— Твои слова не мелочи.
— С каких пор?
— Всегда.
— Не верю.
Она серьезно посмотрела на него.
— С того самого дня, когда ты не захотел взять меня за руку в первом классе. — Саша болезненно рассмеялась. — Веснушчатое пугало… Помнишь, как ты сказал? Ты боялся заразиться веснушками.
Она могла поклясться — он покраснел.
— Помню, — нехотя согласился Миша, — так глупо, я жалел, правда.
— Маша меня всегда утешала, — тоскливо вспомнила она, — говорила, веснушки украшают, обманывала, конечно, но мне было приятно.
От его пристального взгляда ей стало не по себе. Саша отвернулась, но он продолжал внимательно смотреть.
— Не знаю, стоит ли это говорить… Ты очень красивая, я всегда так думал.
— Я знаю, что не уродина, но эти веснушки…
— Они тебя не портят, — не дал ей закончить Миша. — Ты солнечная… — он резко умолк. — Тебе, конечно, это все говорили.
Саша не успела ничего сказать, он сменил тему.
— Когда можно будет навестить Машу?
— Я не знаю, родители меня не пускают к ней… наверно, боятся, что я расстрою ее.
— А ты разве собираешься расстроить? — Его взгляд стал настороженным, а плечи напряглись.
— Нет, я все осознала… жизни не хватит, чтобы исправить мои ошибки.
— А ты действительно хочешь исправить? — с сомнением спросил Миша.
— Хочу, очень. Только как?
Он с улыбкой вскочил и протянул ей руку.
— Идем!
— Куда? — изумилась Саша.
Он крепко стиснул ее руку в своей.
— Как куда, исправлять!
Она непонимающе поднялась и вышла за ним в коридор, где Миша подал ей шубу.
— Уже уходите? — вышла в прихожую Антонина Петровна с котом на руках. — Смотри, Сашенька, какого котика твоя сестричка нам подарила.
— Хорошенький, — с трудом вымолвила она, боясь посмотреть на Мишу и увидеть осуждение в его глазах.
В лифте Саша все-таки осмелилась взглянуть на него. Миша смотрел на нее не как обычно, с безразличием и скукой, он всматривался в ее лицо так, словно увидел в первый раз…
— Почему ты так смотришь? Глаза красные?
Он улыбнулся.
— Нет, другое…
— Что?
Миша нахмурился. Лифт открылся на первом этаже, она продолжала вопрошающе смотреть на него, а он отвернулся и пробормотал:
— Может, когда-нибудь потом скажу… не сейчас.
Маша с трудом разлепила глаза. Нестерпимо чесалась нога под гипсом, хотелось пить — в палате стояла духота. Она повернула голову, чтобы посмотреть, стоит ли на тумбочке стакан с соком, и увидела сестру. Саша сидела на стуле возле кровати, облокотившись о нее и положив голову на скрещенные руки. По ровному дыханию Маша поняла, что сестра спит. Стараясь не шуметь, она протянула правую руку к тумбочке и взяла стакан. Она почти донесла его до рта, когда почувствовала в ноге острую боль, пальцы не удержали стакан, прохладная сладкая жидкость вылилась ей на шею, намочила футболку, капли попали на сестру — Саша проснулась. Стакан скатился с кровати, как с горки, замер на самом краю и со звоном грохнулся об пол. Маша увидела, как мелкий осколок отлетел к самым дверям палаты, и виновато пробормотала:
— Я случайно.
— Ерунда, я уберу, — ответила сестра, не спуская с нее обеспокоенного взгляда. Раньше она так смотрела обычно на своего попугая, когда тот простужался. — Как ты? — после неловкой паузы, спросила Саша.
— Все нормально.
— Как нога?
— Чешется, — Маша поморщилась, — доктор сказал, так и должно быть.
— А рука?
Маша посмотрела на загипсованную руку и нехотя призналась:
— Дергает иногда, но ничего, лишь бы кости срослись… все будет хорошо. — Маша увидела, как глаза сестры наполняются слезами, и воскликнула: — Да ты что, все хорошо! Дергает, так это всегда так, когда ломаешь что-нибудь, правда, вон девочка из соседней палаты несколько раз ломала руки, говорит, точно так же было!
Саша смахнула слезы рукавом свитера.
