– Свидетель не явился и не явится, – про-квакал секретарь.
– Найден ли его адрес?
– Адрес найден. Правда, с большим трудом. Сначала мы обратились в телевидение. Телевидение ответило, что он у них не проживает, но там нам посоветовали написать в Америку, где, по слухам, свидетель произошёл на свет. Я написал. Пришёл ответ, что, по всей видимости, утёнок Дональд пребывает где-то в Калифорнии. Мы написали в Калифорнию, откуда, должен вам сказать, нам без задержки сообщили адрес свидетеля. Выяснилось, что свидетель явиться на процесс не в состоянии, поскольку работа и семейные обязанности не позволяют ему сделать этого, но, желая быть чистым перед законом, свидетель пересылает свои показания. Дело он припоминает во всех подробностях…
"Вот что значит честность, – подумал про себя Фердинанд, – я знал, что Дональд в трудную минуту не подкачает".
– Эти показания при вас?
– Да, высокий суд, при мне, – проквакал секретарь. – Вот, – добавил он, извлекая из разбухшей от документов папки огромный лист бумаги.
– Зачитайте! – распорядился главный судья.
– "Кря, утёнок Дональд, – начал своим скрипучим голосом секретарь, крякря, крякрякря, кря, кря, крякрякрякрякря, крякря, кря-крякря, кря, крякря, кря…"
– Достаточно! – воскликнул судья. – Много там ещё?
– Ещё порядочно, – ответил секретарь.
– Хватит, дальше можете не читать.
– Интересно, на каком это языке? – спросил судья среднего роста. По-моему, всё-таки не на английском.
– Разумеется, нет, – подал голос низенький судья. – Если не ошибаюсь, документ составлено на утином языке.
– Мне кажется, коллега, вы правы, – согласился с ним главный. Действительно, на утином. Знает ли кто-нибудь из вас этот язык?
Судьи, а вместе с ними и секретарь помотали головой.
– Поищем тогда переводчика. Пусть переведет с утиного на наш. В вашем распоряжении, секретарь, есть список переводчиков…
– Совершенно верно.
– Потрудитесь отыскать специалиста. Секретарь взял длинный список и принялся внимательно его изучать. Он дочитал до конца, а затем принялся читать от конца к началу.
– Переводчик с утиного тут не значится, – пропищал наконец секретарь.
– Показания объявляются недействительными, – возгласил главный судья. – И мы продолжаем процесс, как если бы их не существовало!
– Кажется, я влип, – пробурчал Фердинанд.
– В таком случае, – заговорил средний судья, – единственным лицом, которое должно отвечать за упомянутые в обвинительном акте действия, может быть только и исключительно Фердинанд Великолепный.
– Тем более, – добавил низенький, – что Фердинанд Великолепный вполне способен на поступки, в которых его обвиняют. Я собственными глазами видел… Будучи спрошен о причинах опоздания в суд, обвиняемый ответил, что они у него есть. Каковы же эти причины? А дело в том, что обвиняемый, перед тем как направиться в зал заседаний, бил нашего дежурного кулаками. Причём удары наносились в спину!
– Это пошло ему на пользу, высокий суд! – воскликнул Фердинанд.
– Обвиняемый, кажется, считает, что, избив старого человека, сделал доброе дело? – заметил с иронией главный судья.
– Хлопнуть по спине – лучшее лекарство, если кто поперхнётся, – горячо возразил Фердинанд.
– Хватит шуточек! – крикнул самый высокий судья. – Теперь мне ясно: обвиняемый Фердинанд Великолепный и в самом деле совершил те деяния, в которых он обвиняется. На основании чего обвиняемый приговаривается к уплате пятидесяти тысяч злотых штрафа с заменой такового в случае неплатёжеспособности обвиняемого тюремным заключением сроком на пять месяцев.
– Браво! – воскликнул Фердинанд, захлопав в ладоши. – Высокий суд замечательно это выразил! Браво, браво, ещё раз браво!
Судьи посмотрели друг на друга и поспешно покинули зал. За ними скользнул, словно тень, секретарь с квакающим голосом.
Едва они очутились за дверями, главный судья сказал:
– По-моему, он сумасшедший!
– Нам тоже так кажется, – шёпотом согласились с ним остальные.
– Ничего не поделаешь, дорогой Фердинанд, придётся платить штраф, – заявил старичок дежурный, когда Фердинанд рассказал ему о происшедшем. – Приговор вступил в силу и обжалованию не подлежит.
– Откуда я возьму столько денег? – спросил расстроенный вконец Фердинанд.
– Наверно, дома у вас есть кое-какие сбережения…
– По правде говоря, денег у меня никогда не было. Да я о них и не думал.
– В таком случае, может быть, попросите в долг?
