морскими приключениями. Поначалу полковник грубо посылал директора цирка к чертовой матери и по другим столь же известным адресам, но, убедившись, что это не возымело результата, пригрозил, что опять запрет его в корабельном трюме.
Вечером, когда стемнело, они проходили мимо бухты Каттаро [24].
На горном склоне безмолвно раскинулся угрюмый город, окруженный каменными стенами, а на вершине горы мерцали огни крепости Сан-Джованни. В темноте невозможно было что-либо разглядеть, но полковник пояснил, что в крепости расположена батарея береговой артиллерии, контролирующая узкий вход в бухту, и если оттуда увидят их корабль, то вряд ли им уже суждено будет добраться до места назначения. К счастью, удалось незаметно проскочить мимо крепости, и «Сан-Мартино», поймав попутный ветер, стремительно помчался дальше.
Глава восьмая, в которой наши герои обретают свободу передвижения и начинают заниматься своим делом
Первые лучи солнца еще только начинали отбрасывать на воду золотистые блики, когда «Сан-Мартино» бросил якорь неподалеку от горного хребта, протянувшегося вдоль побережья. Склоны гор густо заросли деревьями и кустарниками, и в этой чаще не видно было ни одной живой души.
— Мы находимся в нескольких милях от Дураццо [25], — объявил полковник Симич. — Отсюда вас на шлюпке доставят в город. Но если кто-нибудь из вас хочет остаться со мной, я не возражаю.
— Еще чего не хватало! — ответствовал от лица всей своей труппы директор цирка. — Мы рады, что остались целы и невредимы, сидя на пороховых бочках, и ни минуты больше здесь не останемся.
— И ты тоже меня покидаешь? — повернулся полковник к Миклошу, все еще питая слабую надежду.
— Я состою в цирковой труппе Барберри и последую за своим директором, куда бы он ни направился, — отозвался Миклош.
Полковник помрачнел, как туча, и не промолвил больше ни слова.
Полковник помрачнел, как туча, и не промолвил больше ни слова, наблюдая за матросами, которые спустили на воду шлюпку и перетаскивали в нее скудный цирковой реквизит. И все же напоследок пожал ему руку и пробурчал:
— Может, мы когда-нибудь еще встретимся. Я не таю на тебя обиды.
Наконец все разместились в шлюпке, и оба матроса взялись за весла. Через считанные минуты шлюпка обогнула мыс, и парусник исчез из виду.
И тут всю компанию охватило безудержное веселье. Как будто вырвавшись из плена, все враз зашумели, заговорили, перебивая друг друга, и подняли такой гвалт, что распугали чаек, занимавшихся в этот утренний час своим обычным промыслом, и они с возмущенными криками взмыли ввысь. Директор цирка от избытка переполнявших его чувств начал горланить песню, слов которой толком и не знал, а клоун Густав тут же подхватил ее своим могучим басом. Даже флегматичный русский богатырь Громобой Иванович заметно оживился и весело поглядывал по сторонам. Мадемуазель л’Эстабилье сняла свою широкополую шляпу и принялась крутить ее над головой, держа за ленточку. А Виктор продемонстрировал свой коронный номер: сделал стойку на голове и шапкой, заброшенной на ногу, помахал на прощание суровому горному хребту, за которым остался «Сан-Мартино».
Матросы энергично работали веслами — и вскоре впереди замаячили очертания города Дураццо.
Он ничем не отличался от других городов, увиденных нашими путниками на побережье. Но это их совершенно не волновало. Если б даже на том месте, где на карте был обозначен город, оказался необитаемый остров, они и этому были бы несказанно рады.
— Смотрите, какие прелестные домики! — воскликнул господин Барберри, показывая на убогие лачуги, так тесно прижавшиеся к горному склону, словно они боялись соскользнуть в море.
— Я наслышан об этих местах, — сказал Миклош. — Когда-то герцоги Дураццо были самыми могущественными властителями в Италии. Они постоянно конфликтовали с королем и развязывали войны, как будто были наделены королевскими полномочиями.
— Наверное, здесь мы увидим их замки, — предположил Виктор.
— Ну, это вряд ли. Тут побывал венгерский король Лайош Великий со своей армией. Дело в том, что по приказу неаполитанской принцессы Иоганны здесь был убит его брат Эндре. И венгерский король, чтобы отомстить за брата, пришел сюда во главе большого войска и велел разрушить до основания все замки герцогов Дураццо.
Виктор удивленно уставился на Миклоша:
— Да ты, похоже, был не самым плохим учеником в гимназии!
— Ну что ты! — отмахнулся Миклош. — Я на самом деле неуч. Мне все это рассказывал мой младший брат Янчи. У него в одном мизинце больше знаний, чем во всей моей голове.
И в этот момент он унесся мыслями вдаль — в маленькую деревню на берегу Тисы, где как раз сейчас, наверное, вспоминают о нем. И ему до боли в сердце захотелось вновь оказаться там, рядом с отцом и братом.
От этих мыслей его отвлек сильный толчок — нос лодки со скрежетом уткнулся в песчаный берег. Артисты, весело гомоня, выскакивали на сушу и вытаскивали из шлюпки свои пожитки. Когда с этим было покончено, оба матроса, по-прежнему молча, столкнули лодку на воду, взялись за весла и принялись грести в обратном направлении.
Наши путешественники стояли перед длинным мостом, протянувшимся через болотистую топь к центру города. Веселое настроение сменилось унынием, и они растерянно озирались по сторонам, не зная, что им теперь делать в этом чужом краю.
— Ах, если б сюда наши кибитки! — вздохнул Цезарь Барберри.
— Да, это было бы замечательно, — пробормотал клоун Густав. — Но сейчас впору подумать о другом. Найдется ли в этом захолустье публика, которую заинтересует цирк Барберри?
— Ну, за это я как раз спокоен, — самодовольно улыбнулся директор. — Даже если бы мы попали к дикарям, то и там наш прославленный цирк собрал бы массу зрителей.
От такого бахвальства клоун Густав поморщился и отошел в сторонку.
По мосту, возле которого они стояли, сновал туда-сюда всякий портовый люд; слышался разноязыкий говор.
В нескольких шагах от артистов остановился молодой мужчина в матросской бескозырке. Он держал во рту догоравшую сигарету, рискуя опалить усы, но даже не пытался переместить ее или выбросить, потому что для этого надо было вынуть руки из бездонных с виду карманов брюк. Оглядев всю компанию, мужчина в бескозырке что-то спросил на иностранном языке, которого никто не знал. Пожав плечами, он двинулся было через мост, но тут же вернулся и пристально уставился на господина Барберри.
— Вы случайно не Матэ Берчек? — спросил он вдруг по-венгерски.
Директор цирка так растерялся от неожиданности, что сумел лишь пролепетать:
— Нет… То есть да…
— Я Пал Чайко, ваш сосед из Римасомбата, — проговорил матрос, протягивая ему свою огромную лапищу. — Неужели вы меня не
