– Это ярче глаз Багиры, – сказал он, с восхищением поворачивая рубин. – Я покажу ей эту штуку. Но что хотела сказать Гнилая Колода своими словами о смерти?
– Не знаю. Мне до кончика хвоста обидно, что она не попробовала твоего ножа. Всегда в Холодных Берлогах таится какая-нибудь беда – и на земле, и под землей… А теперь я хочу есть. Ты поохотишься вместе со мной нынче на заре? – сказал Каа.
– Нет, надо показать эту штуку Багире. Доброй охоты!
Маугли приплясывал на бегу, размахивая большим анкусом, и останавливался время от времени, чтобы полюбоваться на него. Добравшись наконец до тех мест в джунглях, где отдыхала обычно Багира, он нашел ее у водопоя после охоты на крупного зверя. Маугли стал рассказывать ей обо всех своих приключениях, а Багира слушала и время от времени обнюхивала анкус. Когда Маугли дошел до последних слов белой кобры, Багира одобрительно замурлыкала.
– Значит, Белый Клобук говорил правду? – живо спросил Маугли.
– Я родилась в княжеском зверинце в Удайпуре и, кажется, знаю кое-что о человеке. Многие люди убили бы трижды в ночь ради одного этого красного камня.
– Но от камня ручку только тяжелее держать. Мой блестящий ножик гораздо лучше, и – слушай! – красный камень не годится для еды. Так для чего же убивать?
– Маугли, ступай спать. Ты жил среди людей, и…
– Я помню. Люди убивают, потому что не охотятся, – от безделья и ради забавы. Проснись же, Багира! Для чего сделана эта колючая штука?
Багира приоткрыла сонные глаза, и в них сверкнула лукавая искорка.
– Ее сделали люди для того, чтобы колоть голову сыновьям Хатхи. Я видела такие на улицах Удайпура перед зверинцем. Эта вещь отведала крови многих таких, как Хатхи.
– Но зачем же колоть ею головы слонов?
– Затем, чтобы научить их Закону Человека. У людей нет ни когтей, ни зубов, оттого они и делают вот такие штуки и даже хуже.
– Если бы я это знал, то не взял бы его. Я не хочу его больше. Смотри!
Анкус полетел, сверкая, и зарылся в землю в пятидесяти шагах от них, среди деревьев.
– Теперь я очистил мои руки от смерти, – сказал Маугли, вытирая руки о свежую влажную землю. – Белая кобра говорила, что смерть будет ходить за мной по пятам. Она состарилась, побелела и выжила из ума.
– Смерть или жизнь, почернела или побелела, а я пойду спать, Маленький Брат. Я не могу охотиться всю ночь и выть весь день, как другие.
Багира знала удобное логово в двух милях от водопоя и отправилась туда отдыхать. Маугли, недолго думая, забрался на дерево, связав вместе две-три лианы, и гораздо скорее, чем можно об этом рассказать, качался в гамаке в пятидесяти футах над землею. Хотя Маугли не боялся яркого дневного света, он все же следовал обычаю своих друзей и старался как можно меньше бывать на солнце. Когда его разбудили громкие голоса обитателей деревьев, были опять сумерки, и во сне ему снились те красивые камешки, что он выбросил.
– Хоть погляжу на них еще раз, – сказал он и спустился по лиане на землю.
Но Багира опередила его: Маугли было слышно, как она обнюхивает землю в полумраке.
– А где же колючая штука? – воскликнул Маугли.
– Ее взял человек. Вот и след.
– Теперь мы увидим, правду ли говорила белая кобра. Если колючая тварь и вправду смерть, этот человек умрет. Пойдем по следу.
– Сначала поохотимся, – сказала Багира, – на пустой желудок глаза плохо видят. Люди двигаются очень медленно, а в джунглях так сыро, что самый легкий след продержится долго.
Они постарались покончить с охотой как можно скорее, и все же прошло почти три часа, прежде чем они наелись, напились и пошли по следу. Народ Джунглей знает, что торопиться во время еды не следует, потому что упущенного не вернешь.
– Как ты думаешь, колючая тварь обернется в руках человека и убьет его? – спросил Маугли. – Белая кобра говорила, что это смерть.
– Увидим, когда догоним, – сказала Багира. Она бежала рысью, нагнув голову. – След одиночный (она хотела сказать, что человек был один), и от тяжелой ноши пятка ушла глубоко в землю.
– Гм! Это ясно, как летняя молния, – ответил Маугли. И они помчались по следам двух босых ног быстрой рысью, попадая то во тьму, то в полосы лунного света.
– Теперь он бежит быстро, – сказал Маугли, – пальцы растопырены. – Они бежали дальше по сырой низине. – А почему здесь он свернул в сторону?
– Погоди! – сказала Багира и одним великолепным прыжком перемахнула через лужайку.