— Маш, я такая дура, — сжимая ее руку, сказала сестра, — прости меня за все… Я места себе не находила эти дни, все думала над тем, как гнусно себя вела с тобой. Ты ведь и не знаешь, как я тебя сильно люблю. Боялась, что никогда не смогу уже тебе этого сказать. Я обо всем сожалею теперь… мне всегда казалось, что я без тебя смогу отлично жить, а ты без меня не сможешь. Думала, что из нас это я самостоятельная личность, а ты просто половинка, которая ничего сама не может. А когда тебя сбила машина, я сразу все поняла. Оказывается, это я ничего не могу и не хочу без тебя… я и раньше-то делала лишь то, что интересно тебе: рисовала, писала, смотрела те передачи, которые смотришь ты, все хотела доказать, что я могу быть интересной тебе… Хотела, чтобы ты обратила на меня внимание, чтобы ты попыталась навязаться мне в подруги, а я бы как будто нехотя согласилась. — Саша вздохнула. — Я ведь сама давным-давно тебя оттолкнула — по глупости, а когда спохватилась, я тебе уже была не нужна. Ты могла как-то справляться самостоятельно, а мне всегда были нужны друзья-подруги, не понимала, как ты можешь в одиночестве… завидовала тебе, сколько бы ни говорила, что ты глупая, некрасивая, никому не интересная. А ты совсем не глупая, это я глупая, и ты очень красивая, другие это видят, потому что ты не накручиваешь себя комплексами, не строишь из себя непонятно кого, и еще ты самая интересная… Это не ты никому не нужна, а тебе нужны только самые лучшие. Лена, это моя подружка, она всегда очень хотела с тобой познакомиться, а я ей врала, что не хочу ее ни с кем делить. А делить мне не хотелось тебя, пусть даже мы не общаемся. Боялась, что Лена поймет, кто из нас на самом деле лучше, боялась, что если узнает тебя как следует, я останусь совсем одна. Не хотела общих с тобой друзей, потому что они всегда бы нас сравнивали, а я бы сравнений не выдержала. Ведь рядом с тобой не победить все равно, там… — она махнула рукой в сторону, — с ними со всеми можно быть победительницей, можно чувствовать себя лучшей, а с тобой я всегда хуже.
Маша погладила сестру по руке.
— Не плачь, Саш, все-таки я глупая, раз не поняла, что ты чувствуешь… Я думала, ты меня ненавидишь за то, что я не похожа на тебя. Думала, стыдишься меня, ведь я не побеждаю на конкурсах, у меня нет друзей, я хожу с пакетами по помойкам… — Саша неожиданно вскочила, глаза ее расширились.
— Я совсем забыла… — Она подняла с пола сумку и водрузила на постель.
— Что там?
Сестра загадочно улыбнулась и расстегнула молнию.
— Сейчас узнаешь, закрой глаза.
Маша закрыла глаза.
— Вытяни руку.
Маша почувствовала прикосновение чего-то мягкого и распахнула глаза. Саша держала над ее ладонью серенького котенка.
— Ой, — выдохнула Маша. Сестра опустила котенка ей на ладонь, и он вцепился ей в кожу маленькими коготками. — Это мне? — недоверчиво посмотрела она.
— Тебе… самый несчастный и грязный, какого только я смогла найти.
— Бездомный? — изумилась Маша, разглядывая чистенького пушистого котенка с большими голубыми глазами.
— Бездомный. Я его вымыла, Миша дал мне специальный шампунь. На нем было блох больше, чем на слоне!
— Миша?
— Да, он помогал мне искать, это он придумал подарить тебе котенка… Я бы не додумалась, а если бы такое и придумала, то, скорее всего, взяла бы домашнего.
— Спасибо, — Маша прижала к себе серенький комочек, — он прелесть. — Котенок лежал белым пузиком кверху, глядя на них огромными глазами, и забавно перебирал малюсенькими лапками с розовыми подушечками.
— Как же аллергия? — покосилась она на сестру.
Саша виновато опустила глаза, но не успела и слова сказать, как громко чихнула.
Маша вздрогнула и с изумлением пошептала:
— Аллергия?
— Не-ет, нет, не аллергия, — затрясла головой Саша, — просто что-то расчихалась, наверно, немного простыла.
Маша протянула ей котенка.
— Возьми-ка.
Саша прижала котенка к щеке и улыбнулась.
— Вот видишь, никакой аллер… — она не закончила и чихнула, а потом снова и снова. — Саша вернула котенка. — Не обращай внимания, — вытирая платком нос, сказала сестра, — своим враньем сглазила себя.
— А если станет хуже? — испугалась Маша, взволнованно глядя на забавного малыша.
— Куплю таблетки и приму, — отмахнулась Саша, — и вообще, нет у меня никакой аллергии, я обманывала и уже сказала об этом маме с папой.
— Они ругались?
— Ага, такой подзатыльник получила, до сих пор голова болит, — сестра рассмеялась, — все правильно, заслужила.
— Как Миша поживает?
— Скучает, все время о тебе говорит.
— Правда?!
— Ага, как же иначе… Он тебя любит!
— Любит, знаю, я тоже его очень люблю. — Маша заметила, что сестра перестала улыбаться. — Что с тобой?
— Ничего, — быстро ответила Саша, — хорошо, что все так… значит, ты не будешь переживать из-за Димы, правда?
