— Я не могу к вам, — сказал Костя. — Я ведь болею, у меня температура высокая. Вот… — Костя прерывисто вздохнул и осторожно, как хрупкую драгоценность, вытащил из подмышки градусник… — Глядите, тридцать семь и два…
— Страшно высокая температура! По-моему, у меня воспаление лёгких или туберкулёз.
— Так, может быть, тебе "скорую помощь" вызвать? — сгорая от сочувствия, спросила Катя.
— Мы вызовем! Вызовем! — вскочила Манечка и, обхватив Костю за шею, принялась вытирать Косте нос мятым, с прилипшими кое-где зелёными шариками леденцов и крошками сухаря, большим синим папиным платком.
— Не надо, — сказал Костя. — Они меня в больницу упекут, а у меня день рождения послезавтра. Да. День рождения. Хотя… — Костя безнадёжно вздохнул, — тоже мне, день рождения! Ни подарков, ни гостей! Сдохнуть можно от такого дня рождения! Тётка скачала, что никого не позовет.
— А мы всё равно к тебе придём! — закричала Катя. И подарок тебе обязательно подарим!
— Ага! — закричала Манечка. — Конечно, подарим' Ещё бы!
Костя недоверчиво поглядел на девочек и чуть повеселел.
— Правда? А что вы мне подарите? На какую букву? Катя с Маней снова поглядели друг на друга.
— На букву "П", — торжественно сказала Манечка, важно вытаращив глаза.
5. ПОЧЕМ НЫНЧЕ ПИТОНЫ?
Катя с Манечкой еле дождались, когда пришёл с работы папа.
— Папочка, — сказали они, — помоги нам. Понимаешь, мы решили Косте на день рождения питона купить. Где они продаются, а?
— Кого вы решили купить? — сказал папа и уронил на пол хлебницу с хлебом.
— Да питона, что ты так удивляешься? — сказала Маня, нагнулась чтобы подобрать хлеб, задела боком стол и свалила с него бутылку с постным маслом.
— Вы что, с ума посходили? — закричала Вероника Владимировна. — Сговорились весь дом покидать на пол? — нечаянно прикоснулась к сковороде, затрясла обожжённой рукой и запрыгала возле плиты на одной ножке: — Ой! Ой! Ой!
— Сунь под холодную воду! — скомандовал Валентин Борисович и, обернувшись к дочерям, сказал:-Да вы, мои дорогие, знаете, что такое "питон"? Может, вы думаете, что питон — это такой заводной паровозик или вышитый носовой платок?
— Папочка, питон — это большая толстая змея. Костя нам показывал на картинке. Понимаешь, он болеет, и его тётя наказала, и ему мама с папой не пишут, а у него день рождения послезавтра, и ему грустно — он думает, никто ему ничего не подарит.
— Кому грустно? Кого тётя наказала? У кого день рождения? У питона?
— Да нет же! У Кости! Костя давно о питоне мечтает. Вот мы и решили ему питона подарить. Ты нам дашь денег, папочка?
— О чём это вы там секретничаете? — закричала Вероника Владимировна. — Меня, как всегда, в секреты, конечно, не посвящают! Я тут им суп вари, а у них секреты! Безобразие!
— Ну что ты, Заяц, какие секреты? Просто наши дочери решили купить Косте питона. Как ты думаешь, сколько может стоить один небольшой упитанный питон?
— Питон? — удивилась Вероника Владимировна. — Я думаю немного. Не больше миллиона. Но может быть нам удастся купить маленького питончика, чтобы стоил подешевле. Питон-лилипут Костю не устроит?
— Не знаю, — сказала Катя. — По-моему, ему нравятся большие.
— Где же он большого поселит? Питон ведь, мои дорогие, всю кухню займёт!
— Вот он и поселит его в кухне. А сам с тётей будет в комнате жить.
— Какая прелесть! То-то Глафира Андреевна обрадуется! — воскликнула Вероника Владимировна. — От счастья места себе не найдёт! Захочет к столу присесть — там питон. Захочет к плите подойти — там питон. Захочет тарелку вымыть — и там питон. Всюду один питон!
— Так ей и надо, — сказала Манечка. — Она злая, вредная. Она как Варвара из "Доктора Айболита". Пусть питон её искусает и из дома выгонит! И мы тогда с Катей и Костей у неё поселимся и будем петь песенку:
Шурланпары, бурландары,
Дундуклей и бундуклей,
Хорошо нам без Варвары!
Без Варвары веселей!
— Чем же Костина тётя вас всех так рассердила?
Она любимую Костину книжку выбросила и не хочет Костин день рождения справлять!
— Так, может, Костя сам виноват!
— Ничего не виноват! Он хороший! Знаешь, как жалко его! Его родители другого ребёночка захотели народить, а про него забыли, не пишут ему. Совсем.