– У кого? – с грустью отозвался Фердинанд.
– Тогда выход только один: деньги надо за-работать. Иначе не миновать вам тюрьмы, – заключил старичок.
– Тюрьма так тюрьма!
– Вы даже не представляете себе, дорогой Фердинанд, что такое пять месяцев тюрьмы! Это более чем сто пятьдесят дней. Понимаете вы это?
– Подумаешь, – проговорил в отчаянии Фердинанд. – Отсижу и выйду.
– Иногда один день на свободе, бывает, тянется до бесконечности. Так что ж говорить про сто пятьдесят дней в тюрьме? Вы когда-нибудь сидели?
– Ни разу.
– Те, кому это довелось, говорили, что удовольствие маленькое.
– Жизнь состоит не из сплошных удовольствий, – философски заметил Фердинанд.
Счастье не всегда бывает с нами:
Солнца нет порой над головой,
Кошки нет порой на мостовой,
И жаркого тоже нет с костями.
– Хорошенький стишок, – заметил дежурный. – Я ещё ни разу его не слышал. Что-то новенькое?
– Я только что сам его сочинил, – скромно пояснил Фердинанд.
– Вы пишете стихи? – спросил с удивлением дежурный.
– Иногда.
– Стихотворение прелестное, но, по правде сказать, я не всё понял.
– Например?
– Я не понял про кошку… А потом, при чём тут кости?
– Послушайте, да ведь это ж поэзия! – воскликнул Фердинанд. – В поэзии встречается и непонятное. Порой там скрыта глубокая мысль, и надо подумать, прочитать стихотворение несколько раз подряд, прежде чем дойдёшь до сути. Это стихотворение, однако, очень простое.
– И всё-таки про кости я никак не могу понять.
– Неважно. Поэзия должна быть, как бабочка: пролетела – исчезла.
– Знаете что! – хлопнул себя по лбу дежурный. – У меня есть идея! Такая, что только держись!
– Вы её запишите, – посоветовал Фердинанд. – Если сразу не запишешь, потом ни за что не вспомнишь.
– Так ведь эта идея для вас.
– Для меня?
– Для вас! – заволновался дежурный. – Надо ж вам заработать на штраф!
– Что ж это за идея? – заинтересовался Фердинанд.
– Вы только послушайте… Был я однажды в цирке…
– Ну и что? – со скучающим видом спросил Фердинанд.
– И был там один артист…
– Тоже ничего особенного…
– Этот артист выходит на арену… Вы меня слушаете?
– Слушаю, слушаю…
– Так вот, выходит он на арену…
– Наверно, дрессировщик, – подсказал Фердинанд.
– В том-то и дело, что нет, – замахал руками дежурный. – Он выходит на арену…
– И показывает фокусы.
– Вовсе даже не фокусы. Он выходит на арену…
– Знаю! – воскликнул Фердинанд. – Акробат.
– Никакой не акробат, – начал уже сердиться дежурный. – Он выходит на арену…
– И наверно, играет на редком инструменте: на пиле или на полене!
– Ничего подобного! И он вообще не играл. Он на арене…
– Танцевал…
– Нет.
– Ну, тогда я не знаю, – сдался Фердинанд.
– Он, понимаете ли, на арене говорил стихами.
– Стихами?
– Да-да, стихами. В рифму. Было это так забавно, что все покатывались со смеху.
– Такие мастера бывают, – протянул Фердинанд.
– А что, если и вам попробовать? – предложил дежурный.
– Попробовать мне?
– Ну да. Что, если вам говорить в цирке стихами? Вам хорошо заплатят!
– Зачем мне деньги? – простодушно спросил Фердинанд.
– То есть как "зачем"? – изумился дежурный. – Вы что, забыли, что вам предстоит платить пятьдесят тысяч штрафу?
– Забыл, забыл, – признался Фердинанд.
– Ведь вы умеете говорить стихами…
– Немножко умею. Только мне кажется, для выступления в цирке я не такой уж забавный.
– Забавный, Фердинанд, вы забавный! – громко стал разубеждать его дежурный. – Забавный! Несомненно забавный! Вы даже не представляете, какой вы забавный!
Фердинанду показалось это обидным.
– А я-то думал, что серьёзный.
– Одно другому не мешает. Серьёзные часто бывают забавными, дорогой Фердинанд. Вы и сами, наверно, это замечали. Мне кажется, приятно быть забавным. Я готов дать что угодно, только б люди надо мной смеялись.
– А не смеются?
– Крайне редко. Суд не подходящее место для смеха. Другое дело – цирк!
– У меня, к сожалению, – сказал с грустью Фердинанд, – знакомств в цирке нету.
– А у меня есть, – выпалил дежурный.
– Может, вы знакомы с директором?
