— С этим подарком намучаешься!.. В лодку не полезет… Как переправлять будем?
— Очень просто! — заявил Ромка. На Кольку он даже не взглянул, точно ничего от него не слышал. — Соображать надо!
В таких делах Борис не ждал от Ромки дельного совета и спросил без всякого интереса:
— Ну?.. Говори.
— Она ж не утонет! Пустая, как бочонок!.. Привяжем к лодке и потащим за собой… Понял? Нет?
— Смотри-ка, что он придумал! — обрадовался Борис. — А ты уверен?.. Вдруг потонет?
— Спросим у Мысли! — Ромка невинно посмотрел на Кольку. Важно было заручиться его словом, чтобы в случае неудачи сослаться на его авторитет. — Как ты думаешь?
— Не должна.
— Фефёла! — заорал Ромка. — Дуй сюда!
Сеня Сивцев уже успел перенести в лодки все оставшиеся на этом берегу вещи. Уложив в корму тяжелый тюк, он послушно пошел к кухне.
— Берись! — скомандовал Ромка.
Вчетвером они полегоньку скатили кухню в воду и привязали к одной из лодок. Потом, засучив повыше брюки, начали толкать кухню на глубину. Облегчаясь с каждым поворотом колес, она наконец всплыла. Течение подхватило ее и медленно потащило вдоль берега. Натянувшаяся веревка остановила кухню, и она легонько закачалась метрах в двух от лодок.
— Слушай, председатель! — Ромка кивнул на кухню. — Смекалку подкармливать надо!
— Объявим тебе благодарность! — пошутил Борис.
— А зачем ему благодарность? — усмехнулся Колька. — На блюдечке с голубой каемочкой она не зазвенит!
— Умный ты, а есть и поумнее! — возразил Ромка. — Они знаешь как говорят?.. Сначала ты поработай для славы, потом она за тебя будет вкалывать. Так что гони, председатель, благодарность! Пригодится!
Посмеялись мальчишки над Ромкой и, забравшись в лодки, взялись за весла. Кухня тяжело двинулась за ними.
Место для палаток было выбрано заранее — на восточной опушке рощицы. Туда и потащили все, что привезли на остров. И кухню покатили туда же. На устройство лагеря Борис скупо отвел время — до обеда, а после он думал бросить всех на высадку рассады в открытый грунт. Грядки для части рассады были уже приготовлены.
Но оказалось, что устроиться на новом месте не так просто, как предполагал Борис. Ставили всего четыре палатки — две для девчонок и две для мальчишек. Сноровки в этом деле у ребят не было. Разбившись на четыре группы, они раскатали брезентовые тюки и, путаясь в распорках, стойках и растяжках, долго не могли понять, что к чему. Первую палатку, которую удалось все-таки натянуть, вдруг повело в сторону. Она завалилась на бок и сложилась в гармошку.
Понял Борис, что сразу с четырьмя палатками им не справиться, и приказал всем сначала поставить одну. Общими усилиями часа через полтора палатка была воздвигнута. На этот раз она стояла ровно. Растяжки натянулись как струны, и ни одной морщинки не осталось на брезенте, тугом и гулком, как барабан.
Не объявляя перерыва, Борис приказал браться за вторую палатку. А время не шло, а бежало. Покинув на минуту походную кухню, Катя нашла Бориса и огорчила его совсем.
— У меня почти готово…
— Да тихо ты со своим обедом! — Борис оглянулся вокруг, боясь, что ребята услышат про еду и перестанут работать. — Видишь, у нас запарка!
— Я подожду. — Катя виновато заморгала глазами, но все-таки сказала то, что считала совершенно необходимым: — А мне потом навес нужно сделать.
— Какой навес?
— Над кухней… Мало ли… дождь, например…
— Она на колесах! — сердито ответил Борис. — Откатишь, если дождь, под деревья!
— Нельзя! — запротестовала Катя. — С дерева и листья в котел упасть могут, и мошки разные, жучки…
— Не до жучков мне! Не понимаешь, что ли? — вскричал Борис. — Рассаду надо высаживать, а мы, как твои жуки, в палатках запутались.
Катя отошла, а к Борису подошел Колька, прогудел в самое ухо тихо, но требовательно:
— Ты ее не обижай!
— Кто ее обижает?.. Сам себя я обижаю, а не ее! — Борис раздраженно повертел головой, увидел уходившую Катю и бросил ей вдогонку: — Не сердись!.. Навес сделаем, а обедать — после второй палатки.
— Правильно! — одобрительно сказал Колька. — И не горячись.
Успокаиваясь, Борис потер ладонью затылок, признался:
— Как вспомню про четыре тысячи — ломить тут начинает!
— Не ты один — все отвечаем.
— Подписал-то я!.. Мясо уж очень дорогое!.. Может, объявим два… этих… как их… постных или разгрузочных дня в неделю?
