Те подошли к раскрытому окну, а остальные школьники укрылись от дождя под ивой. Через несколько минут подбежал Вася и сообщил, что в правлении только что обсудили Митю Епифанцева. Колхозники вполне согласны с оценками учителей, а Яков Ефимович даже сказал, что Митя — передовик учебы, дельный комсомолец и побольше бы в школе таких ребят.
— Качать передовиков учебы! — крикнул кто-то из мальчишек.
— Да будет вам! Ещё зазнаюсь! — отмахнулся Митя.
— Тогда давайте так, — предложил Костя: — кого очень хвалить будут — под дождь ставить. Чтобы не зазнавался!
— Правильно! Под дождь! — захохотали школьники.
— Тихо вы! — зашикал Паша. — Вон Прахов бежит… Слушайте!
— Ребята, там Витьку Кораблёва обсуждают! — возбуждённо сообщил Алёша.
— Ну и как? — спросил Костя. — Всё, конечно, исправно: и по учению и по поведению?
— Исправно-то исправно, да не совсем. Колхозники вопросики всякие задают. А сейчас дядя Яков высказывается… Хотите послушать?
Все бросились к окнам.
Яков Ефимович в комбинезоне — на собрание он пришёл прямо из кузницы — стоял у двери.
— За школу Вите честь и хвала, — говорил он. — Но, коли парень по учению один из первых, пусть это звание и дома бережёт и на улице. А то что ж получается, граждане: в классе он в одну одежду рядится, дома — в другую…
— Любишь ты в чужие окна заглядывать! — недовольно перебил его Никита Кузьмич. — А только мы с матерью сынком довольны, не жалуемся.
— Может, кто и доволен, да только не Анна Денисовна, — многозначительно заметил Яков Ефимович.
— Мать, да скажи ты ему! — взмолился Никита Кузьмич, толкая жену в бок. — Зачем он в чужой дом ломится? Это уж наше дело, семейное, как мы о сыне печёмся. В артельном уставе про то не записано.
— Обождите, Никита Кузьмич, — сказал Сергей. — Устав… его ведь как прочитать… Там, по-моему, обо всём сказано.
Анна Денисовна подняла голову и сквозь сизую табачную дымку встретила глаза дочери. Она туже затянула под горлом уголки тёмного платка и поднялась.
— Ладно, отец, скажу… Шила в мешке всё равно не утаишь. Я, конечно, радуюсь, что Витя учится исправно. А вот дома его порой и не узнать. Всё швырком да броском, доброго слова не услышишь. Всё ему подай, всё приготовь. Третьего дня дужка у ведра отвалилась. «Ты бы, говорю, сынок, починил ведерко-то, дело же нехитрое». — «Не стоит возиться, отвечает, лучше новое купить. Ему и цена-то грош ломаный».
Никита Кузьмич дёрнул жену за руку:
— Да ты, Анна, в своём уме? Не угорела часом? Кому это интересно про наши семейные дела знать! Сядь скорее, не срамись перед народом.
— Погоди, отец! — остановила его Галина Никитична. — Пусть мама до конца выскажется.
Анну Денисовну поддержали колхозники:
— Она дело говорит!
— Чересчур балуете вы своего наследника!
— Правильно, Денисовна! По шёрстке сына погладить каждая может. А вот встречь шёрстки — на это сила нужна.
Колхозники один за другим припоминали Витины проступки: то он надерзил старшим, то обидел малышей, то не уступил в клубе место деду Новосёлову.
— У меня такая просьба к учителям будет, — обратилась мать к дочери: — построже там, в школе, с сынка-то взыскивайте… И как он дома себя ведёт, тоже в расчёт берите.
— Это что ж такое, граждане? — вышел из себя Никита Кузьмич. — Родная мать да родному сыну дорогу перебегает!.. Ну нет, не желаю я всякие поклёпы слушать!.. — Он поднялся и, протолкавшись к двери, присел у порога.
Школьники отпрянули от окна и вновь спрятались от дождя под иву.
— Вот так тихая тётя Анна! — проговорил Митя. — Сказанула словечко…
И каждый из школьников невольно проникся уважением к этой маленькой, подвижной женщине, которая просыпалась чуть свет, вечно куда-то торопилась, никогда не сидела без дела и казалась покорной и безответной.
— Витьке бы ещё и не так надо! — вслух подумала Варя.
— Чего ты бурчишь там? — обернулся к ней Костя.
— Да так… Молодец, говорю, тётя Анна!
— Ох и достанется ей теперь от дяди Никиты! — вздохнула Катя.
— А чего ей бояться? — возразил Костя. — Не где-нибудь живёт — в колхозе!
— Известное дело, — согласился Паша. — У неё трудодней побольше, чем у дяди Никиты.
Ещё раз подбежали Вася и Алёша.
— Теперь о ком речь? — спросил Костя.
