— Такие люди уже есть, — Даниил снова взглянул на далекие холмы. Даже не оборачиваясь, почувствовал — у мальчишки напряглись все мышцы.
— Я знаю, — отвечал Иоиль, оба не скрывают своего восторга — ответ на невысказанный вопрос получен.
Мальтака недоуменно уставилась на брата, никак в толк не возьмет, о чем разговор.
— Пора идти. А то к ужину не успеем.
— Я провожу вас немного, — предложил Даниил. Надо убедиться, что они без помех добрались до дороги.
Все трое начали спуск по крутому склону горы. Как только вершина осталась позади, легкий ветерок угас — солнце палит немилосердно, ни один листик не шевельнется. Они больше не разговаривают. Даниил видит — Иоиля по-прежнему не отпускает какая-то мысль. Девчонка, наверно, расстраивается — вот, праздник не удался, все не так, как задумывали. Ему вдруг пришло на ум — лучше бы им вовсе сюда не приходить. Здесь и без них хорошо, главное, ни о чем не думать, ни о чем не вспоминать — работать для Роша и ждать. Лелеять ненависть в ожидании грядущего часа.
У него никогда не было друзей, никогда даже не мечталось о друге. И одному совсем неплохо.
Теперь Мальтака торопится. Наверно, совесть мучает. Но Иоиль все медлит, нарочно отстает. Стоило сестре отвлечься — сорвать пучок цветов мирта, он чуть слышно прошептал:
— А я-то надеялся еще кое-кого увидеть тут, наверху. Я наслышан о Роше, объявленном вне закона, знаю — он живет здесь, в горах. Надеялся, может, повезет, и я его встречу.
— Зачем он тебе?
— Рош — герой всех мальчишек в школе. Но никто его не видел. А ты?
Даниил помедлил, а потом кивнул:
— Я видел.
Иоиль внезапно остановился, позабыв всякую осторожность.
— Я бы все отдал за… Это правда, что про него рассказывают?
— А что про него рассказывают?
— Говорят, сражался вместе с великим вождем — Иудой[12], когда тот бился против римлян при Сепфорисе[13]. Всех остальных распяли, а он бежал и нашел убежище в горах. Другие считают — Рош просто разбойник и грабит своих — израильтян. Еще говорят — он отбирает деньги у богатых и раздает бедным. Ты его знаешь? Какой он на самом деле?
Никакой осторожности не скрыть той неистовой гордости, что так и распирает Даниила:
— Он самый храбрый человек на свете! Пусть болтают, если хотят. Придет день — и всякий в Израиле узнает его имя!
— Значит, правда! — Иоиль чуть не кричит от восторга. — Он собирает армию — сражаться с римлянами! Ты об этом говорил — там, наверху? Ты, ты — один из них. Я знал! Я знал!
— Рош — тот, о ком я тебе рассказывал. Он меня нашел и спас. С тех пор я с ним.
— Завидую тебе! Вот бы мне пристать к Рошу.
— Тогда приходи. Здесь тебя никому не отыскать.
Мальтака остановилась, поджидая остальных. Иоиль посмотрел на сестру и беспомощно развел руками:
— Все не так просто. Мой отец…
— Иоиль, а побыстрее нельзя? О чем вы там болтаете? — девочка стояла на тропинке, в руках букет алых цветов, волосы все еще не покрыты, рассыпались по плечам темной волной, щеки раскраснелись от солнца.
Будь он Иоиль — убежал ли бы он? Даниил сам не знал. Если бы его отец с матерью ждали — светильник зажжен, стол накрыт к ужину? Будь у него сестра, которая может добежать до вершины горы почти не запыхавшись?
Его мысли внезапно оборвались. Прямо рядом с Мальтакой мелькнула другая фигура. Посреди тропы, закрывая проход, стоял Эбол, один из часовых Роша, и ждал, пока они спустятся.
— Оставайся здесь, — буркнул Даниил мальчишке, а сам поспешил по тропе вниз, к Мальтаке. — Поднимайся обратно и жди вместе с братом, — велел он, почти не глядя на девочку.
— Где ты весь день шлялся? — вместо приветствия закричал Эбол. — Рош тебя искал.
— Рош? Где он?
Эбол мотнул головой в сторону обрывистого склона:
— Семеро наших там. Кое-какая работка.
Даже наметанному глазу Даниила не удалось разглядеть ни малейшего присутствия людей на голом каменистом склоне.
— Прямо сейчас?
— Ага. Караван из Дамаска, ведут с собой колонну рабов. Уже почти у перевала. Легче легкого. Охраны почитай что и нет. Мы возьмем одного раба.
— Не деньги?
— Ничего, только раба. Чернокожего, огромного, буйвол, да и только. Рош его еще вчера приметил, когда они разбили лагерь у Мерома. Говорит, жалко, если такая силища пропадет на галерах. А кто эти двое?
— Мальчишка из селения, я его знаю, с сестрой.
— Что они тут в горах делают?
— Взобрались наверх — сегодня праздник.
— Избавься от них поскорее, — фыркнул Эбол. — Нечего им тут шляться.
