и на корягу выбралась Майя — на вид еще более лохматая и уставшая, чем обычно.
— Привет, ведьма! Ну чего тебе надо?
М-да, обычно мавка была намного дружелюбнее. Ей что, браслет не понравился?
— Ты чего ворчишь? Смотри, какая погода: солнышко светит! — улыбнулась Тайка.
Она помнила, что Майя ненавидит холод и слякоть и в дождь всегда бухтит, но сегодня-то небо было чистым.
— Угу… — с кислым видом отозвалась мавка.
— У тебя что-то случилось, Майя? Ты сама на себя не похожа, — Тайкино беспокойство передалось козленку, и тот сочувственно мемекнул.
— А это еще кто? — фыркнула мавка. — Твой новый питомец?
— Не совсем. И вообще мы о тебе говорили.
— Да что обо мне говорить? Я скучная…
— Это кто тебе такое сказал? — ахнула Тайка, а Пушок, по обыкновению устроившийся на ее плече, возмущенно захлопал крыльями и зашептал на ухо:
— Тай, мне кажется, у нее депрессия.
— А я думаю, просто плохое настроение.
Как они ни старались говорить потише, мавка их все равно услышала и буркнула:
— Отстаньте, у меня голова болит с недосыпа. Всю ночь пришлось старичье уговаривать не барагозить. А они знаете какие? Седина в бороду — бес в ребро. Устроили в тихом омуте гулянку, вся река ходуном. Ух, никакого сладу с ними нет!
— С кем — «с ними»? — уточнила Тайка, а коловерша запричитал:
— Ага-а-а, тут вечеринка была, оказывается! А меня не позва-а-али! Никто меня не любит!
Майя поморщилась, сорвала лист кувшинки и приложила его ко лбу.
— Да дед мой и Мокша, царь болот, вместе гуляли. Они старые приятели. В прошлом враждовали, потом помирились, и теперь у них этакая дружба пополам с соперничеством. Встречаются раз в год, хвастаются друг перед другом своими успехами, угодьями да сокровищами. Иногда пари заключают. А мне приходится следить, чтобы лишку не выпили и глупости какой не сболтнули или — хуже того — кулаками махать не начали. А то бывало, что и до драк доходило. Однажды деду пришлось новый плавник отращивать, а ему такие потрясения вредны: чешуя от этого блекнет. Мокша вообще на него дурно влияет. Втемяшит в голову идею дурацкую, а дед потом кричит, мол, почему это у царя болот есть, а у меня нет! Хочу! Вынь да положь!
— А они в этот раз не ссорились? — Тайка в задумчивости потеребила кончик черной косы. — Может быть так, что твой дедушка на Мокшу разозлился, а зло сорвал на ком-то другом?
Козлик опять мекнул, соглашаясь. Тут Майя поглядела на него внимательно и ахнула:
— Ой! Так это же человек заколдованный!
— Собственно, я потому к тебе и пришла. Это Борька. Ну, мы его так зовем. Твой дед, как видишь, накуролесил, а мне расхлебывать приходится…
Майя подплыла, вышла на берег и принялась осматривать козленка, поворачивая так и этак. Тот возмущенно мекал, но вырваться из мавкиных рук так и не сумел.
— Да стой, не дергайся, вреда не сделаю. Надо ж глянуть, что за проклятие на тебе! — прошипела она сквозь зубы.
Пушок же усмехнулся:
— По-моему, ему просто щекотно.
— Ой, простите, привычка, — смутилась Майя.
Ну да, известное же дело: мавки любят поймать какого-нибудь запоздалого путника, затанцевать его в колдовском круге и щекотать, пока тот не запросит пощады. А Майя хоть и посерьезнее прочих мавок была, но подобных развлечений не гнушалась. К счастью, по старому уговору, дивнозёрские мавки уже давно никого не морили до смерти, но вот поглумиться могли запросто.
— Плохо дело, — наконец выдохнула Майя, выпустив Борьку. — Эти чары от времени не спадут, тут расколдовывать надо.
Заслышав эти слова, козленок задрожал, и Тайка положила руку ему на холку, чтобы утешить.
— А как?
— Думаю, деда просить бессмысленно… он, видать, сильно обиделся, коли так проклял, — протянула Майя, и вдруг ее глаза загорелись озорным огнем. — О, знаю! Нужно попросить Мокшу! Он наверняка будет рад досадить сопернику, разрушив его чары.
— Ладно, значит, я к нему схожу и попрошу.
Тайка почувствовала некоторое облегчение. Мокша, конечно, тот еще вздорный тип, но в последнее время они вроде неплохо ладили.
— Нельзя тебе сейчас на болота, — вздохнула мавка. — В последнее-то время дожди шли, все кочки под водой скрылись, пешему не пройти.
Ой, вот это было некстати… Но выход нашелся, стоило Тайке только взглянуть на Пушка.
— Пешему, может, и не пройти, а вот крылатый долетит.
— Это я, что ли? — коловерша округлил глаза. — Тай, а ты уверена, что я… ну, это… справлюсь?
— Конечно, справишься! Ты вон как здорово Лихо одноглазое уболтал! И Алконоста!
— Ну, это потому, что ты рядом была. А тут мне одному придется…
— Боишься Мокшу, небось? — хихикнула мавка.
Пушок немедленно надулся, превратившись в яростный пушистый шарик.
— С чего бы это мне его бояться? Я, если что, — вжух — и улетел. А вот дело запороть — боюсь, да.
— Все получится, — Тайка почесала его за ушком. — Ты же у нас замур-р-рчательный.
По правде говоря, она, конечно, волновалась, отпуская Пушка на такое ответственное задание. Но кому в этой жизни можно доверять, если не друзьям? И она решила довериться. Тем более что оставался еще один вопрос, который они с Майей так и не обсудили, и с ним, пожалуй, предстояло разбираться самой Тайке.
— Говорят еще, что твой дед девицу смертную в реку уволок и отпускать не хочет. Это правда?
Мавка хлопнула себя по лбу:
— Ага, вот, значит, откуда взялась эта «владычица речная» на нашу голову!
— Какая еще владычица речная? — Тайка сперва подумала, что ослышалась. — Это же самая обычная девушка была. Из города.
— Вот то-то и оно, что была, — вздохнула Майя, меся босыми ногами прибрежный песок. — Я уж не знаю, кто из них кому больше голову задурил, да только мой дед на старости лет жениться собрался. Все рыбы в шоке!
Козленок опять жалобно заблеял. Видимо, новость его тоже огорошила. Вот так бывает: еще вчера приглашаешь девушку на романтический пикник, а сегодня ты — козел, а она — речная владычица. Есть от чего расстроиться.
— Майя, что у вас там происходит вообще?
— Мрак… — мавка поправила компресс из кувшинки на лбу. — В смысле, к свадьбе мы готовимся. Я сперва думала — проспится дед, одумается. Девчоночка-то поначалу тихо сидела, а потом — ух — развернулась. Фату себе требует из стрекозиных крыльев, платье — из рыбьей чешуи, а на пиру чтобы стол от осетровой икры ломился. А где мы ей осетров-то возьмем? В Жуть-реке их отродясь не водилось.
— И что же ты молчала?
— Ну… так, — Майя развела руками. — Я же не знала, что ты