— Не торопись, посмотрим, — посоветовал Колька.
Вторую палатку поставили быстрее, чем первую. Никого не приходилось подгонять, и это ободрило Бориса. Все старались, точно сговорились ничем больше не огорчать своего председателя. Катя сама перетаскала к кухне складные дюралевые столы и стулья, расставила их, разложила ложки, нарезала хлеба. И Лида Юрьева обрадовала Бориса. Перед обедом он пошел к реке мыть руки. Лида догнала его и робко попросила:
— Назначь меня, пожалуйста, медсестрой… Я и лекарств всяких с собой набрала… И перевязывать умею…
— Чего назначать! — подобрел к ней Борис. — Лечи, кто заболеет… А телевизор? Ты ведь обещала…
— Привезла.
— Ну вот и будешь врачом и культработником.
— Этого мало… Вдруг никто и никогда не заболеет…
— Радуйся!
— Да, радуйся!.. Вы с утра до вечера работать будете, а я сидеть и радоваться?
— Помогай, чем сможешь.
— Это я — конечно! Я буду!.. А еще хочу попросить… Ты ведь знаешь: у меня по математике всегда пятерки были. Разреши мне всякие расчеты вести?.. Уж я ни одной нашей копеечки не пропущу!
Ничего приятнее этого предложения сделать Борису было невозможно.
— Ты это здорово придумала! Будешь у меня бухгалтером!.. На вот, храни!
Он отстегнул булавку от кармана, вытащил конверт с деньгами и торопливо отдал Лиде.
— Здесь сто колхозных рублей! Держи их у себя, а то я утоплю или потеряю… Чтоб они сгорели!
— Сохраню, не бойся, — обещала Лида, и они расстались очень довольные друг другом.
Борис совсем расщедрился и за обедом объявил, что другие две палатки будут ставить одни мальчишки, а девчонки могут занимать уже готовые палатки и устраиваться в них. Он смирился с тем, что сегодня не удастся высадить огурцы и капусту, и строго наказал девчонкам на ночь перенести в палатки ящики с рассадой.
Работы хватило до самого вечера. Когда в последнюю, четвертую палатку занесли последнюю кровать, солнце уже садилось за рощей. На той стороне, у болота, было еще светло, а здесь, за деревьями, наступили сумерки.
Ребята устали, но были счастливы, потому что основные хлопоты по переезду остались позади. Осуществилась их мечта. Теперь все зависело от них самих, от их умения распорядиться собой и своей землей.
— А кто сегодня ходил к грядкам? — спросил за ужином Ромка.
У грядок в тот день никто, кроме Зои Бекетовой, не побывал. Не было времени, чтобы сходить к болоту. Борис тоже не нашел десяти минут и не сбегал туда. Зато сейчас он мысленно обругал себя. Хорош хозяин! Свободного времени, конечно, не было, но ведь он и не подумал о грядках! В последние дни дождь не шел — там все могло уже засохнуть и пожелтеть! И не с палаток надо было начинать, а с поливки!
— Я ходила, — сказала Зоя. — Все пока нормально. Только редиску надо будет завтра полить. Особенно на пригорке около рощи.
— Что же ты молчала? — Борис вскочил. — Мы бы и сегодня ее полили!
Он отбросил ложку и, порывисто отодвинув стул, пошел через рощу на ту сторону, где были грядки.
Выбравшись на противоположную опушку, Борис сунул пальцы в первую же попавшуюся ему грядку с редиской. Рыхлая земля ласково отдавала накопленное за день тепло. Она казалась сухой на ощупь. И ботва была вроде не очень веселая. Борис пробежал метров десять вниз между грядок к болоту и снова пощупал землю. Тут кончался пригорок, полого поднимавшийся к роще, и почва больше сохранила влаги.
В это время на опушку выбрались и остальные ребята, склонились над грядками.
— До завтра потерпят, — определил Колька.
Но Борис не успокоился. Он бы не стал откладывать поливку на завтра, но и заставлять уставших ребят сегодня таскать тяжелые ведра с водой тоже не хотелось. Пока он колебался, Ромка выдернул одну редиску и радостно замахал ею над головой.
— Ее не поливать, а продавать завтра надо!.. Перестоит — задубеет!
Вырванная редиска была диаметром в пятак. Стряхнув с нее землю, он с хрустом откусил половину.
— Мед!.. Слаще винограда!
Ромка перемахнул через грядку с редиской и наклонился над луком, потом над салатом.
— Тоже полная кондиция!.. За такую зелень сейчас на рынке о-го-го дерут!
Ребята рассыпались вдоль грядок и, пока садилось солнце, успели осмотреть их. Целиком убирать весь первый урожай было чуточку рано. Подождать бы еще несколько дней, но и Борису, и всем другим не терпелось.