Даниил вскарабкался обратно туда, где стояли брат с сестрой.
— Не могу с вами дальше идти, — он намеренно не обращал внимания на их любопытные взгляды. — С вами будет все в порядке — только поторапливайтесь.
Иоиль не двигался.
— Один из людей Роша, да?
Даниил не удостоил его ответом.
— Я и так знаю. Что-то готовится, верно? — он жадным взором обвел склон горы. — Рош где-то поблизости. Наверняка. Я хочу его увидеть. Ну пожалуйста, Даниил. Другого случая у меня не будет.
Даниил не сомневается, Рош в эту самую минуту следит за ними, значит, надо от них поскорее отделаться.
— Нет! — чуть ли не заорал он. — Забудь про Роша, иди вниз — и поторапливайся!
К полному изумлению Даниила в глазах мальчишки полыхнул гнев:
— Ты мне не указ.
— Делай, что говорю. А то хуже будет. И побыстрее.
— Римляне? — с восторгом спросил Иоиль.
— Нет, никаких римлян.
— Горы тебе не принадлежат, — упрямо выпятил челюсть Иоиль. — Ни тебе, ни твоему Рошу. Я волен делать, что хочу.
Оба не сводили друг с друга горящих глаз.
— А сестра?
Лицо Иоиля мгновенно изменилось, отвага и безрассудство вмиг пропали.
«Жалко, — подумалось Даниилу, — такие ребята нам нужны».
Кто-то бежал по тропинке — парнишка лет двенадцати, тощий, словно пугало, физиономия раскраснелась, глаза выпучены.
— Ид-д-дут, — заикался он. — Уже сухой дуб прошли.
Он вскарабкался по откосу и, как ящерка, исчез в ближайшей расселине.
Теперь и Даниил отчетливо слышал — караван приближается. Устало ревут верблюды, тяжелые тюки с грузом задевают каменистые склоны, стиснувшие узкую тропу, погонщики то и дело покрикивают на животных.
— Слишком поздно. Вы оба, скорее наверх — и прячьтесь получше.
Иоиль, внезапно испугавшись, обернулся к сестре:
— Така, слышала? Быстрее, беги изо всех сил.
Девочка недовольным фыркнула:
— Иоиль, что…
— Быстрее, Така! Я потом объясню, — он в отчаянье схватил ее за руку, потянул и даже подтолкнул легонько. — Давай, наверх! — повторил мальчик. — Спрячься за камнем и головы не высовывай. И ни звука, что бы ни случилось.
Даниил одобрительно кивнул. Шустрый мальчишка, и к тому же сообразительный. Девчонка тоже. Скачет по камням будто горная козочка. Тут он увидел — Иоиль возвращается к нему.
— Я с тобой.
Спорить времени не было. Даниил схватил мальчишку за руку и потащил к другому склону. Оба скрючились за огромным валуном, где уже притаился Эбол.
— Не беспокойся, я за него ручаюсь, — быстро шепнул Даниил.
— Один звук и я… — Эбол выразительно махнул рукой.
— Он не подведет.
— Ты отвечаешь. Теперь смотри. Жди сигнала. Твой в желтом тюрбане. И никакого баловства, так Рош сказал. Чтобы без убийства, — и он исчез, растворился, слившись с каменным склоном.
В неподвижном воздухе слышно только шумное дыхание Иоиля. Щеки пылают, мальчишка глаз не спускает с Даниила. У того тоже сердце так и стучит. Вот тебе и Рош. Никогда не знаешь, что случится через минуту. Бывает, дни тянутся бесконечно и ничего не происходит, но вдруг Рошу придет в голову — мне нужно то или хочется этого, и он тут же бросается вперед, как ястреб на добычу. У Даниила вдруг заныл живот — то ли от страха, то ли от радостного предчувствия. Его совсем недавно стали брать на дело. Он еще не привык, особенно ждать в засаде.
Иоиль толкнул в бок, прошептал:
— Что нам делать?
— Мне делать. Ты останешься здесь.
Глаза мальчика сверкнули. Лицо напряжено, кулаки стиснуты, аж костяшки пальцев побелели. Ясно, он в засаде не останется, такой восторг его обуревает. Внезапно Даниил широко усмехнулся, и тут оба услышали новый звук. Оба, голова к голове, выглянули из-за камня.
Показался караван, впереди высокий стражник, вооруженный до зубов, за ним другой — на боку меч. Оба шагают медленно, тревожно оглядывают каменистые склоны. Они знают — у этого места, узкого, пустынного, ненадежного, дурная слава. А мальчики наверху ждут, затаив дыхание — вот уже показался весь караван. Хвастаться каравану особенно нечем — четыре шелудивых верблюда шагают неохотно, неуверенно ступают по крутой тропе, тюки кренятся то в одну, то в другую сторону. За ними цепочка тощих от недоедания мулов. Носилки с грязными занавесками. Четверо торговцев — не много. Даниил с отвращением оглядел своего, тюрбан в желто-фиолетовую полоску. Толстяк, каждую минуту хватает ртом воздух, уже напуган до полусмерти. Когда, наконец, Рош даст ему настоящую работу?
