Водяной – дух, обитающий в воде. Ездит на соме или на коряге. Имеет власть
