— И в лагере должен быть свой распорядок дня. Что же получится, если каждый будет вставать, когда хочет, есть, когда вздумается, и пойдет, куда его левая нога захочет?
— Тогда у Янкиной матери каждый день без перестану голова будет болеть, — шепнул Майгонис Гунтису.
— Мы их не трогали, — вмешался в разговор Алька, — они сами к нам все время лезут. Сперва утащили краски…
— Прошу прощения, мы только взаймы взяли и снова положили на место.
— Это называется взаймы — украдкой, без спроса!
— Во-вторых, они спрятали нашу одежду, когда мы ушли ку… — Тут Янка наступил Альке на ногу, и тот замолчал.
Индейцы засмеялись.
— Расскажи-ка, расскажи, как вы без разрешения купались, — прыснул со смеху Марцис. — Думаете, мы не видали: пока мама спит, они раз в воду!
— Сделали ночное привидение, старых людей пугают, — продолжал свою обвинительную речь Алька. — Хозяйка чуть не умерла со страху.
— Повыставляли всюду надписи: «Охотничьи владения чилкутов», как будто они весь мир откупили, — не удержался и Тедис.
— Ну, и вы тоже, насколько мне известно, не такие уж паиньки, — председатель сельсовета посмотрел на Альку. — В поселке был разговор насчет какой-то драки на прошлой неделе.
— Сами виноваты — чего они нас обзывали трусами, бараньими головами… Каково это терпеть? Сами напрашивались, вот и получили.
— А так нечестно — нападать без объявления войны, — упрекнул Марцис.
— Вот так индейцы, мокрые курицы! — насмехался Янка.
— Это уже слишком! — вскочил Меткий Гарпун.
— А то как же, настоящие индейцы еще когда бы заметили, что лагерь окружен. Только и есть у вас индейского, что перья на башке!
— Так дело не пойдет! — разнял забияк председатель. — Здесь, пожалуй, я самый главный и самый могущественный вождь. Мои охотничьи владения простираются далеко по лесам, полям и речным затонам. Там хватит места и нам всем, и гостям из Риги.
— В точности как в «Последнем из могикан», — шепнул Янка Гунтису, но тот, не поднимая головы, что-то строчил в своей записной книжке.
— Надо вырвать семя вражды из ваших сердец и посадить в них цветок дружбы, позабыть все раздоры. Я все сказал, — закончил свою речь председатель.
Все засмеялись.
— Индейцы… — задумчиво сказал Янкин отец. — Какой это был великий и могучий народ! Смелые, отважные, честные! Такие черты делают честь каждому советскому мальчику, каждой девочке. Выследить зверя, сразить стрелою птицу на лету, разжечь костер из сырых веток — это большое искусство. Индейским мальчикам приходилось долго упражняться, чтобы одолеть эту премудрость. А знаете ли вы, что еще совсем недавно, лет этак тридцать тому назад, товарищ Гоба был первым лучником во всей нашей школе?
Местные ребята и рижане с удивлением смотрели на председателя сельсовета.
— Ну-у? — недоверчиво протянул Меткий Гарпун.
Гоба задумчиво поглаживал усы, вспоминая, наверное, те времена, когда он лазил по деревьям, стрелял в цель из лука.
— Тогда уж вам придется показать класс.
— Правда, дядя Калнынь?
— Мы вам мигом притащим лук и стрелы, — предложил Марцис.
— Ну, куда же сейчас, давайте отложим до воскресенья. И рижане пускай тоже попытают счастья.
— Мы не против, — согласился Алька. — Только потом чур — проведем соревнования по стрельбе из воздушного ружья.
— Вот это другой разговор! — похвалил Янкин отец. — Не только по стрельбе — у вас еще в запасе футбол, бег, прыжки в длину…
Марцис и Алька переглянулись. Странно, им это даже в голову не приходило.
— У них же здесь ничего нет — ни стадиона, ни даже приличной волейбольной площадки! — возразил Майгонис.
— Скажите, пожалуйста, какие олимпийские чемпионы! — нахмурился председатель сельсовета. — Пляж гладкий как стол, тренируйтесь сколько влезет! Слишком легко вам все достается, вот что. Мы с Калнынем в вашем возрасте уже давно себе на хлеб зарабатывали. А у вас — не житье, а масленица! Родители одевают, обувают, чуть ли не из ложечки кормят, лишь бы детишки ни в чем отказа не знали.
— Неправда! — обиженный, вскочил Марцис. — Мы уже давно просимся в море, а дома только и слышишь: сперва кончи школу. А на что она нам, эта школа? Читать, считать умеем — и хватит.
— Так может рассуждать только абсолютно темный человек, — рассудительно проговорил Гунтис.
