Величественно-грозное выражение их морд сменилось на стыдливо-растерянное: они не исполнили того, для чего были здесь установлены.
— Уж лучше б смыло нас волнами с пьедесталов или раскололо молнией пополам, чем такое! Не углядели за маленьким золотым флюгером! — ругали себя цари зверей.
В Неве у гранитных ступеней Дворцового спуска собрались все морские обитатели, населявшие здание Адмиралтейства: дельфины, русалки, тритоны и морские коньки. Они пытались успокоить безутешных львов, но старания их были тщетны.
Пришли в движение горельефы треугольных фронтонов. Суровая Минерва покинула барельеф «Заведение флота в России» и отправилась осматривать свои владения. Сначала она решила навестить мастеров ремёсел, которые собрались во фронтоне восточного ризалита. Уже издалека они услышали стук каменных сапог богини. Окинув бедолаг испепеляющим взглядом, она произнесла:
— Тот, кто похитил кораблик, достоин смерти. Пропало то, чем так дорожили моряки. Глядя на Адмиралтейство и венчающий его шпиль кораблик, они вспоминали о славных победах русского флота. И если вы знаете что-нибудь о нём, то вам лучше сказать об этом сейчас, — холодный и пронизывающий насквозь взгляд Минервы заставил содрогнуться каждого из ремесленников.
Вдруг у одного из них за спиною что-то блеснуло. Подумав, что её хотят убить, богиня уже замахнулась копьём, но потом увидела в его руках серп и колосья.
— Помилуйте, госпожа, не лишайте меня жизни! Я — простой пахарь, что на заре выходит в поле и лишь проводив диск солнца за горизонт ложится спать! — так говорил хлебопашец, уже готовый к смерти.
Но взгляд Минервы потеплел. Она на мгновение смутилась. На её губах мелькнула еле заметная улыбка. Уже спокойным, нежным голосом богиня произнесла:
— Таким орудием можно срезать Кораблик со шпиля, словно колосок, поднявшийся над пашней. Но я верю, что ты свой серп используешь лишь во благо. А твой сосед почему переминается с ноги на ногу — что, тоже испугался?
Слегка заплетающимся языком сосед отвечал:
— Госпожа богиня, не прогневайтесь, прошу вас! Я винодел и каждый день давлю ногами виноград, чтоб получилось первоклассное вино, поэтому и походка у меня такая — не отвыкнуть! Вам каждый день подают вино в изящных бокалах, стекло которых тоньше волоса русалки!
— Вино действительно божественно прекрасно! — улыбнувшись, ответила Минерва.
— А ты — тот самый художник-стеклодув? Это ты, соединяя пламя и песок, создаёшь неземной красоты посуду? — обратилась она к юноше, склонившемуся над огнём с трубкой. — Твоя работа по достоинству оценена богами. Каждый считает обязательным для себя иметь в своих покоях изготовленные тобой чаши, кубки и бокалы! А твои стеклянные фигурки тончайшей работы — лучший подарок для нимф и богинь! Быть может, и кораблик золотой ты сможешь сделать для Адмиралтейства?
— Хоть лиру Аполлона, хоть трезубец Нептуна я изготовлю, если пожелает богиня! Но кораблик нужен жителям не новый из стекла, а старый металлический, что прежде нам показывал направление ветра!
Увы, с этим было сложно поспорить.
— Ты прав. Нам нужно отыскать кораблик. А за подарками для Аполлона и Нептуна я к тебе ещё зайду! — весело ответила Минерва, и, кивнув ему на прощание, направилась к ткачу и повела с ним такую речь:
— Готов ли тот, чьим искусством восхищаются все жители Олимпа, послужить мудрейшей из богинь? Ведь даже я, искусная мастерица и любительница рукоделия, учусь, наблюдая за твоей работой!
Ткач слышал о печальной судьбе Арахны, которую Минерва за гордыню превратила в паука. Понимая, что его может ждать такая же участь, он скромно ответил:
— О, что вы, госпожа! Я лишь один из многих мастеров, что день и ночь сплетают нити, превращая их в льняное полотно. Я буду рад вам пригодиться, если такова ваша воля!
— Скажи, мастер, — настойчиво продолжала она. — Ты смог бы сшить такой мешок, чтоб он в длину и в ширину был по четыре-пять локтей и выдержать мог целого барана?
— Конечно, я за несколько часов такой бы сделал, только прикажите! — с готовностью отвечал мастер.
— А может, кто-то до меня тебе уже приказал, и ты его соткал? Подумай хорошенько! — неожиданно переменив тон, сурово спросила Минерва.
Юноше стало ясно, к чему ведёт богиня. Разгневав её своим неучтивым ответом, он может лишиться жизни. Посмотрев на Миневру, ни в чём не повинный мастер произнёс:
— Скорее бы я вору приготовил сей мешок, чем помогал бы в этом скверном деле! Помилуйте, среди нас нет плутов и негодяев!
Минерва поняла, что её мимолётное подозрение было напрасным. Молодой человек не сник, не стушевался, не бросился на колени молить о пощаде. Он ответил ей искренне, прямо.
— Ты за словом не полезешь в карман, приятно было побеседовать с тобой. А мешочек мне всё-таки пришли, чтоб воров туда посадить! — вновь улыбнувшись, пропела Минерва. Вздох облегчения пронёсся по рядам ремесленников и мастеров других искусств. Гром так и не грянул, туча отступила.
Уже уходя, богиня увидела пастуха, который возвращался с пастбища со своей отарой. Взглянув на его тросточку и рог, она с грустью в голосе произнесла:
— Пастух, пастух, не тех барашков ты пасёшь…
Оробевший мужчина, потеряв дар речи, так и не смог ей ничего ответить. Ему ещё предстояло узнать от друзей о визите царственной дамы. А Минерва неспешным шагом направилась к центральной башне Адмиралтейства, где должен был состояться совет с Нептуном и другими её обитателями.
Всё было готово к приходу богини. Стряхнули вековую пыль с окаменевших плеч скульптуры четырёх времён года, четырёх стихий, четырёх направлений ветра. Они пообещали приложить все свои усилия к поискам беглеца. Чуть раньше, чем положено, наступило лето, и воцарилась идеальная погода для морских путешествий. Земля и воздух, пламя и вода, договорившись о дружбе, отправили своих гонцов в самые дальние края. И ветра, что подгоняют корабли, унеслись на восток и на запад, на север и на юг, чтоб отыскать золотой кораблик. Герои древности
