— Если хотите знать, ребята, я совсем к вам неплохо отношусь. Я вам отдам вместо Алибабы превосходную верблюдицу с верблюжонком. Они страшно прожорливы, а люди верблюдами абсолютно не интересуются. Их слишком много развелось на белом свете.
Нет, Братству не нужны верблюды, они всегда такие грустные. Вот если бы что-нибудь повеселее, — леопарда, скажем, или тигра. Нет? Ну ладно…
Они еще раз погладили на прощание Отто и простились с ним. Но не навсегда, а только до завтра: ведь у каждого в кармане лежал пропуск на представление. А Отто вообще с ними не прощался — он был занят: ему как раз принесли полную лоханку картофельного супа.
— Это его любимое блюдо, — заявил Самоград.
За цирком, под какой-то повозкой, Братство заметило мохнатую собачонку, привязанную тяжелой цепью.
— Чей это песик? — спросил Соучек.
— Это пинчер из конюшни, — ответил пан Самоград.
— А почему такой маленький щенок прикован такой большой цепью?
— Ну просто раньше цепь принадлежала огромному догу. Он сдох, и цепь перешла по наследству этой собачонке, — разъяснил Самоград.
— Здесь все переходит по наследству, — отозвался Бонди и покосился на Братство.
При этом Бонди незаметно подмигнул, а уже Ярка сказал:
— Верно, Братство готово о нем заботиться.
И Бонди выразил общую мысль всего Братства:
— Если уж выбирать, так мы предпочитаем этого щенка. Мы-то уж достанем ему приличный поводок.
Самоград снял с цепи лохматого беднягу, и Соучек взял его на руки. Пес моментально облизал ему нос.
— По-моему, это вполне достойная замена нашему Отто.
Братство согласилось.
— Мы его тоже назовем Отто, — предложил Франтик.
Так песик получил по наследству имя.
На следующее воскресенье по саду бегал и резвился новый Отто. Он до смерти пугал бедных кроликов и гонялся за Клотильдой, пока они еще друг к другу не привыкли. А через день Колобок старательно вычистил его шерстку. Пес держался молодцом. Щетку он тоже получил в наследство.
ГЛАВА VIII
БРАТСТВО ДЕЛАЕТ ФИЛЬМ
рисую и черчу лучше всех в классе, и по самоделкам со мной никто не сравнится, — заявил как-то Копейско, самый старший и рослый в Братстве. Он в этом году окончил училище. — А какая мне от этого польза? Мне хотелось бы стать фотографом. У отца нет работы, он сейчас ходит по фотоателье, ищет для меня какое-нибудь местечко. Сначала я бы стал хорошим фотографом, а потом перешел бы в кино и стал оператором. Побывал бы в Африке, на Северном полюсе и в Гималаях. Но где там! Сегодня даже в ученики-то попасть трудно, так людям туго живется.
То же самое сказал и пан Кубат, которому Ярка рассказал вечером о заботах своего лучшего друга Пепика, то есть Копейско.
Но больше Копейско не жаловался своим друзьям. Впереди еще месяц учебы и каникулы. А раз есть время, его нужно использовать с толком. Заботы подождут. И Копейско придумал новую замечательную игру. Он вставил в какой-то ящик два зеркальца и этим аппаратом «фотографировал». Точнее, смотрел в зеркальце, где отражались разные предметы. Он заставлял ребят принимать различные позы и делал «кадры». Так говорят о съемке кинорежиссеры и операторы. А в этой области Копейско был настоящим знатоком. Он даже придумывал целые сцены, и ребята разыгрывали их. Копейско делал замечания, поправлял, заставлял повторять снова — словом, Братство снимало фильм.
— Честное слово, до чего хочется сняться в настоящем кино! — Эти слова уже не раз повторяло все Братство. — Но только не в тех дурацких фильмах, какие выдумывают для нас взрослые, а в нашем собственном, где можно было бы играть все что хочется.
И Братство придумало для себя свой фильм, где каждый получил роль по душе. В фильме играло пять человек. Копейско был оператором, Франтик ему помогал. С понедельника Братство начало придумывать, в четверг фильм был готов.
— Теперь, — предложил Франтик, — можно заняться нашим колодцем.
Вода, которую ребята приносили с собой в бутылках, в жаркие дни очень быстро становилась теплой.
— Колодец подождет, — решил Ярка, — сначала нужно снять наш фильм. Я знаю, вам уже надоело разыгрывать сцены, но у меня есть идея. Мы пойдем в какую-нибудь киностудию и там покажем все, что придумали.
— Вот это здорово! — оживилось все Братство.
— И тогда Копейско сможет учиться на оператора.
Раз речь шла о Копейско, колодец определенно мог подождать.
