— О-о, это важные вопросы… Ты поел?
— Поел.
— Приходи, пожалуйста, пораньше. Ты же знаешь, как я волнуюсь.
— И совершенно напрасно. До каких пор ты будешь считать меня малолеткой?.. Ма! Вот послушай мой новый афоризм. Я знаю, что он тебе понравится… «Ничто так не старит человека, как счастье; наслажденье — это единственное, ради чего нужно жить». Ну как? — спросил Игорь с гордой улыбкой.
— Игорек, ты просто гений! — восторженно проговорила мать. — Это очень глубоко! Просто какая-то бездна!
— А вот еще, послушай. «Полюбить самого себя — вот начало романа, который продлится всю жизнь».
— Да, да, да… Изумительно! Ты меня даже пугаешь! Как это тебе приходит в голову?
— Вчера не спалось… Я лежал и думал… Ну, хватит! Я могу опоздать. Точность — это вежливость королей. Ма, у папы я открыл форточку. Ты посмотри, а то он забудет.
Насвистывая какой-то фокстрот, Игорь вышел в прихожую.
На Невском проспекте, под воротами дома, где помешался кинотеатр «Колизей», засунув руки в карманы демисезонного пальто, с независимым видом стоял молодой человек. Нахлобученная до ушей кепка-«лондонка», поднятый воротник, узкие брюки и полуботинки на толстенной резиновой подошве говорили, что молодой человек следит за своей внешностью и, чтобы не смешиваться с толпой, хочет быть «стильным». Переваливая во рту с одной стороны на другую ириску, он равнодушно провожал глазами прохожих.
Неподалеку остановился подросток в форменной шинели ремесленного училища. Некоторое время он наблюдал за молодым человеком и, по каким-то признакам убедившись, что это как раз тот, кто ему нужен, уверенно направился к воротам.
— Ты Гошка Блин? — спросил он, подходя вплотную к молодому человеку.
— Ну, а если я, так что?
— Меня послал Султан. Его не пускают сегодня.
— Провинился бедный ребенок? — насмешливо спросил молодой человек.
— Да. Немного погорел.
— Ладно. Скажи ему, что завтра в восемь.
— А что́ в восемь?
— Не твоего ума дело! — рассердился Блин, но сейчас же смягчился. — В театр пойдем. Ну, топай, малявка. Не задерживай движение.
Ремесленник вышел из-под ворот, оглянулся, сплюнул и зашагал по Невскому.
Гошка Блин достал из кармана две ириски, сдул с них приставшие крошки и сунул в рот.
Прошло еще минут пять — на проспекте показался Игорь.
— Блин! Ты давно ждешь? Извини, пожалуйста. Меня задержали дела.
— Не имеет значения, — процедил Гошка, протягивая руку.
— Принес? — спросил Игорь.
— А ты?
— Конечно. Я человек слова.
— Тогда всё в порядке. Пошли!
Войдя во двор «Колизея», Блин уверенно свернул к одному из подъездов. Стеклянные двери пропускали много света на лестницу, и здесь можно было даже читать. Вытащив из кармана темно-зеленую книжечку, он передал ее Игорю. Тот раскрыл паспорт и внимательно посмотрел на фотографию немолодой женщины.
— Прописка есть? — спросил он, перелистывая документ.
— Прописка ленинградская.
— Ол райт! — усмехнулся Игорь, пряча паспорт в боковой карман пиджака. Затем он вынул из портфеля пакет и передал его Гошке.
— Тот самый? — спросил Блин.
— Ну конечно!
Через целлофан, на фоне темно-красного шелка галстука, четко выделялась не то нарисованная, не то вышитая фигурка женщины в ярко-желтом платье.
— Сила! — с усмешкой произнес Блин, бережно пряча галстук в карман. — Завтра у меня большой поход.
— Зря ты посылаешь этих пацанов, — поморщился Игорь. — Засыплют.
— Всё продумано. Если что не так — я в стороне.
— Люсю видел? — притворяясь равнодушным, спросил Игорь.
— А если видел, то что? — прищурился Блин.
— Ничего особенного. Передай привет.
— Не беспокойся. В твоих приветах она особой нужды не имеет, — медленно проговорил Гошка, и в тоне его нетрудно было угадать угрозу.
Игорь смутился и несколько секунд молча смотрел через грязное стекло во двор.
В этот момент дверь со скрипом распахнулась и в подъезд вошла пожилая женщина с провизионной сумкой.
— Вы что тут делаете? — подозрительно спросила она, внимательно разглядывая молодых людей.
— Ничего! — грубо ответил Гошка. — Шагай, мамаша, дальше.
— Какая я тебе мамаша!
Слегка отстранив приятеля, Игорь вышел вперед:
— Не сердитесь, пожалуйста, он шутит. Разрешите, я вам помогу.
