«Эсэрче» — «Союз Рыцарей Чести».
Девиз «Эсэрче»: «Слава».
У «Эсэрче» есть свой главнокомандующий. Главнокомандующим может быть и девочка, если согласятся члены Союза.
Тому, кто состоит в «Эсэрче», не разрешается лгать, мучить животных, курить и смеяться над маленькими, он обязан защищать малышей и помогать им.
Если во дворе есть больной ребенок, калека или глухонемой, а у «Эрче», то есть у «рыцаря чести», в кармане лежит карамелька, он должен отдать карамельку больному, малышу или калеке. Игрушки тоже надо отдавать маленьким, если позволят родители.
«Эрче» обязан брать из библиотеки книги и не рвать их. Он должен каждую неделю прочитывать по одной серьезной книжке.
«Эрче» не разрешается воровать, даже в шутку, выманивать у более глупых ребят подарки, говорить нехорошие слова и паясничать.
Если у «Эрче» грязная голова, он должен сам ее вымыть. Он должен каждый день чистить свою одежду. Если он не умеет шить, то пришивать ему пуговицы будут девочки.
Зимой «Эрче» будут ежедневно собираться, каждый раз в другой квартире, и читать вслух тем, кто не умеет читать.
Главнокомандующий назначает ежедневно начальника двора и начальника по лестницам, чтобы они следили за порядком.
Обязанности начальника двора
1. Чтобы не дрались;
2. Чтобы никого не дразнили;
3. Чтобы не врали;
4. Чтобы не сорили;
5. Чтобы не ругались.
Начальником может быть как мальчик, так и девочка.
Если начальник двора не может справиться один, он кричит кукушкой, и по этому сигналу все «Эрче» должны прийти ему на помощь.
У начальника двора есть булава, которую ему вручает главнокомандующий.
Начальник по лестницам выполняет те же обязанности, что и начальник двора. Кроме того, он должен собирать косточки, осколки стекла и вообще все, из-за чего можно поскользнуться и упасть.
Все «Эрче» помогают дворнику и следят за чистотой.
Денег решено было пока не собирать — сначала нужно посмотреть, как пойдет дело.
Если родители бьют своего ребенка, два посла от «Эсэрче» идут к ним и просят, чтобы они больше этого не делали.
Каждый новый рыцарь приносит такую присягу:
«Я… (имя и фамилия) вступаю в „Эсэрче“, то есть в „Союз Рыцарей Чести“. Принимаю девиз „Слава“, которая является именем существительным бессмертным. Я знаю, чего мне нельзя делать, и если я что-нибудь такое сделаю, то сознаюсь, скажу правду, и пусть меня осудят и приговорят к наказанию, которое я заслужил».
Устав «Союза Рыцарей Чести» пришлось переписать пять раз: один экземпляр взял Владек, один Олек, по одному — Наталка и Маня, а пятый положили в бутылку и закопали поздно вечером около телеграфного столба — это был краеугольный камень общества.
Наступила зима, занесла снегом двор и погреб и прогнала ребят в комнаты. Утихли шумные игры, опустели подъезды и лестницы.
Вицусь не ходит в очаг, потому что у него нет пальто. Владек отморозил уши, они распухли и горят. По утрам в комнате так холодно, что, когда дышишь, идет пар. Отец и маленькая Абу сильно кашляют. А уголь все дорожает. О Блошкиных именинах вспомнили только к вечеру; о рождестве и елке никто в доме и не говорит, хотя в нефтелавку уже поступили два ящика свечей, красных и синих.
Из деревни пришло письмо: бабушка больна, не может ли отец приехать?
В этот день отец пошел к дяде.
Вернулся он поздно вечером и очень много и громко говорил.
Он говорил, что раньше люди и вовсе не знали угля, а жили, что ему нет дела до детей, что каждый должен о себе думать, что лучше уж уйти в лес и с волками жить, потому что волков приручают, и что люди хуже волков, — сытый волк всегда дает наесться голодному. Потом отец говорил, что когда он был мальчишкой, то ел только черствый черный хлеб с водой, а вот ведь вырос и дослужился в армии до чина, что водка вовсе не такая плохая штука, что у человека от нее в голове светлеет, как от электрической лампочки.
Владек спрятал голову под одеяло, он понял, что отец говорит, как старший брат Бронека, когда тот пьян.
Мама пробовала успокоить отца:
— Тише, Антоний, детей разбудишь.
Но отец отвечал, что желает говорить громко, потому что он у себя дома, а кому не нравится, может проваливать.
Мама хотела дать отцу чаю, но отец бросил стакан на пол.
Дети проснулись и заплакали, а отец стал ругаться; он кричал, что он им больше не отец, что мама ему не нужна и что он уедет в Америку.