— Понимаешь, какое дело… — помявшись, признался Вася. — Нашу четвёрку на собрание кличут… желают с глазу на глаз говорить…
Костя нахмурился и повернул голову к Мите. И хотя было темно, но тот почувствовал это движение.
— Идите, раз зовут, — шепнул он. — Мы подождём.
Костя с приятелями направился к правлению. На крыльце они отряхнулись от дождя и очистили сапоги от грязи. У Васи нашлась расческа, и ребята наспех расчесали мокрые волосы.
— Ручей, — шепнул Алёша, — может, мне лучше не показываться?
— Это ещё почему? Все пойдём!..
Приятели вошли в правление. Колхозники расступились, словно встречали какую-нибудь почётную делегацию.
— Явились, Сергей Григорьевич! — сказал дед Новосёлов.
— Я же знал, что они неподалеку кружат, — усмехнулся Сергей и подозвал ребят к столу. — Доложила нам сейчас Галина Никитична, как вы учитесь. Прямо скажу: плохо у вас дело идёт. Хлопцы вы будто с головой, слово нам дали насчёт учения, сейчас в комсомол собрались — а в классе в хвосте плететесь. С чего бы так? Ну, кто из вас, объяснит?.. Костя, ты, что ли?
Мальчик пожал плечами — не так это просто объяснить!
— Заклинило у хлопцев! — насмешливо сказал дед Новосёлов. — Где-где бойки, а тут языки проглотили.
— Сам-то Костя учится неплохо, — заметила Галина Никитична. — Учителя им довольны. Нас особенно Алёша Прахов беспокоит…
— Да, браток! — обратился к нему Сергей. — Ты, оказывается, рекордсмен по двойкам… В чём дело-то?
— Память у меня слабая… Да и работы по горло… бригада, теплица, то, сё… — заюлил Алёша, но, заметив недоумевающий взгляд Кости, замолчал и спрятался за спину Паши Кивачёва.
Дед Новосёлов с досадой ударил ладонью по колену:
— Говорил же я: зарвутся козыри, запустят учение!
— И я предупреждал! — подал голос Никита Кузьмич. — Не за своё дело взялись школяры. Три гектара земли им выделили — шутка ли!..
Сергей вновь посмотрел на ребят:
— Выходит, что школьная бригада мешает вам? Если такое дело, её и распустить нетрудно!
— Что ты! — Костя испуганно рванулся к брату. — Бригада сама по себе… Просто мы ещё не раскачались!
И он обрушился на Алёшу: в бригаде тот работает меньше всех, а болтает такие слова, сбивает с толку людей. Где у него совесть?
Алёша, не зная, как отвязаться от Кости, ёжился, пыхтел и в душе проклинал себя. И зачем он только пришёл в правление!
— Да это я так сказал… не подумал! — наконец виновато признался Алёша.
Но Костя, забыв, что он находится на собрании, продолжал ругать приятеля.
— Тихо вы, угомонитесь! — подошёл к ребятам Яков Ефимович. — Я лучше вам про одного человека расскажу. Заявился он к нам в село лет тридцать тому назад. Человек отзывчивый, добрый… Люди это увидели и потянулись к нему: кто с бедой, кто с радостью. Одному помощь нужна, другому — слово твёрдое. И что ни год, а народ всё больше к тому человеку льнёт. Видит он, что на старом запасе не проживёшь, и припал к наукам да знаниям. Ни время, ни усталость — ничто ему не помеха. Нужно людям, так он и зоотехник, и садовод, и кирпичное дело понимает, и как маслобойку наладить подскажет, и электростанцию… Скажи ему: завтра, мол, золото в Чернушке добывать собираемся — так он и по этому вопросу всё растолкует. Смекаете, о ком речь идёт?
— Смекаем… — сказал Паша. — О Фёдоре Семёновиче говорите.
— Вот и мотайте на ус! Был он учителем в младших классах, потом заочно институт окончил, теперь вам математику преподаёт. У человека седина в волосах, а жадности к учению и сейчас хоть отбавляй. Вам бы десятую долю той жадности перенять!..
— Как же всё-таки насчёт школьной бригады решать будем? — перебил Якова Ефимовича Сергей.
— Отобрать пока у ребят землю — вот и вся недолга, — сказал дед Новосёлов.
— Вот именно! — поддержал его Никита Кузьмич. — Всё равно ни в районе, ни в области затею со школьной бригадой не одобрят. Придётся учителям отбой бить.
— То есть как это — не одобрят?! — вспыхнув, поднялась Галина Никитична. — Ты, отец, лучше газеты почитай!.. Такие бригады, как у нас, уже и в других школах возникают!
И она принялась с жаром доказывать, что работа в бригаде отнимает у ребят совсем немного времени и причина неуспеваемости не в этом. Действительно, школьники всё ещё раскачиваются и не взялись как следует за учение…
В защиту бригады выступил и Яков Ефимович.
— Землю отобрать мы всегда сумеем, — сказал он, — а пока торопиться не будем. Дадим ребятам сроку до весны, а там видно будет…