Вежливый тон приятного и хорошо одетого юноши сразу успокоил женщину:
— Спасибо! Не беспокойтесь. Мне не высоко.
— Вы же, наверно, устали. Позвольте вашу сумку, — настойчиво продолжал Игорь и, взяв из рук женщины тяжело нагруженную сумку, начал подниматься по лестнице.
— Если не ошибаюсь, вы живете на третьем этаже? — спросил он.
— Да. А вы меня знаете?
— Ну как же! Я часто вижу вас.
Презрительно выпятив нижнюю губу, Гошка наблюдал за этой сценой. Он не понимал маневра своего приятеля и ждал, чем кончится вся эта комедия.
Голоса постепенно удалялись. Скоро до слуха Гошки донеслась последняя фраза женщины: «Очень вам благодарна!» Затем хлопнула дверь, и послышались торопливые шаги.
— Ну как! Дошло? — спросил Игорь, останавливаясь против Гошки.
— А чего там дошло?
— Это тебе урок. Заруби на носу. Никогда не нужно хамить с людьми. С людьми нужно обращаться ласково. Это выгодней и спокойней.
— Какая там еще выгода! — пробурчал Гошка.
— Ты слушай, когда тебе говорят! — продолжал назидательно Игорь. — Погладь человека по головке, и он растает. А когда растает, из него можно веревки вить. И никаких осложнений. А если начнешь хамить, человек ощетинится и ничего хорошего не получится. Это закон психологии.
— Не умею я так.
— Учись, пересиливай себя.
Блин был старше Игоря года на два, но Игорь был значительно умней и начитанней. Это чувствовалось на каждом шагу, а потому и главенство Игоря Блин признавал без особого сопротивления.
— А как ты узнал, что она на третьем этаже живет?
— Она же сама сказала.
— Когда? — удивился Блин.
— Она сказала, что живет не высоко. Так? А что значит — не высоко? Четвертый этаж считается уже высоко. Значит, второй или третий. Если бы она жила во втором, то не отпустила бы из рук сумку или сказала бы: «Я живу на втором». Понял? Психология!
Игорь с улыбкой превосходства смотрел на грубого, примитивного парня, одетого с нелепой претензией. Предположение относительно третьего этажа он высказал наугад, и случайно не ошибся. Объяснение же придумал, что называется, на ходу, но видел, что оно произвело на Гошку большое впечатление. Посмотрев на часы, Игорь нахмурился:
— Я могу опоздать на урок.
— Возьми такси.
— Слушай меня внимательно. У нас в шестом «б» есть один дельный пацан, — торопливо заговорил Игорь. — Очень смекалистый и надежный. Отца у него нет, а мать на работе. Зовут Петухом. Он рыжий. Надо его подобрать. Поговори с Чумаченко. Пускай займется. Но только без хамства. Страхом тут ничего не сделаешь. Он юннат. Голубей любит и всяких животных.
— А как его фамилия?
— Я же сказал — Петухов. Максим Петухов. Всё! В воскресенье увидимся. Будь здоров. Не зарывайся!
В большой комнате дежурного по городу, за письменным столом, склонившись над книгой, сидел майор милиции. Помощник его, укрывшись шинелью, спал на диване.
Приближалось утро. Висевшие на стене часы показывали начало седьмого. Через окна, выходившие на Дворцовую площадь, доносился шум изредка проходивших мимо машин. Иногда глухо хлопала дверь в коридоре. И вдруг зазвонил городской телефон.
Не отрываясь от книги, майор взял трубку:
— Я слушаю.
— Это милиция?
— Да. Дежурный по городу. Что у вас?
— У нас, товарищ дежурный, магазин ограбили… Вы слушаете?
Майор отодвинул книгу:
— Слушаю, слушаю. Какой магазин?
— Большой магазин, галантерейный. Дверь со двора выломали.
— Где этот магазин помещается?
— У нас в доме. Черный ход во двор выходит. Я, понимаете ли, пришел недавно…
— Подождите. Где этот дом находится? Скажите точный адрес.
— Васильевский остров, угол Среднего и…
— Не торопитесь… Какой линии? — переспросил майор, записывая адрес. — Кто это говорит?
— Жилец из дома. Я с ночной смены пришел, свернул к себе во второй двор, смотрю… что за черт!..
Через полчаса на место происшествия прибыли оперативный работник угрозыска, следователь и эксперт научно-технического отдела. Пройдя во второй двор указанного дома, они остановились… Дверь черного хода в галантерейный магазин была сорвана с петель и валялась у крыльца. Внутри магазина оказался невообразимый беспорядок: товары сняты с полок, вытащены из-под прилавков, из-под стекла и свалены в кучи, коробки измяты, пакеты изорваны.
