подтвердил Славка, взмахнув длинными черными ресницами.
«Как у девочки», — подумала Наташа, а вслух возразила: — Про путешественников интереснее, — она вспомнила свою дорогу.
— Что ты понимаешь? — Генка скривил смуглое с белесыми пятнами лицо: не то загорел, не то не умылся — не поймешь. — У меня все книги про шпионов. Во сколько! — провел он ладонью вровень с Санькиной головой. — Почитаешь — ночь спать не будешь.
— Ну и не спи сам, — рассмеялась Наташа.
— Тебе не дам.
— В этом поселке и так по ночам не уснешь: речка бурлит, в трубе гудит, по крыше толь хлопает. Ужас! — повторила Наташа слова матери. — У меня папа всегда отбирал такие книги, глупостью называл.
— Глупость?! — возмутился Генка. — Лучше у пограничников спроси. Тебе объяснят, какие это глупости.
— Пойдемте купаться. — Славка встал между девочкой и покрасневшим от злости Генкой. — А, Наташа?
— Ладно, — за всех ответил Саня, который не отходил от медвежонка.
— Разве можно в вашей реке купаться?
— Увидишь, — буркнул Генка.
— Тогда я за Асей сбегаю, — предупредила Наташа.
Мальчишек подружки уже не застали.
— Наверное, они на протоке, — предположила Ася. — Там вода тише.
Пробравшись через тальники, девочки вышли к обмелевшему рукаву Романюшки.
— Посмотри-ка! — Наташа показала в сторону большой поляны, примыкавшей к протоке.
— Кто-то из мальчишек… — Не успела Ася досказать, тот, кого приняла за мальчишку, выпрямился. — Нет, это новый геолог! Чего он тут делает?
Мужчина поднес к глазам бинокль, взглянул на Столовую сопку и опять присел.
— Я не о нем, — возразила Наташа. — Вон бочка.
— Вот невидаль. У нас везде их полно.
— Да она же шевелится…
— И верно! — Ася вытаращила глаза.
Бочка на какое-то мгновение остановилась и покатилась прямо на геолога.
Тот подскочил, видно, от неожиданности и стукнул по ней ногой.
— Дяденька, не надо! Я тут…
«!!!?»
Из бочки показалась белобрысая детская головка. А потом и весь он — Санька, перемазанный солидолом и грязью.
— Ты кто?
— Камчадал. — И для убедительности Санька добавил — Мама вчера так сказала.
— А почему же беспризорный?
— Нет. Я призорный, — размазывая грязь по лицу, ответил Санька.
— Но ты же один?
Санька шмыгнул носом и уставился на незнакомого человека.
— А вы тоже беспризорный?..
Тут он увидел на земле огромный лист бумаги, на котором были нарисованы домики, деревья и еще что-то.
— Я тоже так умею. — Санька схватил карандаш и нагнулся.
— Не тронь, не тронь! Это карта.
— У меня цветные карандаши есть, — продолжал набиваться в помощники Санька.
— Вот что, друг, — недовольно произнес геолог. — Иди-ка ты домой да лицо свое умой.
Подбежали Наташа и Ася.
— Будет тебе от мамы. Посмотри, на кого похож! — Наташа дернула брата за руку.
Геолог хмуро взглянул на ребят, торопливо свернул карту и зашагал к поселку.
— Всегда такой, — заметила Ася и повернулась к Сане: — Славку с Генкой не видел?
— Там, — Санька побежал к речке.
Под берегом, возле самой воды, стояла палатка. Из нее на голоса выглянул мальчишка. Широко улыбнулся: скуластое лицо расплылось, сделалось совсем круглым, крошечный нос стал едва заметным, краешки узких черных глаз поднялись.
К берегу была приткнута странная лодка — не из досок, а выдолбленная из цельного дерева, очень узкая и длинная. Санька, выставив зад, стоял на коленях в самом ее носу и, держа в руке шест, то и дело ударял им по воде.
— Наталик, я рыбу колю! — крикнул он. — Посмотри, сколько Анелькут уже наловил.
Между двумя корявыми березами была протянута веревка, унизанная рыбинами.
— Большие — кижучи, а это горбуша, ишь какая горбатая, — взахлеб рассказывал Санька. — И меня научил ловить — острогой. Во какая! — Санька приподнял шест, на конце которого торчало металлическое острие.
— Зачем столько рыбы? — спросила Наташа у Анелькута.
— Собачек зимой кормить.
— Каких собачек?!
— У его отца упряжка, — пояснила Ася. — Он проводник.
— Они что, маленькие? — продолжала расспрашивать о собаках Наташа.
— Нет, большие! — ответил Анелькут.
Наташа пожала плечами и тихонько Асе:
— А почему собачками тогда называет?
— Коряки всегда так. Они и оленей — олешками… — пояснила Ася и к Анелькуту:
— Где ты палатку раздобыл? — девочка заглянула внутрь.
— Отец новую взял, а эту — мне.
— А где он сейчас?
— Там, далеко, — показал Анелькут вверх по течению Медвенки. — Тоже юколу для собачек заготавливает.
— Что за юкола?! — не поняла Наташа.
— Да вяленая горбуша.
— А, — ответила Наташа, так ничего и не поняв. Следом за Асей она тоже просунула голову в палатку. На полу расстелена пятнистая шкура, к перекладине привязан мешочек с сухарями.
— Ой, как хорошо! Как у туристов.
— Как в тундре, — поправил девочку Анелькут. — Чаевать будем, икру есть. — Он подошел к рыбной «гирлянде» и выбрал две толстые горбуши. — Вот, с икрой.
— Давай, я сама, — Ася взяла нож у Анелькута. Блеснуло лезвие — и на дощечку вывалились горкой ярко-красные бусинки, укрытые в янтарной прозрачной пленке, как в мешочке.
Ася так быстро заработала кончиком ножа, разделяя бусинки, что у Наташи даже в глазах зарябило.
— Тузлук давай, — крикнула она.
Анелькут подставил кружку с соляным раствором и смахнул в него икру.
Сверху, с берега, свалился Генка. В руках держал сухую корягу.
— Чего уселись? Дрова ищите, костер жечь будем.
— И так тепло, — возразила Наташа. — Солнце же.
— Нам одного мало! — Генка стал сбивать в кучу сухой тальник. Поднес спичку — зашипело, затрещало и тут же погасло.
— Слав-ка! Неси скорей!
— Еще не набрал, — глухо ответил из кустов Славка.
— Чего он там? — спросила Наташа.
— Идем, сама увидишь, — Ася схватила подругу за руку.
На девочек наскочил Санька с охапкой сучьев.
— Наташа, Наташа!
