— Хоть мне и совсем неохота везти детей в Кливленд.
— Мы никакие не дети! — возражает Нелли. — Нам шестнадцать и семнадцать!
— В общем, дети.
Честно-то говоря, мне кажется, что ему и самому от силы девятнадцать, но я помалкиваю. Если он и вправду довезет нас до Кливленда, то пусть хоть двенадцать ему будет. Парень отъезжает от супермаркета к шоссе, и дорога мне кажется знакомой. Я толкаю Нелли.
— Он снова едет в Эри.
Нелли выглядывает из окна и кивает.
— Куда мы едем?
— В Эри, за другом. А если это не вписывается в ваши планы, то можете выходить!
— Нет-нет, всё в порядке!
Нелли говорит таким тоном, словно этому типу нужно ее личное разрешение, чтоб заехать за товарищем.
Мы останавливаемся у красного дома, который очень похож на дом Лу Бард. Точно — это тот же самый квартал. Парень пару раз сигналит, дверь дома открывается, и на улицу выходит толстяк с темными волосами до плеч, он тащит большой рюкзак и спальник. Машет кому-то в окне дома, идет к багажнику, открывает дверь и кидает туда свои вещи.
— Хей, гляди-ка, что нынче продают в «Уолмарте»! Сколько они тебе стоили? — кричит толстяк в машину.
— Он украл нас, — смеется Нелли.
Темноволосый закрывает багажник и садится рядом с водителем. Мне его видно лишь в профиль. У него большой прямой нос и темные глаза. И бородка такая, словно он одолжил ее у козла.
— Здорово! — говорит он приятелю, а потом оборачивается к нам: — Привет, я Пит!
Нелли глядит на него с сияющей улыбкой.
— Я — Надя, а это моя младшая сестра Анни. Мы потеряли билеты на автобус.
Пит смеется.
— Привет, Надя и Анни. Я рад тому, что вы потеряли билеты на автобус, от такого приятного общества я не откажусь!
И он улыбнулся — мне, но это, наверное, только оттого, что у него не получилось бы вывернуться и посмотреть Нелли прямо в лицо.
— Отличная работа, Джордж, — говорит Пит водителю, — но ты же не забыл из-за этого пиво, правда?
Джордж качает головой и смеется впервые с тех пор, как мы забрались к нему в машину.
— Пиво в багажнике, под сумкой из «Уолмарта».
Пит кивает.
— Прекрасно. Тогда вперед!
Не успеваем мы выехать на шоссе, как Нелли нагибается вперед, голова ее оказывается между передними сиденьями, и она может смотреть и на Пита, и на Джорджа. Правда, она смотрит только на Джорджа.
— А куда вы едете? — спрашивает она так, словно парни — ее лучшие друзья.
Джордж не обращает на Нелли внимания, он следит за дорогой. Пит говорит, что они едут на день открытых дверей в колледж, чтоб посмотреть университет в Кливленде.
— Очень интересно, — Нелли кивает.
А потом Пит забрасывает меня вопросами. Зачем нам в Кливленд, да откуда мы, да в каком я классе, да что я потом хочу изучать. Он спрашивает, спрашивает и спрашивает — меня. Нелли убирает голову и совсем откидывается назад. Я отвечаю со своим немецким акцентом и, конечно, Питу странновато, что младшая сестра Нади так плохо говорит по-английски. Он разворачивается ко мне.
— Тебя удочерили или что-то вроде того?
Я ничего не отвечаю и просто смотрю на Нелли. Но она глядит в окно и делает вид, что меня не замечает.
— Нет, — говорю я тогда, — Надя моя сводная сестра. Моя мать вышла замуж за надиного отца. Мы с мамой из Германии.
— Из Германии? — Пит сияет. — Я обожаю Германию, я хочу изучать европейскую историю и германистику!
А потом он произносит: «Guten Tag! Wie geht es dir?» и со своего сиденья подает мне руку. «Gut, — отвечаю я, — danke der Nachfrage». Пит кивает. «Gern geschehen. Das Wetter ist himmlich, nicht wahr?» «Himmlisch»[7], — отвечаю я. Пит в полном восторге. Он пихает Джорджа в бок.
— Ты просто гений! Ты не просто купил в «Уолмарте» таких красавиц, ты купил красавиц, говорящих по-немецки! Обожаю тебя!
Джордж только кивает. Мне кажется, мы всё еще действуем ему на нервы. Но потом я замечаю, что он то и дело глядит в зеркало заднего вида, и Нелли не отрывает глаз от зеркала. Все ясно. Поэтому-то он так притих — флиртует с Нелли.
Пит уже рассказал мне всю историю Германии XIX века, поведал о герцогствах и немецких националистах, о том, что они хотели не только объединить Германию, но и сделать из нее республику, что тогда национализм был прогрессивным, а не консервативным движением — как это происходит во многих случаях нынче. Мне кажется, что я слушаю, как разглагольствует папа.
