же вы так долго спите? — закричал Гоша. — Я тут уже два часа вас дожидаюсь.
— Лучше бы еще с вечера ждал, — хмуро сказал Саша. — Ведь договорились в шесть… Ты чего это вырядился?
На Гоше красовалась широкополая шляпа — панама из белого войлока.
Грудь перепоясывали два ремешка.
На одном болталась фляга, на другом — походный котелок. За плечами висел тощий рюкзак. Обут Гоша был в высокие резиновые сапоги. На земле лежали две бамбуковые удочки.
Жмурик обнюхал удочки, сапоги и заурчал.
— Ничего я не вырядился, — пробормотал Гоша. — Это всё для удобства. Пить захотелось — пожалуйста. Уху варить — пожалуйста. Мне тётя и перец дала, и лавровый лист. А фляжку лимонадом налила. Ещё сами у меня попросите.
Тётя у Гоши торговала газированной водой на углу. Тётя очень любила племянника.
— Она мне вот что подарила, — сказал Гоша и вытянул перед братьями руку.
На запястье поблескивал большой новенький компас. Очень хороший компас. Такие, наверное, бывают у настоящих путешественников.
Ох, и завидно стало братьям. Но Саша только усмехнулся и сказал:
— Подумаешь! На Карьеры всякий дорогу знает — зачем компас-то?
— Ну, мало ли что случится, — важно ответил Гоша.
Коля долго думал, как бы ещё подковырнуть Гошу, и, наконец, придумал:
— А ты в воду упадёшь, — сказал он, — вода в твои сапоги набежит и потянет тебя ко дну.
— Хо! — ответил Гоша. — Они у меня знаешь как легко снимаются? Вот так.
Он дрыгнул ногой, будто пинал мяч, и сапог сразу соскочил с ноги, перевернулся в воздухе и полетел… прямо в Карпа Ивановича.
— Эй-эй! — закричал Карп Иванович. — Это меня за что? Думаете, я опоздал? Ещё без двух минут шесть.
— Ох, извините, Карп Иваныч, — сморщился Гоша, — я нечаянно.
Они быстренько накопали червей и отправились на Карьеры. Идти нужно было километра два, за город.
Впереди, свернув хвост калачиком, бежал Жмурик. За ним бодро вышагивал Карп Иванович. По бокам у него шли Саша и Коля. Гоша сначала пристраивался то слева, то справа, потом отстал и поплёлся сзади. Сапоги его болтались на ногах, шляпа съезжала на глаза, а фляга и котелок били по бёдрам.
— Дай, помогу, — предложил Коля.
— Да нет, я сам.
Иногда Гоша посматривал на компас. Карп Иванович оборачивался к нему и спрашивал с усмешкой:
— Ну как, Галошин, правильно идём?
Гоша хмурился и молчал. Только сапоги хлюпали. Пока дошли до места, он совсем измучился.
Карьерами называли небольшие искусственные озерки. Когда-то, много лет назад, здесь добывали песок для строительства завода. Экскаваторы вырыли глубокие и широкие выемки. Они наполнились водой и превратились в озёра. Берега их поросли весёлым молодым леском. Сюда жители рабочей окраины приходили отдохнуть, искупаться, порыбачить.
Сюда пришли и наши рыболовы.
— Ну, — сказал Карп Иванович, — берегись теперь рыба.
— Бе-ре-гись! — закричал Коля, и крик его шлёпнулся о воду, поскакал по ней, как плоский камешек, ударился о крутой противоположный берег и вернулся обратно.
— Эхо, — пояснил Саша.
Скинув сапоги и сняв рюкзак, Гоша уселся на траву. Прежде всего он оглянулся — не смотрят ли за ним. Никто как будто не смотрел. Тогда он отвинтил у фляги пробку, запрокинул голову и стал пить.
Жмурик, приподняв одно ухо, прислушивался, как булькает лимонад.
— Вкусно? — ехидно спросил из-за куста Коля. Гоша даже поперхнулся.
— Да не… Горло, ну, прямо совсем пересохло. Я только смочить.
— Ну конечно, — сказал Коля и прошел мимо, стараясь не смотреть на флягу.
— Ты тоже пить хочешь? — спросил Карп Иванович. — У меня в бутылке чай есть.
— Нет, — сказал Коля, — спасибо, — и облизнул губы.
Червяков поделили на четыре части, и рыбаки заняли свои места. Коля пристроился поближе к Карпу Ивановичу. Гоша долго возился с удочками. Одну из них нужно было закрепить на берегу, чтобы не держать в руках. Саша старательно поплевал на червяка: он видел раньше, что так делали некоторые рыболовы.
Первая добыча досталась Коле.
Поплавок дёрнулся и замер. Потом он снова дрогнул, вдруг окунулся в воду и поплыл наискось от берега.
— Клюнуло! — заорал Коля и сам испугался: а что, если рыба сорвётся?
— А ты не ори, — ласково сказал Карп Иванович. — Подсекай, подсекай — и на берег.
Коля судорожно дёрнул удочку, потом рванул её вверх, и в воздухе блеснула рыбёшка. На траве затрепыхался маленький окунёк.
— Ого-го-го! — крикнул Коля.
— С первым уловом, арбузик, — поздравил Карп Иванович.
Сняв рыбёшку с крючка, Коля бросился показывать её.
— Молодец, — похвалил Саша. Ему было немножко завидно, но ведь всё-таки он старший брат.
— Мелочь, — поморщился Гоша. — Вот я сейчас вытяну так вытяну!
— Давай её на кукан, — сказал Карп Иванович.
Он нацепил окунька на проволоку и опустил в воду. Другой конец проволоки он примотал к стволу прибрежного куста.
— Пусть там поплавает на привязи, — и подмигнул.
Потом удача отвернулась от Коли. Карп Иванович поймал уже трёх окуней, а Колин поплавок мирно и скучно дремал на воде. У остальных было не лучше. Только одну рыбёшку зацепил Саша.
Жмурик бродил от одного рыбака к другому, потом прилёг, развалился на солнышке и закрыл глаза.
Гоша решил проверить крючки. Он вытащил одну удочку — крючок был пустой, голый. Какой-то окунь-нахал преспокойно сожрал червяка, а крючок не тронул. Гоша сделал новую насадку и взялся за вторую удочку. Она не вытаскивалась. Гоша потянул сильнее. Удилище напружинилось, согнулось — кто-то крепко держал крючок, не выпускал из воды.
— Та-ак! — торжествующе пропел Гоша. — Я говорил? — и закричал: — Карп Иваныч! У меня что-то громадное. Щука или сом. Я вытянуть не могу.
Примчался Коля, за ним рысью прибежал Карп Иванович. Он взял удочку и тоже потянул.
— Бревно, — сказал Карп Иванович.
— Кто бревно? — обиделся Гоша.
— Не кто, а где. В воде бревно или коряга, крючок и зацепился.
— Не может быть, — сказал Гоша и снова сильно потянул. — Во! Во! Смотрите!
В тихой зеленоватой воде мелькнуло что-то тёмное и длинное.
— Щука! — враз выговорили Гоша и Коля.
— Ишь