— Владека я заберу с собой. Там из него человек выйдет, а тут пропадет, сопьется, с сумой пойдет.
Потом он положил голову на стол и ничего больше не говорил, а только весь дрожал, словно ему холодно. А мама гладила его по голове и шептала:
— Успокойся, Антось, пожалей свое здоровье, оно еще тебе пригодится. Не так уж все плохо, только бы зиму как-нибудь перебиться… Ведь не мы одни мучаемся, — говорила мама, — всюду то же самое. У тех, что рядом живут, за квартиру еще не плачено, — хозяин грозится их на улицу выкинуть; швея внизу уже вторую неделю без работы, а у извозчика такая нищета, что вчера пришлось дать ему в долг два злотых.
— И дала? — спросил отец.
— А что было делать?
Отец очень обрадовался:
— Видишь, меня ругала, а сама то же делаешь. Разве можно отказать человеку в беде?
И отец стал говорить, что у мамы доброе сердце, он целовал ей руки и благодарил ее за то, что она дала извозчику два злотых.
А Владек подумал, как хорошо было бы, если бы отец захотел вступить в «Союз Рыцарей Чести». Тогда он стал бы главнокомандующим, как самый старший, и в Союзе прекратились бы вечные раздоры — ведь взрослого все обязаны слушаться.
А еще надо было бы изменить устав и добавить, что «Эрче» нельзя пить водку и сплетничать.
Потому что из-за сплетни Наталка взяла и вышла из Союза: кто-то насплетничал, что ее отец сидит в тюрьме вовсе не за политику.
А Наталка была очень полезным «Эрче», ее даже мальчишки слушались.
Шесть раз в неделю собирались «Рыцари Чести» на коллективное чтение, каждый вечер у кого-нибудь другого: в понедельник — у господина Юзефа, слесаря фабрики жестяных изделий; во вторник — у Олека, в среду — у Владека, в четверг — в лавке, где Владек вел счета, в пятницу — у кондуктора, в субботу — у матери Михалинки. В лавке их даже чаем поили и давали каждому рыцарю по булочке с творогом. После чтения иногда играли в шашки. А больше ничего не могли придумать.
Только один раз в феврале устроили театральное представление с вещевой лотереей. Билеты на спектакль стоили десять грошей для взрослых и четыре гроша для детей. А билеты вещевой лотереи — два гроша.
Главные выигрыши были: цепочка с глобусом, от часов, кукольный сервиз, перочинный ножик с двумя лезвиями, душистое мыло, плетеные бумажные рамочки для фотографий, пирожное с кремом и золотая рыбка в банке. Часть вещей собрали среди ребят, другие дали взрослые; золотую рыбку купили за двадцать грошей, потому что один выигрыш обязательно должен быть живой. В настоящих вещевых лотереях всегда один выигрыш пони или корова, или еще какое-нибудь животное.
Сначала хотели поставить спектакль. Олек с Маней написали драму из жизни Наполеона и еще одну, тоже историческую, по «Потопу». Владек уже знает теперь, что «Потоп» — это роман Сенкевича, и еще он знает, что Маня так странно все рассказывает, потому что у нее литературный талант. Так говорит Олек.
Но в спектакле одно плохо: стоит кому-нибудь повздорить, и все встало. Уж как будто все согласились, что Олек будет Наполеоном, и опять недовольны: Наполеон говорит больше всех, а другие только стоят и молчат.
— Я покорю весь мир! — восклицает Наполеон. — Я покорю Европу, Азию, Африку, Америку и Австралию! Смотрите, мои верные други, маленький шарик на моей цепочке — это целый мир, то есть глобус. А надо вам сказать, что Земля имеет форму шара. Все народы будут мне послушны, и я стану прославленным полководцем.
Какой этот Юзек глупый: говорит, что Наполеон не может говорить на сцене по-польски! Видно, никогда не был в театре. Вот Олек, тот пять раз был!..
Драму так и не поставили — был концерт.
Играл граммофон, Олек декламировал, брат Бронека подражал голосам разных зверей и птиц, Стефек с Юзей танцевали краковяк под аккомпанемент губной гармоники, потом было пение и смешной монолог.
Все прекрасно провели время, смеялись, что пирожное с кремом выиграл старый дядя Петр, который недавно женился, а рыбку выиграла лавочница, а у нее нет детей.
Наталка помирилась с ребятами, пришла на представление и пела сверх программы. А больше всех радовалась глухонемая Михалинка, потому что на сборы с вечера решено было купить ей пальто, а то она всю зиму не может выйти из дому.
Легкомысленная Блошка и маленький Вицусь очень смеялись, когда брат Бронека изображал старого и молодого петуха, рассерженного индюка, собаку, которая говорит с кошкой, курицу, снесшую яичко, и щенка, которого бьют за то, что он сделал лужу.