— Так вот откуда ветер дует, — неодобрительно усмехнулся председатель. — Школу, значит, побоку, давай живым манером на корабль, а там раз-два — и в капитаны! Без знаний в наше время быстро сядете на мель, так-то, дружище!
Но Марцис только рукой махнул: на этот счет у него было свое особое мнение.
— Хорошо вам говорить — мы сами работали, сами на хлеб зарабатывали. Значит, у вас были сознательные родители, не вмешивались во все. А наши… — Алька уже не раз думал над этим вопросом.
— Мы не хуже вас сумели бы зарабатывать, да негде, — выпалил Майгонис.
— Ясное дело, — согласно кивали ребята.
— Так вон, оказывается, в чем дело — работы нет? — задумчиво переспросил председатель. — Что ж, постараюсь вам помочь.
— А платить нам за работу будут? — деловито уточнил Майгонис.
— Само собой. Оплата, как говорится, аккордная, — сколько заработаете, столько и получайте!
— А мы… а нам дадите работу? — не утерпел Марцис.
— Так разве ж вы, морские волки, согласитесь работать на суше? — насмешливо прищурился председатель.
— Раз бледнолицые согласны, тогда мы тоже.
— Посмотрим еще, кто кого! — Меткий Гарпун напружинил мускулы на обеих руках. — У меня дома дрова на всю зиму наколоты, огород каждый день поливаю, если надо, могу и корову подоить!
— Тогда придется поговорить с председателем колхоза. Может, у него есть что подходящее на примете. А насчет соревнований по стрельбе не забудьте, — добавил на прощанье председатель сельсовета. — Ты, Марцис, покажи рижанам, как делать луки и стрелы.
Марцис промычал в ответ что-то невразумительное.
— Как же, от них жди помощи! — презрительно процедил Майгонис, когда гости ушли со двора. — Фигу ты от них дождешься.
— Кланяться им не будем, пусть и не мечтают! Можжевельника тут дополна. Только бечевки надо купить в магазине.
— Пожалуй, придется мне выручать вас, ребята, — неожиданно предложил Янкин отец. — Кое-что я еще помню. Голыми руками они нас не возьмут — так, что ли, бригада?
— Мне уж давно опротивело киснуть на реке с удочкой, — уже лежа в постели, признался Алька. — Если бы еще клев настоящий был, а то одна мелюзга ловится — кота не накормишь. Поработать как следует — это совсем другое дело.
— А что мы купим на заработанные деньги? — спросил Тонис.
— Я куплю шоколадных конфет и наемся до отвала, — вырвалось у Янки.
— Правда, правда, — поддержал его Вовка. — «Мишку косолапого»!
Это всех рассмешило.
— Ведь мы работать будем все вместе, а не каждый сам по себе, — вмешался Майгонис, — значит, и деньги будут общие.
— Давайте купим новый проекционный аппарат, каждый день в штабе будем кино смотреть! — придумал Гунтис.
— А где ты возьмешь фильмы?
— В «Кинопрокате».
— Так нам и дали…
— А как же школе дают?
— Придумал, я придумал! — закричал Алька. — Купим телевизор. Вы понимаете, каждый вечер кино, театр или цирк! Вот жизнь-то будет!
Но ему никто не ответил. Только Янка, поворачиваясь на другой бок, промычал что-то непонятное.
Председатель рыболовецкой артели Озол был в отличном расположении духа. У Колки, где сейчас вели промысел его люди, шла «большая рыба». Еще неделя, и квартальный план будет перекрыт вдвое.
— Скоро наш край будет не узнать, — довольный, размышлял он вслух, глядя из окна на берег реки, где строился новый клуб и добрый десяток жилых домов. — На будущий год непременно поставим детский сад, а то меня наши рыбачки без соли съедят. — Эти слова были обращены к девушке-счетоводу. — Баня тоже нужна, и прачечная. Установим там машины, хватит нашим женам мытариться. А эти ветхие хижины оставим, как говорится, для истории — пускай внуки и правнуки видят, как жили их предки.
— А не рано ты насчет истории беспокоишься? — прервал его приятные мечты Мартин Гоба. — Клуб и тот никак не можете достроить.
— Сам знаешь, все люди до единого в море, — развел руками председатель артели. — И доделать-то осталось самую малость. Сюда бы троих парней на подмогу, глядишь к Октябрьским праздникам клуб был бы готов. А то старый Клудзинь с Волдисом как белки в колесе: и красить надо, и материалы подносить…
— А что если я тебе подкину подсобных рабочих?
— Где же ты их откопаешь в самую страдную пору? — недоверчиво покосился Озол на друга.
