— Супруг мой любезный. Выгонят, на что мы жить-то будем? На одну мою зарплату?
Супруг пыхтел как паровоз, но молчал.
— Я пойду? — спросил Ника.
Конфет тогда он так и не купил. Забежал в цветочный киоск и выбрал три розовых гвоздики.
Наблюдая за парнями в бинокль, Ника соображал, что делать. Пройти мимо, как ни в чём не бывало? Ну, не убьют же его среди бела дня? Или не рисковать?
Задумавшись, Ника не заметил, откуда рядом с парнями появилась невысокая фигурка в жёлтой куртке. Такая знакомая, что перепутать её с кем-нибудь было невозможно. Такая беззащитная, что руки у Ники сжались в кулаки и бинокль повис на груди бесполезным грузом.
Ника уже не думал о себе. Он бежал, скользя по утоптанному снегу. Мчался, что было сил. Шапка сползла на глаза, ветер обжигал щёки.
На перекрёстке ему пришлось остановиться, потому что горел красный свет. Ника перевёл дыхание, стащил шапку и понял, что не успел.
Парень помладше придерживал дверь машины, а девочка в жёлтой куртке нагнулась и исчезла за этой дверью. Ника видел, что она села сама, что её никто не тащил силой. Но разве от этого было легче?
Ника застонал сквозь зубы и бросился через дорогу. В тот же миг рядом взвизгнули тормоза, и Ника услышал яростный рёв.
— Ты что — придурок? Жить надоело?
В полуметре от него стоял зелёный «Форд», а из открытого окна неслись ругательства.
— Извините, — пробормотал Ника.
— А если б я тебя сбил? — прорычал водитель «Форда», заруливая на обочину и открывая дверь.
Когда он вылез на тротуар, Ника машинально дёрнулся назад и вдруг застыл.
— Вот так встреча! — хрюкнул водитель совершенно другим голосом.
Это был тот самый охранник Коля, чуть не проспавший ограбление своего магазина.
Ника не ответил. Он безнадёжно смотрел вслед «девятке», увозившей девочку в жёлтой куртке.
— Случилось чего? — не отставал Коля.
Ника кивнул и вдруг, захлёбываясь в словах, выпалил:
— Случилось! Помните отморозков, которые ваш магазин ограбить хотели? Они сейчас девчонку увезли! Вон, на машине.
— Твою подружку, что ли? — догадался Коля.
Ника снова кивнул.
— Ну я им дам! — взорвался Коля и бросился к своему «Форду». — Залезай!
— А что мы будем делать? — спросил Ника, когда «Форд» нагнал «девятку» и крепко повис у неё на хвосте.
— Покатаемся пока, — отозвался охранник Коля. — Куда нам спешить? Оторваться они от нас не оторвутся — кишка тонка. А как встанут где-нибудь, вылезут из машины — я им устрою! Не трусь, выручим твою подружку!
Километрах в десяти от города «девятка» прибавила скорость и резко свернула вправо. Так резко, что снег фонтанами брызнул из-под колёс, и на мгновенье машина исчезла в серо-белом облаке. Когда она появилась снова, охранник Коля коротко выругался, а Ника взвыл. «Девятка» лежала в кювете на боку.
Коля выскочил из салона и огромными скачками помчался к покорёженной машине. Ника рванул вслед за ним.
Он хотел помочь хоть чем-нибудь. Хотел… Пока не увидел, во что превратилась «девятка». Пока не почувствовал удушающего, мерзкого, вязкого запаха, от которой судорогой свело всё внутри, и голову будто заволокло ватным туманом.
Коля что-то крикнул, обернувшись к Нике, но тот даже не расслышал, что именно. Он сидел на снегу, скорчившись и спрятав голову в колени. Не чувствуя холода, не ощущая хода времени, забыв — кто он и почему находится здесь… Кажется, подъезжали какие-то автомобили. Кажется, выли сирены — сначала одна, потом другая. И кажется, над Никой наклонялся какой-то мужик, считал пульс, спрашивал о чём-то. И вроде бы, Ника даже отвечал ему.
Он пришёл в себя уже в «Форде». Охранник Коля медленно разворачивался.
— Ничего, — повторял Коля. — Живая твоя подружка. В больнице завтра навестишь. А что скрутило тебя, так это бывает. С непривычки-то.
Ника хотел спросить, разве можно к такому привыкнуть, но язык почему-то стал сухим, шершавым и не ворочался.
В голове было пусто и холодно. Но это длилось недолго. Скоро, обжигая мозг, там забилось и запульсировало одно-единственное слово. Предатель. Он, Ника — предатель.
Света перевернулась на спину и открыла глаза. Стоило ехать в круиз, чтобы валяться на койке и вспоминать свой персональный кошмар! Но кошмар вспоминался.
