На заседании кинокружка царила мёртвая тишина. Все, затаив дыхание, смотрели на руководителя кружка Петра Львовича.
– Оглашай итоги! – кивнул тот Лёше, выбранному старостой.
– Быстрее всех, – дрожащим от обиды голосом начал Лёша, в десятый раз сверяясь с записями в блокноте, – разобрала и собрала кинокамеру Маша Старцева. Ей первой предоставляется право снять репортаж этой кинокамерой.
Маша вышла к столу, и Пётр Львович торжественно вручил ей кинокамеру и кассеты с киноплёнкой.
– Желаю тебе успеха, Маша! – сказал он. – Запомни! Увидеть самому и дать возможность увидеть другим – это главное преимущество киноискусства!
Ребята зааплодировали.
Маша пожала Петру Львовичу руку и торжественно взяла кинокамеру.
Члены кружка подбежали, окружили её плотным кольцом. Камера переходила из рук в руки.
– Кино надо снимать методом скрытой камеры! – авторитетно заявил Лёша и поправил очки. – Это самый современный метод. Он позволяет обнаружить неожиданное в окружающей среде.
– Так ты считаешь, что нужно снимать животный мир? – спросила Маша.
– Почему обязательно животный? – пожал плечами Лёша. – Нельзя так узко трактовать вопрос окружающей среды. Многообразие, которое существует в природе, можно обнаружить и в сфере человеческих взаимоотношений, стоит лишь внимательно приглядеться.
– Так что же мне снимать? – с уважением глядя на умного Лёшу, спросила Маша. – Где искать эти взаимоотношения?
– Не надо ходить далеко, – внушительно ответил Лёша. – Стоит лишь взглянуть по-новому на своих друзей, чтобы увидеть то особенное, что отличает их от других людей…
– Друзей? – задумалась Маша. – А это мысль… Ладно. Спасибо! – поблагодарила она Лёшу. – Я так и сделаю…
Тем временем Петров и Васечкин, расположившись на полу, энергично складывали в рюкзаки кучу всяких предметов совершенно различного предназначения: верёвки, кисти, банку с краской, ледорубы и ещё массу непонятных вещей.
Они были так увлечены своими сборами, что не сразу заметили Машу, которая уже начала входить в роль человека, снимающего скрытой камерой, и поэтому подошла совсем бесшумно. Увидев её, друзья засуетились, стараясь скрыть от Маши набитые вещами рюкзаки.
Маша сделала вид, что абсолютно ничего не заметила. Как ни в чём не бывало она подошла к друзьям и поздоровалась.
– Привет! – сказала она.
– Привет! – откликнулся Васечкин, пытаясь ногой засунуть свой рюкзак под кровать.
– Здравствуй, Маша! – поздоровался Петров и уселся на рюкзак с таким видом, будто для него это было самое обычное дело – сидеть на рюкзаке.
Однако при этом он опрокинул банку с краской…
Васечкин, как коршун, спикировал на пол и, в ловком броске подхватив банку, застыл с ней в обнимку.
Но Маша и тут сделала вид, что не обратила на все эти манипуляции никакого внимания…
– А я кино буду снимать! – как бы между прочим сообщила она.
В ответ на это Васечкин вместе с банкой нырнул по пояс в рюкзак и уже оттуда пробормотал что-то нечленораздельное.
Что касается Петрова, то он вообще никак не среагировал на это сообщение.
Маша, так и не дождавшись реакции, вздёрнула подбородок и сказала:
– Мне уже камеру дали!
– Ну и что? – равнодушным тоном спросил Васечкин, выбираясь из рюкзака.
– А то, – поучительно сказала Маша, – что на киноплёнке можно запечатлеть для истории всё что угодно, увековечить людей и их дела…
– Подумаешь! – сказал Васечкин. – «Увековечить»! Если хочешь знать… – И умолк, так как поймал предостерегающий взгляд Петрова. – В общем, знаешь что, Маша, снимай своё кино на здоровье…
Это было уже неприкрытое предложение удалиться подальше и не мешать. Но Маша невозмутимо пропустила его мимо ушей.
– Я собираюсь снимать скрытой камерой! – торжественно объявила она.
Но и это заявление не произвело должного впечатления на обоих друзей.
– А хоть велосипедной или даже автомобильной! – грубо сказал Васечкин.
– Но я вас буду снимать скрытой камерой, – в отчаянии выкрикнула Маша. – Это, чтобы меня видно не было!
– Ладно! – согласился Васечкин. – Валяй снимай, только чтоб тебя видно не было…
На этот раз Маша, окончательно разобидевшись, повернулась и ушла.
