с косой по улице на зависть ребятам», ― подумал он и с радостной улыбкой, отворив калитку, поспешил за ограду.
«Сейчас я мигом испробую косу в деле. А лучше позову кого-нибудь из ребят, чтобы они тоже знали, как я ловко буду орудовать косой. Это же не игра в городки или в лапту, где приходится гоняться за мячиком, как угорелым. Занятие с косой будет настоящим увлечением. Коса может звенеть и срубать своим сверкающим лезвием высокую траву и даже мелкий кустарник, если при этом ещё и хорошо размахнуться, ― подумал Кеша и широко вокруг себя провёл косой по воздуху. ― Ещё не так я смогу, только надо, чтобы увидели ребята».
― Ты куда в такую рань? ― поинтересовался Юрка, соседский мальчик, выскочивший из ворот ограды, с удивлением рассматривая необычный предмет в руках Кеши.
― В овраг, по траву, ― с серьёзным видом ответил Кеша.
― И ты пойдёшь один?
― Как видишь, с косой! Если хочешь, пойдём вместе, испробуем её! Видишь, как она наточена. Всё срубать может! ― и, закинув по-взрослому косу на плечо, Кеша заспешил к оврагу.
― Погоди! Не спеши! Я тоже хочу посмотреть, как она будет жалить траву, ― протараторил Юрка, поспешая и семеня босыми ногами за Кешей.
― Жалят пчёлки, крапивка и ёжика иголки. А коса ― дивная краса ― траву косит.
― Ах! А я как будто и не знал! ― с обидой произнёс Юрка. ― Только при чём тут дивная краса? Чего в ней дивного!
― А это я так, для красного словца.
― А мне дашь косу попробовать? ― с волнением произнёс Юрка.
― Самому охота испробовать! А вообще мне не жалко, если управишься с ней, ― горделиво ответил Кеша.
Приблизившись к оврагу, Кеша уже представил, как он будет ловко справляться с косой. Как встревоженные кузнечики, с шумом трещавшие в траве, будут врассыпную разлетаться по сторонам, как срубленная трава будет ровными рядками ложиться на землю, не успев сообразить, что теперь ей придётся долгое время томиться в тёмном сеновале.
― Вот и травушка-муравушка, ― весело произнёс Кеша. ― Коси коса, пока роса, ― на распев продолжил он и, повернувшись вполоборота в сторону Юрки, крикнул: ― Берегись! А то зацеплю, ― и круто размахнулся косой, как это делал отец.
Но коса почему-то, пройдя по зеленовато-бархатным верхушкам травы, занырнула, как подбитая птица, в самую гущу зелёной нивы, уткнувшись остриём в землю.
― Спасайся, кто может! ― послышался Кеше стрекочущий звук кузнечика-трубадура, и стайка кузнечиков, до этого мирно гревшихся на солнцепёке, таинственно пошептавшись, поспешила разом покинуть опасную для них поляну.
― Вот тебе и на! ― подумал Кеша. ― Это, оказывается, не так просто махать косой. Коса норовит показать своё упрямство.
― Юрка, давай лучше попробуй ты! ― крикнул Кеша.
― Ты думаешь, у меня лучше получится, ― неуверенно произнёс Юрка, берясь руками за черенок косы, а у самого вспыхнули щёки от глубокого волнения. ― Уж больно она по размеру большая. Да и вид её страхолюдный. Мне, похоже, не справиться с ней.
― Эх ты, ― проронил Кеша, искоса поглядывая на нерешительность Юрки. ― А ещё трепался, что тоже попробуешь. Давай обратно косу, тогда я сам, ― сказал Кеша и крепко сжал черенок руками.
― Сам с усам, ― передразнил Юрка.
― Не оскорбляй мою личность! Пошли за бугор, ближе к ручью. Там, кажись, трава лучше, ― с улыбкой произнёс Кеша и направился в сторону ручья, увлекая за собой Юрку.
У ручья, протекавшего в самой низине оврага, и правда трава выглядела лучше, сочнее. С высоты холма, издалека, казалось, что она блестела ещё ярче, не успев обсохнуть от утренней росы. От её цвета на солнце вода в ручье отражалась искристой зеленью, и берег у воды был похож на продолжение ручья, сплошь поросшего густой травой. С появлением ребят на гребне холма воробьиная стайка, сидевшая в кустах у ручья, спешно слетела на другую сторону, затерявшись в густой зелени репейника. От ручья тянуло прохладой. Трава по обе стороны ручья стояла бездвижно, словно оцепеневшая от неожиданной встречи с мальчиками. Не ощущалось ни малейшего движения воздуха. Только доносился откуда-то снизу едва различимый шёпот воды да различался сияющий блеск ручья маслянистым отражением зелени трав, образуя причудливое видение, уносимое вниз по течению неспешным потоком воды.
― Может, и мы спустимся в низину, к ручью? ― спросил Юрка.
― А что, и правда, трава у ручья добрее, ― подтвердил Кеша.
Длинный, не совсем пологий склон предстал перед мальчиками.
― Бежим скакуном, ― отозвался Юрка.
― Тоже мне, сказал! Ты что, кавалерист с литовкой?!
― С какой ещё винтовкой?
― Не с винтовкой, а с литовкой! Глухня! Отец так часто называет косу.
― А я и не знал, что есть ещё и литовка, ― смущённо ответил Юрка.
― Теперь знать будешь, ― сказал Кеша и первым с осторожностью ступил на край холма.
Держа в одной руке деревянный черенок с блестящим на солнце лезвием, Кеша наклонился в сторону уклона и стал скользить ногами к ручью по ещё не просохшей от росы траве. Вначале у Кеши это получалось ловко. При спуске он страховал себя спереди деревянным косовищем, временами притормаживая им скольжение.