В больнице дни тянулись медленно, похожие один на другой как братья-близнецы. Утренний замер температуры, завтрак, обход врача… Света одурела от вынужденного сидения в четырёх стенах. И от запаха в палате. И от еды.
Алька, грозившаяся сходить к Валерке, больше не появлялась и не звонила. И Валерка, конечно, тоже не звонил. Света и не ждала.
Мама приходила только по вечерам, после работы.
Однажды утром в палату заглянула незнакомая девица. У неё были ярко накрашенные глаза, пухлые губы и очень приятный низкий голос.
— Здравствуй, Светочка! — улыбнулась гостья. — Я — Алёна Забелина, журналистка. Газета «Вечерний город». Пишу о проблемах тинейджеров.
— Здрасьте, — растерянно пролепетала Света и не очень вежливо добавила. — А причём тут я?
— Как? — изумилась журналистка. — Разве ты — не тинейджер? Разве у тебя нет проблем?
— Таких, чтобы было интересно посторонним, нет, — уверенно ответила Света.
Журналистка улыбнулась ещё шире и присела на краешек стула у кровати.
— По-моему, ты ошибаешься. Твоя история не оставит равнодушными очень многих. Уж поверь моему опыту!
— Какая история? — не поняла Света.
— Как какая? — округлила глаза журналистка. — История о том, как ты влюбилась в молодого человека. Вам негде было встречаться, и вы поехали с ним кататься на машине. Он решил показать тебе, что ездит не хуже автогонщика. Ведь вам же не хватало в жизни адреналина, верно? Ты согласилась, и он на зимней дороге начал выписывать виражи. А потом не справился с управлением.
— Это неправда! — возмутилась Света. — Всё было не так!
— А как? Ты расскажи.
Света резко вздохнула. Рассказать этой расфуфыренной девице правду? Ту правду, о которой даже маме не смогла рассказать? Да ни за что!
— Я не хочу! И, пожалуйста, не надо обо мне ничего писать в вашей газете!
— Ладно, — пожала плечами журналиста. — Не хочешь — не рассказывай. И поправляйся!
Она легко поднялась и исчезла за дверью палаты.
Газету Свете на следующий день принесла Алька.
— Смотри, — сказала она со странным смехом, — ты у нас теперь — звезда!
Света выхватила пахнущие типографской краской листки. После второго абзаца буквы поплыли перед глазами, но она стиснула зубы и дочитала.
Это была длинная статья, умная статья, страшно полезная статья. Автор рассказывал в ней о том, что подросткам негде проводить свободное время. Безопасно, под присмотром старших, как это было в стародавние времена, когда работали десятки бесплатных кружков и секций. А раз теперь их нет, то от безделья старшеклассники начинают творить неизвестно что. Например, собираться в подворотнях, курить и пить пиво. Или того хуже — пробовать наркотики. А некоторые развлекаются по-другому, но с неменьшим риском для жизни. Носятся на мотоциклах и родительских машинах, лазают по развалинам старинных зданий в поисках кладов, летом прыгают с крутых обрывов в реку там, где купаться строжайше запрещено.
И ни один родитель не может и не должен быть спокоен за своих детей. Даже, если на первый взгляд ребёнок послушен, рассудителен и не склонен к авантюрам. От избытка свободного времени всякое может прийти в голову.
После общих рассуждений в статье шли конкретные примеры. С именами, фамилиями и фотографиями. Света была одним из этих «примеров». Домашняя девочка, отличница, послушная и рассудительная, поехала кататься по скользкой дороге с приятелями. С бешеной скоростью подростки гоняли по пригородам, пока машина не перевернулась.
Будто, насмехаясь, Светина фотка, взятая со странички «ВКонтакте», задорно улыбалась хозяйке.
— Я же её просила не писать обо мне, — сквозь слезы пробормотала Света.
— Кого? — не поняла Алька.
— Ну, эту… Журналистку.
— Ха! — фыркнула Алька. — Если бы они все просьбы выполняли, писать бы не о чем было.
— Конечно, других тем нет!
— Ну что ты как маленькая! — сморщилась Алька. — Не понимаешь, что ли? Она студентка, практикантка. Ей дали тему — и собирай материал, как хочешь! Вот и собрала. Тут уж не до твоего нытья! Да и не только про тебя она написала.
— А ты откуда знаешь, что она — практикантка?
— Да она ко мне сначала подкатилась. Так упрашивала рассказать, что с тобой произошло! Ну, я и сочинила, чтобы покрасивей вышло.
— Покрасивей? — оторопела Света. — А ты не подумала, как на меня в школе теперь смотреть будут?
Алька хмыкнула:
— Завидовать начнут. Вот увидишь. И вообще — не могла же я ей правду рассказать? Я же тебе обещала!
