к полудню достигли точки, откуда должен был начаться спуск на противоположную сторону горы.
— Стойте! — вдруг крикнул Геннадий. — Вон он!
Не далее как в километре от нас в безветренном воздухе поднимался дым костра.
— Это он! — кричал Генька. — Бежим скорее!
Дядя Миша, прищурившись, посмотрел на дым, потом на нас, проверил свое ружье и сказал:
— Хорошо! Павлу и Кате оставаться со Звездочкой здесь. Пошли!
Всю дорогу мы почти бежали, боясь, что человек, зажегший костер, опять бесследно исчезнет. Шум ключа, бившего из-под скалы, заглушал наши шаги и позволил незаметно подойти к деревьям у самого края лужайки.
Возле костра сидел бородатый человек без рубахи. Рубаха лежала неподалеку на траве, должно быть только что выстиранная и разложенная на солнце для просушки. Над огнем висел закопченный котелок. Человек поднялся, прихрамывая подошел к разостланной одежде и взялся за рубаху. В этот момент дядя Миша, жестом остановив нас, вышел из-за деревьев и громко сказал:
— Здравствуйте!
Человек рывком натянул затрещавшую рубаху и оглянулся. Глаза его угрюмо и настороженно уставились на дядю Мишу. Ничего не ответив, он вернулся к костру и только здесь ответил:
— Здоров.
Дядя Миша подошел ближе, разглядывая человека и его имущество. Он увидел кусок шкуры с рыже-красной шерстью и кивнул на него головой:
— Свежинка?
— Ты что, оголодал? Садись, угощу…
— Я не в гости пришел.
— А не в гости, так проходи дальше.
— Да нет, погожу. Погляжу.
— Ну-ну, погляди, я за это денег не беру.
— И то ладно.
Они перебрасывались отрывочными фразами, как бы примериваясь и оценивая друг друга.
— Ну, поглядел? Теперь проваливай!
— Еще не все поглядел. Я хочу на твои документы поглядеть.
— А ты что за спрос? — нахмурился хромой. — Иди подобру-поздорову, а то я тебе покажу документ. Он у меня нарезной. — И он шагнул к дереву, к которому было прислонено ружье.
— Стой на месте! — скомандовал дядя Миша. — И не дури — у меня десятизарядное!..
Хромой остановился и с деланным равнодушием уставился в сторону. Я тоже невольно посмотрел туда и тут только заметил, что Геньки рядом нет. Неужто он струсил и убежал?
— Давай лучше по-хорошему, — сказал дядя Миша. — Показывай документ!
— Я его замарать боюсь, — с издевкой ответил хромой, — дома хороню…
— А стыд ты тоже дома оставил?.. Ты маралуху убил? Закона не знаешь?
— Ты меня законам не учи. Нашелся законник!
— Я учить не буду, другие научат. Зачем по тайге бродишь?
— Да что ты ко мне привязался, как репей? — закричал хромой. — Я сам себе хозяин, хочу — и хожу.
— Себе, может, и хозяин, хотя и плохой, а тайге — нет. Понял? И не кричи — не страшен.
Из-за дерева, к которому было прислонено ружье хромого, показалась рука и, схватив ружье, скрылась. Это была Генькина рука! Я чуть не подпрыгнул от восторга.
Генька взял ружье наперевес и неслышно стал сзади хромого.
— Ну, так как? Есть у тебя документы?
Хромой нагнулся к голенищу и начал там копаться, но в это время позади Геньки затрещали кусты, оттуда, как кошка, выпрыгнул и бросился на него какой-то парень. Генька от толчка не устоял на ногах, и они, сцепившись, покатились по траве. Тут уж я не выдержал и бросился на подмогу. Парень оказался жилистый и верткий, как вьюн, но все-таки мы распластали его на траве и. окаменели от удивления:
— Васька?!
— Ну, Васька, — задыхаясь, проговорил Васька Щербатый. — Тоже храбрые — двое на одного. А ну, пустите! Навалились.
— Вы что, знаете его, ребята? — спросил дядя Миша.
— Так это же наш, деревенский. Васька Щербатый.
— Отпустите его. А этот? — кивнул он на бородатого.
— Не знаем. Чужой какой-то.
— Это дядька мой, — угрюмо сказал Васька, одергивая рубаху.
— Да врешь ты, нет у тебя никакого дядьки!
— Нет, есть. Он под Минусинском живет. А теперь к нам приехал, погостевать.
— И заодно золотишко поискать? — повернулся дядя Миша к незнакомцу. — Лопата и кайло зачем?
— Ты меня поймал?
— На хищничестве — нет, а на браконьерстве поймал. Бить зверя сейчас нельзя, а ты самку убил, изуродовал и бросил. Значит, вы самые настоящие браконьеры. Да, кроме того, и тайгу подожгли…
— Мы не поджигали! — вскинулся Васька.
— Оставить непогашенный костер — все одно что поджечь. Понятно? В общем, так, граждане: разбираться в этом будут власти, а пока. Геннадий, подбери ружье!
Генька подхватил ружье.
— Ружье мы передадим в сельсовет и вас туда же доставим. Там и объясните, кто вы такой и чем занимаетесь… Ну, так как, пойдете добровольно?
Хромой посмотрел на ружье, которое Генька снова направил на него, переглянулся с Васькой и махнул рукой:
— Ладно, Васька, собирай манатки, там поглядим еще.
Он подобрал кайло, лопату и тощий заплечный мешок, а Васька слил из котелка воду и прикрыл мясо пучком травы.
Хромой и Васька пошли вперед. Следом за ними, все так же держа ружье наперевес, шел Геннадий, а потом — дядя Миша и я. Дядя Миша взял у Геньки ружье и тихонько вынул патроны. Тот обиделся, но дядя Миша сделал правильно, потому что, в случае чего, Генка сгоряча мог и бабахнуть.
Катеринка и Пашка вытаращили на нас глаза. Кто же мог ожидать, что здесь окажется Васька?.. Я рассказал им, как все было и каким молодцом оказался Геннадий. Катеринка ужасалась и восторгалась, а Пашка сказал, что ничего особенного, он бы тоже так сделал, а может, даже и лучше, если б его не заставили сторожить Катеринку и Звездочку. Катеринка на него накричала — и правильно сделала, потому что он всегда храбрый после времени.
К вечеру мы спустились в небольшую долину, которая, по расчетам дяди Миши, должна была вывести нас на дорогу в Колтубы.
Катеринке вовсе не стало хуже, как опасался дядя Миша. Должно быть, мазь оказалась здорово целебной, потому что вечером Катеринка, опираясь на палку, ковыляла уже сама, нянчилась с мараленком и приставала к нам, как его назвать. Пашка предложил назвать Найденышем, но Геннадий сказал, что это самка и мужское имя не годится.
— Ну, тогда пусть… пусть тогда будет Найда! — сказала Катеринка.
Найда так Найда! Нам было не до этого, потому что мы были озабочены одним: как бы наши пленники не сбежали.
Они сели в сторонке, подальше от нас, всухомятку съели свое мясо и, отказавшись от чая, который предложил дядя Миша, улеглись спать. Но эта хитрая уловка не могла нас обмануть. Мы с Генькой решили спать поочередно и караулить. Дядя Миша, заметив, что я не собираюсь ложиться, спросил, в чем дело. Я тихонько рассказал о наших подозрениях и решении сторожить браконьеров,
