— Любит, знаю, я тоже его очень люблю. — Маша заметила, что сестра перестала улыбаться. — Что с тобой?
— Ничего, — быстро ответила Саша, — хорошо, что все так… значит, ты не будешь переживать из-за Димы, правда?
— Ты его видела?
— Нет.
— Ясно, — подавляя вздох, протянула Маша.
— Тебе хочется его увидеть?
— Да нет, ты все верно сказала, он не для меня.
— Маша, я ведь специально сказала! Ты ему очень-очень нравилась, пока я все не испортила. Честное слово, он просто насмотреться на меня… то есть на тебя… не мог насмотреться!
— Правда?
— Правда, ты ему нравилась, он ведь в тот день сказал мне, что больше не хочет со мной встречаться, он просил прощения, потому что разочаровался. Но разочаровался он не в тебе, а во мне!
— Он хороший, — улыбнулась Маша, — только ему стыдно со мной, понимаешь?!
— Да, кажется… — Саша задумчиво посмотрела на котенка. — Я его понимаю, сама ведь стыдилась Мишу. Мне было стыдно, что я общаюсь с изгоем.
— А теперь?
— Теперь я сижу с ним за одной партой.
— Ты? С Мишей?!
— Да, я всем сказала, что он мой друг… он был в шоке, — усмехнулась Саша.
— А что твои друзья?
— Ну-у, знаешь, они не такие плохие, просто не сразу все понимают. Мне кажется, они примут его, надо дать им немного времени.
— Здорово. Мише нужны друзья, пусть он и не признается в этом.
Они болтали до самого вечера. Сестра сбегала в магазин и купила салаты в коробочках, сок и свое любимое шоколадное печенье. Оказалось, им так интересно разговаривать друг с другом, темы не иссякали. Про все на свете: про школу, про животных, про учителей, любимые предметы, про мальчишек, про разные страны, про космос и даже про погоду. Когда сестра уходила, спрятав котенка в сумочку, Маша подумала, что это самый счастливый день в ее жизни. Казалось нереальным прожить бок о бок тринадцать лет с такой чудесной близняшкой и не понять, как хорошо им было бы дружить. Не понять, как им повезло, что они есть друг у друга.
Позже, лежа в палате и разглядывая потрескавшийся кое-где потолок, она думала о завтрашнем дне, думала о нем со страхом. Саша пообещала прийти и принести котенка, которому Маша за ночь собиралась придумать подходящее имя, и Маша страшилась, что сестра не придет и все станет по-прежнему. А если придет, то не такой, как сегодня, а такой, какой была раньше — злой и раздражительной.
Следующий день показал, что так, как прежде, больше не будет никогда. Саша пришла, и не одна, с ней пришел Миша. Они принесли ей котенка, а еще много всяких сладостей. Имя серенькому малышу она так и не придумала, всю ночь ее мысли занимали, как оказалось, беспочвенные страхи. Втроем они выпили чаю с пирожными, поболтали, а потом пришла медсестра и попросила всех удалиться. Сестра на прощание, пока никто не видел, дала ей вязальную спицу, и сообщила, что в Интернете она вычитала, как кто-то вот такой спицей успокаивал зуд под гипсом. Этот кто-то оказался прав, чесать ногу спицей оказалось очень удобно, куда лучше, чем просто лежать и мучиться.
Почти каждый день к ней приезжали родители, каждый день приходила сестра, частенько, когда не работал, навещал Миша. Друг только и говорил про Сашу, как сильно она изменилась, какая она милая и хорошая. Маше было приятно слушать его, ведь сама она думала о сестре точно так же. У котенка появилось имя, которое никому не понравилось, но перечить ей не стали. Маша назвала его Людовиком, в честь того самого котенка с красным носиком — ее детской мечты. Малыш пока не отзывался на имя и на каждого смотрел огромными голубыми глазищами, кто позовет «кис-кис», но она не собиралась сдаваться.
В день выписки за ней приехали родители, они сказали ей по секрету, что Сашин попугай уже произносит имя ее котенка, но настоящий сюрприз оказался другим. Не успела она переступить порога квартиры, как Саша уволокла ее в свою комнату, где на нее уставились шесть пар глаз.
— Маркус, ну давай же, — воскликнула Саша, с укором глядя на попугая, восседающего на стопке учебников.
— Ма-шенька, — проголосил попугай, — Ма-шенька, Ма-шенька. — Сестра расплылась в улыбке и кивнула своим друзьям.
— Это моя сестра, мы близнецы!
— А мы не слепые, — заметила девочка в красной кофточке с треугольным вырезом, которую сестра тут же представила как Анфису.
Маша смущенно улыбнулась и оперлась на костыли. Ей еще долго предстояло ходить с гипсом, но нога уже совсем не болела.