— Ерунда какая! Ничего они его не забыли! Просто письма долго идут. Это ведь вам Африка, а не деревня Большие Бугры… А ну, давайте садитесь за стол, ужинать будем.
Все сели за стол.
— Папа, ты не сказал, где его можно купить, — сказала Катя. — Может, нам в зоопарке питона продадут? Может, у них лишние есть?
— Не думаю, — сказал папа. — Лишних они в другие зоопарки дарят. В зоомагазине тоже вряд ли. Там больше мелкой живностью торгуют. А вот, может, на Птичьем рынке? В. крайнем случае, не будет питонов, так, может быть, ужа сможем купить… Ужи — змеи симпатичные. И не кусаются. Я на вашем месте Косте ужа подарил. По крайней мере, уж всю кухню не займёт и бедной Костиной тёте будет где варить суп и жарить картошку. И вообще, так приятно съездить на Птичий рынок! Давненько я там не бывал!
— И мы! И мы! И мы давненько не бывали! — закричали Катя с Манечкой, вскочили и захлопали в ладоши. — Поедем, поедем на Птичий рынок! Мы там вообще никогда не бывали!
— И правда, поезжайте, — сказала Вероника Владимировна. — Я от вас немного отдохну. И натюрморт мне надо дописать, уже третий день дописать не могу — всё некогда.
— Вот завтра и поедем, — сказал папа. — Ну как, ёжики, решили?
— Решили! Решили! — обрадовались Катя с Манечкой.
6. КАК ОНИ ЕХАЛИ В ТРАМВАЕ
На следующее утро папа взял шесть рублей (он сказал, что если питоны в продаже будут, а у них не хватит денег, то он займёт у друга, который живёт рядом с Птичьим рынком), и Катя с Маней и папой поехали покупать Косте подарок на Птичий рынок.
До этого они никогда на Птичьем рынке не были.
И что это за "Птичий рынок"?
И почему "птичий", если там не только птиц продают? Папа сказал, что там можно купить всё — от собаки и морской свинки до прозрачных стеклянных шариков для аквариума и червяков, которыми кормят рыбок.
Кате и Мане говорить этого не стоило.
Катя сразу же захотела купить и собаку, и морскую свинку, и стеклянные шарики, а Манечка предложила купить ещё и червячков, резонно полагая, что червяки на рынке свежее, чем в магазине, и что вуалехвосты Васеньки очень обрадуются свежим рыночным червякам.
Маня даже баночку для червяков взяла. С крышкой. Чтобы червяки не расползлись.
А Катя, потихоньку, чтобы папа не видел, взяла длинную красную ленточку-поводок для собаки и картонную коробку для морской свинки. Она всё это спрятала в сумку, чтобы папа не заметил. А то, если увидит, откажется, чего доброго, ехать на Птичий рынок.
И вот они сели на двадцать седьмой трамвай и поехали.
Они ехали быстро. В трамвае было полно народу. Кате с Манечкой казалось, что все, все люди в трамвае едут на Птичий рынок.
Интересно, кого они хотят купить?
Наверно, вот та старушка едет покупать себе большую пушистую кошку, чтобы поить её молоком из блюдца и гладить по вечерам у телевизора.
А вон тот парнишка решил купить голубей, чтобы запускать их в небо и глядеть, как они там весело летают и кувыркаются в воздухе.
Вон тот маленький мальчик, наверно, хочет купить ежа, чтобы ёжик по ночам пыхтел, как маленький паровозик, и тихонечко топал по квартире — топ-топ-топ, сторожил сон своих хозяев.
А вон тот мужчина несомненно собрался купить злую сторожевую собаку с огромной пастью и сверкающими глазами, чтобы сторожить свою двухэтажную дачу с садом и огородом. Он будет держать собаку на цепи и плохо её кормить, чтобы она стала ещё злее и лаяла на весь дачный посёлок, и все бы её боялись, и никто и близко не смел подойти к даче.
Кате и Мане тот дядька не понравился, поэтому они про него так подумали. У него были маленькие глазки, большие резиновые сапоги, мятая фетровая шляпа на голове, и он грубо толкнул Валентина Борисовича рюкзаком, да ещё и обругал.
Катя с Манечкой очень рассердились на этого дядьку, и Катя сказала Мане, что, будь у них сейчас ручной питон, они бы показали этому дядьке, как ругать их папу. А Маня сказала:
— Хорошо бы злая собака его укусила!
— И на клочки бы разорвала! — сказала Катя.
Но папа сердито покачал головой и сказал:
— Это очень плохо! Нельзя так говорить о людях!
— Но ведь он тебя толкнул! — сказала Катя. — Тебе тоже надо было его толкнуть!
— И обругать, — сказала Манечка.
— И что хорошего было бы? — сказал папа. — Что было бы хорошего, если бы все вокруг ругались и толкались?
— Всё равно он злой, сказала Маня. Он тебе на ногу наступил и не извинился.