«В конце концов, – думала Маша, шагая прочь – я их честно предупредила про скрытую камеру, пусть теперь поступают как хотят…»
Петров рванулся было за ней, но, взглянув на уложенные рюкзаки и готового в поход Васечкина, остановился.
Глава 8. Необычный киносеанс
А через несколько дней после ужина Маша демонстрировала в кинозале свой фильм, снятый скрытой камерой. Собравшиеся в зале ребята с интересом смотрели на экран, где Петров и Васечкин в полном туристском снаряжении покидали пределы лагеря. Делали они это с предельной осторожностью, на рассвете. Солнце только вставало над горизонтом, освещая друзей, проползающих в щель в лагерном заборе…
За кадром раздавался голос Маши, которая сама комментировала снятый ею фильм:
– Я решила, что они собираются удрать на Северный полюс. Но зачем это делать летом, подумала я, когда можно купаться, загорать, играть в футбол? Лучше это делать зимой, когда всё равно холодно… А может, они собрались бежать на Южный полюс? Но Петров и Васечкин таинственно молчали. И тогда я решила установить за ними постоянное наблюдение.
В этот момент на экране возник просунувшийся в щель Васечкин, а за ним – Петров.
– Вот они – Петров и Васечкин – всем известные закадычные и неразлучные друзья… – торжественно объявила Маша.
В кадре в это время Петров и Васечкин, оказавшись за забором, сразу о чем-то горячо заспорили…
Васечкин, размахивая руками, доказывал что-то Петрову…
Петров отталкивал Васечкина…
Васечкин – Петрова…
Словесная и физическая обстановка накалялась…
– Петров мне друг, но истина дороже! – продолжала комментировать Маша.
Петров и Васечкин неожиданно бросились на землю и замерли…
– Лежачего не бьют! – заметила Маша.
На экране Петров высунулся было посмотреть, что происходит, но Васечкин изо всех сил дёрнул его за ногу так, что Петров ткнулся носом в землю.
Затем высунулся Васечкин, и на этот раз его дёрнул за ногу Петров. Причём так, что теперь уже Васечкин ткнулся носом. А из кустов неподалёку показался мирно щипавший траву козёл…
– «Тебе половина и мне половина!» – как поётся в известной песне… – невозмутимо продолжала Маша. – Вот девиз Петрова и Васечкина.
На экране Петров тянул два рюкзака, а за ним, довольный, налегке шагал Васечкин…
– Всем известна пословица: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт», – комментировала Маша. – Но не таковы наши друзья, чтобы испугаться трудностей в достижении своей цели…
На экране тем временем Петров и Васечкин начали восхождение на высокую скалистую гору…
– Тем более, как известно, в горах и проверяется настоящая дружба…
Маша включила магнитофон, и за кадром зазвучала музыка известной песни Высоцкого «Если друг оказался вдруг…».
На экране Петров и Васечкин, не успев пройти и ста метров, сделали привал на живописной поляне…
Петров разводил костёр…
Кипятил воду…
Что-то готовил…
А Васечкин в это время быстро поглощал провизию…
Друга не надо просить ни о чём,
С ним не страшна беда,
Друг мой – третье моё плечо…
– иронично зазвучала в магнитофоне «Песня о друге».
А на экране Петров и Васечкин никак не могли размотать верёвку…
Когда же наконец им это удалось, они пошли в разные стороны, причём каждый тянул канат на себя, так что фактически они топтались на месте…
А из магнитофона звучала песня:
…Вместе весело шагать по просторам,
По просторам…
На этот раз друзья на экране действительно шли в гору.
Васечкин плёлся из последних сил. Он то и дело присаживался на камни отдохнуть, а когда Петров звал его дальше, он показывал, что стёр ноги…
Если он не скулил, не ныл…
– звучал за кадром голос Высоцкого, —
Если хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал…
Теперь Петров и Васечкин, как бы скованные одной цепью, повисли на двух концах каната, середина которого зацепилась за чахлое деревце на краю скалы…
Они как на весах, перевешивая друг друга, качались над пропастью.
Камера как-то странно вильнула вбок, в небо, по сторонам и вновь уткнулась в качающихся Петрова и Васечкина…
– Тут мне пришлось вмешаться, иначе фильм мог остаться незавершённым… – прокомментировала Маша.
На экране после небольшого затемнения снова появились Петров и Васечкин. Они стояли над пропастью, оглядываясь в поисках своего спасителя, при этом каждый сматывал свой конец верёвки до тех пор, пока они… не столкнулись лбами.