— Валера, — воскликнула Саша, обращаясь к красивому мальчику в кресле, — свали с кресла, это для Маши, тоже мне инвалид нашелся! — Парень вскочил как ошпаренный и, не спуская с Маши восторженного взгляда, прошептал: — Садись, Маша.
Она устроилась в кресле, с любопытством рассматривая друзей сестры, которых так часто видела издалека. Саша придвинула для ее сломанной ноги пуфик и прикрикнула на двух светловолосых мальчишек:
— Орловы, не пяльтесь так, а то сейчас сломаю вам что-нибудь, и мы тогда на вас поглядим!
— Как ты себя чувствуешь, Маша? — спросила Лена, сочувственно поглядывая на ее ногу в папиной кроссовке.
— Тебя переедет машина, как ты себя почувствуешь?! — захохотал толстощекий паренек, уплетая уже не первую конфету из вазы на столике посреди комнаты, где также стояли восемь кружек.
— Это Генка, — представила Саша, — если мы не поторопимся, он сейчас все конфеты один смолотит!
Парнишка поднял на Машу веселые глаза.
— Эти нелюди называют меня еще Толстиком, так что присоединяйся!
Маша кивнула и скромно заметила:
— Гена мне больше нравится.
— Охренеть, — пробубнила Анфиса, — извиняюсь, конечно, но какие у тебя еще, Сашка, от нас секреты?! Ты сейчас меня просто убила. Познакомьтесь, моя сестра близнец… Ну и ну, я понимаю, что ты вся такая занятая, но неужели за годы нашей дружбы у тебя не выдалось минутки, чтобы… я не говорю познакомить с сестрой, а просто сказать, что она у тебя есть!
Все осуждающе уставились на Сашу, а она присела на подлокотник кресла и беспечно пожала плечами.
— Так вышло.
— Исчерпывающий ответ, — заключила Анфиса и закатила глаза. — Неси чай, пока Толстик в самом деле не сожрал все конфеты!
Валера поставил табуретку рядом с креслом, но Саша безапелляционно указала ему на диван.
— Вот туда иди, нечего клинья уже к ней подбивать! Совсем совести нет!
— Да ладно тебе, — смутился парень, — я просто поговорить хотел, все-таки сестра твоя!
— Да-а, — протянул Гена, — обалденно похожи, одна в одну!
Маша не ожидала такого теплого приема, ребята приняли ее как свою, быстро и без расспросов, только Анфиса как-то недобро на нее покосилась, когда Саша сообщила Валере и братьям Орловым, которые в шутку пытались за Машей ухаживать, что место бойфренда уже занял Миша Шаравин. Лена с Геной даже попытались уговорить Машу перейти к ним в школу, но она отказалась. Врачи сказали, что ей не придется ходить в школу до следующего учебного года, пока с ноги и с руки не снимут гипс. Родители договорились о домашнем обучении, а Саша с Мишей обещали во всем ей помогать. Она не сильно расстроилась, когда узнала, что не сможет ходить в школу, как обычно, ее больше огорчило другое — бездомные кошки, которые изо дня в день получали от нее немного еды, теперь остались совсем одни. Сестра обещала ей в этом помочь, но было еще кое-что, в чем она не могла признаться Саше. Никому не могла признаться…
* * *
Саша смотрела в окно, на плече у нее сидел Маркус, изредка комментировавший происходящее на улице словами: «Идут, идут, поехали, кот, Са-шенька, кот, поехали». Деревья возле дома зеленели молоденькими листочками. Люди спешили по сухим дорожкам, кто-то сидел на лавочках, мальчишки гоняли на велосипедах, девочки на роликах, солнце освещало желтую горку во дворе…
Зазвонил телефон, Саша отошла от окна и подняла трубку. Сердце радостно подскочило в груди, но она сразу же себя одернула и быстро сказала:
— Сейчас, подожди, дам Машу.
Она застала сестру за учебниками, Маша много времени за ними проводила, чтобы не отстать от своих одноклассников.
Маша взяла трубку, недолго послушала и с улыбкой вернула ей телефон.
— Все? — изумилась Саша.
— Это тебя, — с улыбкой пояснила сестра, вновь возвращаясь к учебнику по алгебре.
Саша с изумлением поднесла трубку к уху, с каждым словом на том конце брови ее все больше и больше хмурились, в конце концов она сказала: «Я не могу» — и с тихим вздохом отложила телефон.
— Ты чего? — спросила Маша.
— Миша позвал меня гулять, — нехотя призналась она, касаясь головы притихшего попугая.
— Ми-ша, — проговорил Маркус, — Са-шенька, Ми-ша.
Сестра рассмеялась.
— А почему же ты отказалась, все равно дома сидишь, а на улице так чудесно!
Саша опустила глаза.
— Тебе не кажется, что лучше бы он тебя навестил?!