Пока Пит накачивает меня информацией, Джордж и Нелли пожирают друг друга глазами. Чтобы все время не молчать, я спрашиваю Пита, откуда он.
— Что ты имеешь в виду? — Он удивленно смотрит на меня.
— Ну, где ты жил до того, как переехал сюда?
— Нигде, я всегда жил в Эри, — он недоуменно пожимает плечами.
— А откуда твои родители?
— Из Эри.
— Но ты выглядишь… немножко по-азиатски.
— Мои прапрабабушка и прапрадедушка из Вьетнама.
Я краснею. Хоть бы он не обиделся. Но он снова болтает — теперь о революции 1848-го в Германии и почему из нее ничего не получилось. А потом Джордж спрашивает, где в Кливленде мы должны встретиться с родителями.
— Мы не будем встречаться ни с какими родителями, — сообщает Нелли, — мы в одиночку едем в Грейсленд.
Парни смеются, а Пит говорит, что он с самого начала не поверил во всю эту историю с родителями. Нелли рассказывает, что у меня навязчивая идея с Элвисом и я уверена, что встречу его в Грейсленде, а она вызвалась поехать туда со мной. Джордж смеется все громче, и Пит серьезнеет.
— Почему бы и нет, — говорит он.
Но мне не нужно никакой поддержки от Пита. Я не хочу встречаться ни с каким Элвисом, бурчу я, хочу просто увидеть Язона, с которым познакомилась в автобусе и который участвует в конкурсе песен Элвиса.
— О-о, — тянет Пит.
— Ну конечно, — поддакивает Нелли, и это звучит так, словно она больше сомневается в том, что со мной кто-то познакомился в автобусе, чем в том, что Элвис и вправду ждет нас в Грейсленде.
— Где вы собираетесь сегодня заночевать? — спрашивает Джордж.
— Понятия не имею, — Нелли улыбается в зеркало заднего вида.
— Вы можете поехать с нами… — Я вижу в зеркало, как Джордж ухмыляется.
Колледж в Кливленде выглядит совсем иначе, чем университет в Питтсбурге. Здание не такое старинное и красивое — это просто уродливая высотка.
Джордж паркуется и мы выходим из машины. Пит показывает на вывеску с надписью «Неделя открытых дверей». Мы отправляемся в путь. Около одного из невысоких домов останавливаемся.
— Это он, — Пит оборачивается к нам. — О’кей, откуда вы?
— Эри, — говорим мы с Нелли хором.
Пит довольно кивает.
— Из какой школы?
— Саут Хайскул.
— Отлично.
Мы идем за Питом и Джорджем через большие двери. И сразу же в нос бьет характерный запах спортзала — запах пота и резиновых подошв. Живот сразу подводит. И хотя я совершенно точно знаю, что просто собираюсь тут спать, а не подтягиваться на перекладине или качать пресс, мне становится не по себе. Джордж и Пит останавливаются у будки охранника. Седовласый мужчина в будке открывает окошко:
— Чем могу служить?
— Пит Нгуен, Джордж Оуэн, Анни Шрадер и Маргит Рёсслер, Саут Хайскул, Эри.
Мужчина глядит в свой список и что-то помечает. А потом кивает нам.
— Можете расположиться в зале, где хотите. Следующая экскурсия по кампусу — завтра в восемь часов.
Пит распахивает дверь, запах становится сильнее, и секунду спустя мы уже стоим в зале с белой разметкой по полу, с кольцами, висящими с потолка, и скамейками, стоящими у стен. Пит сразу же идет в угол с матами, скидывает свои вещи и вытаскивает из груды один из матов. Джордж помогает ему, и минуту спустя в углу появляется превосходный бивуак.
— Дамы, — Пит отвешивает глубокий поклон, — ваша кровать с балдахином для сегодняшней ночи готова.
Нелли раздраженно сморит на него. Мы раскладываем на матах спальники. Пит и Джордж разворачивают рядом свои. Нелли настроена скептически, нё молчит. Потом тянет меня за руку.
— Пошли.
— Куда?
Она все сильнее тянет меня, почти как Клара.
— Пошли же.
Ладно, пока она не волочет меня насильно, лучше пойду сама.
— Вы куда? — кричит Пит нам вслед.
— Девичьи разговоры! — Нелли неумолима.
Она тащит меня к двери, на которой написано Ladies. Внутри — кабины и раковины. Нелли достает из сумки краску для волос.
— Это мы сейчас выльем тебе на волосы!
— Прямо здесь? — я оглядываюсь. Мы вроде бы одни, но в любую минуту могут войти.
— Да, тут. Лучшей возможности не представится!
Может быть, Нелли и права, кто знает, где нам придется ночевать завтра. В лесу вряд ли покрасишь волосы. И все равно мне не слишком-то хочется.
— А если я буду потом похожа на репу?
— Репу? Что ты имеешь в виду?