Копейско, который абсолютно все знал о кино, заявил, что лучше всего пойти в «Абе». Это самая большая киностудия Праги. Итак, завтра, в пятницу, все соберутся в три часа перед кинотеатром «Люцерна».
На следующий день ребята полчаса бродили по большому зданию, пока наконец не разыскали дощечку с надписью: «АБ, компания по производству и прокату фильмов».
Позвонили, и сразу все семеро ввалились в комнату. Ярка вел переговоры.
— Нам бы хотелось поговорить с паном Абе.
Молодой человек, открывший им двери, улыбнулся:
— Сомневаюсь, чтобы у шефа нашлось время.
Но он был настолько любезен, что пошел узнать. И через минуту провел ребят в большую комнату. Окна в ней были такие огромные, что, казалось, это не комната, а аквариум.
В ней стояло несколько столиков, кожаные кресла, большой письменный стол. За столом сидел элегантный господин.
Ярка ввел господина в курс дела: ребятам очень хотелось бы сыграть в кино, они готовы сниматься совершенно бесплатно, лишь бы Копейско взяли учиться на кинооператора.
— Благодарю вас за предложение, — ответил элегантный господин, — но мы не снимаем сейчас ни одного фильма с участием ребят.
— Но вам, пан Абе, обязательно нужно сделать такой фильм о ребятах, — посоветовал Бонди, — он бы всем понравился.
— Охотно верю, друзья мои, но трудно найти сценарий, где главными героями были бы такие маленькие ребята, как вы. Хотя публика наверняка примет такой фильм.
— Но мы, — продолжал Ярка, — целых четыре дня как раз и придумывали этот… как его… сценарий. У Копейско готовы все кадры.
Пан Абе с интересом посмотрел на ребят, а потом взглянул на часы.
— Я могу уделить вам четверть часа. Садитесь, пожалуйста, и коротенько расскажите о фильме, который вы придумали.
Ребята робко сели в большие кожаные кресла. Пан Абе закурил сигарету, и Ярка начал:
— Видите ли, пан Абе, я придумал фильм не один, каждый из нас что-нибудь придумывал, и фильм становился все длиннее и интереснее. Итак, я начинаю. Называется фильм «Беспечный дедушка». Дедушку зовут Панек, и у него пять внуков. Родители внуков уже умерли…
— …и теперь бедняга дедушка должен заботиться о всех пятерых, и, конечно, они очень бедны, — продолжал пан Абе Яркин рассказ.
— Вовсе нет. Они бедны, это правда. Но дедушка о внуках совсем не заботится. Раньше жилось ему неплохо, он был уважаемым человеком, поэтому привык хорошо одеваться, носить всегда белую рубашку, белый галстук, тросточку, выутюженные брюки. И теперь он не может жить иначе и каждый вечер идет выпить свои один — два стаканчика вина в погребок. Там он болтает со своими приятелями, шутит, развлекается и только после полуночи возвращается домой к своим внукам.
— Но вы сказали, — напомнил пан Абе, — что они очень бедны.
— Ярка начал с середины, — вставил Штедрый. — Пока жили родители ребят, они заботились о дедушке, и он мог спокойно жить в свое удовольствие. Но когда они умерли, то не оставили ему ничего, кроме внуков. И тут стали происходить странные и таинственные события. Каждое первое число, когда дедушки не было дома, приходил почтальон и приносил солидную сумму; на эти деньги они жили. «Наверное, какие-нибудь проценты, пенсия или страховка», — думал дедушка, ведь он был ужасно беспечным.
— Верно, я забыл сказать об этих деньгах, — продолжал Ярка. — Но я все равно рассказал бы об этом дальше. Как я уже сказал, дедушка привык хорошо жить. Но, когда родители умерли, ребята — а не дедушка! — увидели, что они остались совсем без денег и что их дедушка не сможет больше носить чистые рубашки и белые галстуки и ходить в погребок. Они сами, конечно, могли бы как-нибудь перебиться, но бедняга дедушка ни за что. Он не переживет. И ребята начали сами заботиться о своем дедушке, чтобы он не заметил бедности и мог жить, как и раньше, в свое удовольствие.
Пан Абе перестал смотреть на часы и стал слушать внимательнее.
— Подождите одну минутку, — сказал он и снял телефонную трубку. — Передайте, пожалуйста, пану инженеру, с которым я должен в четыре часа говорить о строительстве нового павильона, что я очень занят и приму его только в шесть. А сейчас пусть ко мне зайдет режиссер Зврзал. — Потом он снова повернулся к ребятам: — Мне хотелось бы вас чем-нибудь угостить. Что вы желаете: бутерброды или индианы[7] со сбитыми сливками?