Первое, что нужно сделать, когда след становится непонятным, – это прыгнуть вперед, чтобы не оставлять путаных следов на земле. После прыжка Багира повернулась к Маугли и крикнула:
– Здесь второй след идет ему навстречу. На этом втором следу нога меньше и пальцы поджаты.
Маугли подбежал и посмотрел.
– Это нога охотника-гонда, – сказал он. – Гляди! Здесь он протащил свой лук по траве. Вот почему первый след свернул в сторону. Большая Нога пряталась от Маленькой Ноги.
– Да, верно, – сказала Багира. – Теперь, чтобы не наступать друг другу на следы и не путаться, возьмем каждый по одному следу. Я буду Большая Нога, Маленький Брат, а ты – Маленькая Нога.
Багира перепрыгнула на первый след, а Маугли нагнулся, разглядывая странные следы ног с поджатыми пальцами.
– Вот, – сказала Багира, шаг за шагом продвигаясь вперед по цепочке следов, – я, Большая Нога, сворачиваю здесь в сторону. Вот я прячусь за скалу и стою тихо, не смея переступить с ноги на ногу. Говори, что у тебя, Маленький Брат.
– Вот я, Маленькая Нога, подхожу к скале, – говорил Маугли, идя по следу. – Вот я сажусь под скалой, опираясь на правую руку, и ставлю свой лук между большими пальцами ног. Я жду долго, и потому мои ноги оставляют здесь глубокий отпечаток.
– Я тоже, – сказала Багира, спрятавшись за скалой. – Я жду, поставив колючку острым концом на камень. Она скользит: на камне осталась царапина. Скажи, что у тебя, Маленький Брат.
– Одна-две ветки и большой сучок сломаны здесь, – сказал Маугли шепотом. – А как рассказать вот это? А! Теперь понял. Я, Маленькая Нога, ухожу с шумом и топотом, чтобы Большая Нога слышала меня.
Маугли шаг за шагом отходил от скалы, прячась между деревьями и повышая голос, по мере того как приближался к маленькому водопаду.
– Я – отхожу – далеко – туда, – где – шум – водопада – заглушает – мои – шаги, – и здесь – я – жду. Говори, что у тебя, Багира, Большая Нога!
Пантера металась во все стороны, разглядывая, куда ведет отпечаток большой ноги из-за скалы. Потом подала голос:
– Я ползу из-за скалы на четвереньках и тащу за собой колючую тварь. Не видя никого, я бросаюсь бежать. Я, Большая Нога, бегу быстро. Путь ясно виден. Идем каждый по своему следу. Я бегу!
Багира помчалась по ясно видимому следу, а Маугли побежал по следу охотника. На время в джунглях наступило молчание.
– Где ты, Маленькая Нога? – окликнула Багира. Голос Маугли отозвался в пятидесяти шагах справа.
– Гм! – произнесла Багира, глухо кашляя. – Оба они бегут бок о бок и сходятся все ближе!
Они пробежали еще с полмили, оставаясь на том же расстоянии, пока Маугли, который не пригибался так низко к земле, не крикнул:
– Они сошлись! Доброй охоты! Смотри-ка! Тут стояла Маленькая Нога, опираясь коленом на камень, а там – Большая Нога.
Меньше чем в десяти шагах от них, растянувшись на гряде камней, лежало тело крестьянина здешних мест. Тонкая оперенная стрела охотника-гонда пронзила ему насквозь спину и грудь.
– Так ли уж одряхлела и выжила из ума белая кобра? – мягко спросила Багира. – Вот по крайней мере одна смерть.
– Идем дальше. А где же та, что пьет слоновью кровь, – где красноглазая колючка?
– Может быть, у Маленькой Ноги. Теперь след опять одиночный. Одинокий след легконогого человека, быстро бежавшего с ношей на левом плече, шел по длинному пологому откосу, поросшему сухой травой, где каждый шаг был словно выжжен каленым железом.
Оба молчали, пока след не привел их к золе костра, укрытого в овраге.
– Опять! – сказала Багира и остановилась, словно окаменев. Тело маленького сморщенного охотника лежало пятками в золе, и Багира вопросительно посмотрела на Маугли.
– Это сделано бамбуковой палкой, – сказал Маугли, взглянув на тело. – У меня тоже была такая, когда я служил человечьей стае и пас буйволов. Мать Кобр – мне жаль, что я посмеялся над нею, – знает эту породу, и я мог бы об этом догадаться. Разве я не говорил, что люди убивают от безделья?
– Право же, его убили ради красных и голубых камней, – ответила Багира. – Не забудь, что я была в княжеском зверинце в Удайпуре.
– Один, два, три, четыре следа, – сказал Маугли, нагибаясь над пеплом костра. – Четыре следа обутых людей. Они ходят не так быстро, как охотники-гонды. Ну что худого сделал им маленький лесной человек? Смотри, они разговаривали все впятером, стоя вокруг костра, прежде чем убили его. Багира, идем обратно. На желудке у меня тяжело, и, однако, он скачет то вверх, то вниз, как гнездо иволги на конце ветки.
