ты! — покрутил головой Карп Иванович. — Как же!
— Осторожнее, — зашипел Саша, — осторожнее, а то сорвётся.
— Не сорвётся, — похвастал Гоша. — Я сейчас вытащу, а вы сразу наваливайтесь на неё. Метра два щука.
— Ну да! — не поверил даже Коля.
Гоша весь напрягся и от натуги покраснел. Он Даже не услышал, как закатился смехом Карп Иванович.
— Вот! — крикнул Гоша, вытягивая удочку, и тут засмеялись и братья-арбузики.
На крючке волочился длинный, набухший водой мешок. Самый обыкновенный мешок, очень старый, весь драный.
— Во щука какая! — хохотал Саша.
— Два метра! — вторил ему Коля.
Гоша оторопело моргал.
Жмурик проснулся, подошёл и, пофыркивая, стал обнюхивать мешок. Мешок ему не понравился.
— Ну-ка давай сюда удочки, кое-что поправить надо, — насмеявшись, сказал Карп Иванович. — Спуск у тебя велик, расстояние от крючка до поплавка, видишь, какое большое. Поплавок на воде, а крючок волочится по дну…
Снова все разошлись по местам.
Солнце карабкалось по небу всё выше. Вода задорно поблёскивала. Становилось жарковато.
Гоша положил удочку на землю и потянулся к фляге. Она лежала в тени под кустом. Он уже отвинтил пробку и приложился к горлышку, когда Саша дико вскрикнул:
— Клюёт! Гоша, у тебя же клюёт!
Гоша повернулся к удочке, она вдруг дернулась и поползла к воде. Он вскочил, удочка рванулась вперёд. Гоша за ней, и фляга полетела в воду.
Гоша совсем растерялся. Фляга, булькая, погружалась на дно, удочка быстро уплывала от берега. Гоша не знал, что делать.
— Эх, растяпа! — сказал Саша, быстро скинул сандалеты и прыгнул в воду. Он ухватился за удочку обеими руками и обернулся к товарищу: — Вот теперь настоящая рыбина. Сейчас вытянем.
К ним бежал Коля:
— Что поймали, мешок или старую галошу?
— А фляжка? — почти захныкал Гоша.
— Что же ты стоишь? — рассердился Саша. — Полезай в воду.
Гоша разделся и полез за флягой. Саша выбросил на берег окуня. Он был довольно крупный, длиннее ладони.
Гоша не знал, то ли радоваться рыбине, то ли горевать над испорченным лимонадом.
— Давай я допью, — предложил Коля.
Гоша попробовал сам. Вода была ещё сладковатой, хотя припахивала тиной.
— Хороший лимонад, — сказал Гоша. — На, только не всё пей.
Саша хмыкнул.
— Теперь знаешь как клевать будет! Рыбы страшно любят лимонад.
— Ну да? — удивился Гоша.
— А ты не знал? Я думал, ты лимонад взял для приманки. Специально.
— Нет, верно? — Гоша потоптался и протянул руку к фляжке. — Давай сюда, — он ещё раз пристально посмотрел на Сашу и опрокинул флягу в воду.
— Ну вот, — сказал Саша, — теперь надо менять место. Отсюда все рыбы разбегутся.
У Гоши отвисла губа.
— Ты что, издеваешься, да?
— Ага, — подтвердил Саша. — Чтобы ты не жадничал. А насчёт рыб не бойся. Рыбы на лимонад не обращают внимания. Я всё выдумал.
Коля помчался к Карпу Ивановичу рассказать про лимонад.
Ого! На кукане болталось уже десятка полтора окуней, а может, и больше. Как это ловко получается у Карпа Ивановича! Чуть не каждую минуту у него клюёт.
— Леденчика хочешь? — протянул коробку Карп Иванович. — Как там у них, у мешколовов?
Коля рассказал как. Пока он рассказывал, на кукане добавилась ещё одна рыбка.
— Ну вот, штучки по две ещё поймаем и будем сматывать удочки, — сказал Карп Иванович.
Но Коле поймать «две штучки» так и не удалось.
— Кончается клёв, рыбы отдыхать пошли, — сказал Карп Иванович, — пойдём и мы.
Подошли Саша и Гоша.
— А разве уху варить не будем? — спросил Гоша. — Я же и перец с собой взял, и лавровый лист. И котелок есть.
— Хм, — задумался Карп Иванович. — А соль?
— Вот балда! — признался Гоша. — Соли-то я и не взял.
— Ну так будем варить уху или нет?
— Карп Иванович! Кто же варит уху без соли?
Стали обсуждать, как делить рыбу. Можно сложить всё, а потом поделить на четыре части. Тогда у Саши с Колей выйдет ничего, порядочно, зато помалу будет у Гоши и у Карпа Ивановича. А если каждому взять то, что он поймал, один смех получится: у Карпа Ивановича — целая куча окуней, а у ребят — по две-три рыбки.
— А зачем нам делить? — сказал Карп Иванович. — Сложим всё вместе и сварим одну хорошую, наваристую уху. Как вы думаете?
Сразу же выяснилось, что все именно так и думают.
Обратно возвращались в старом порядке: впереди Жмурик, позади Гоша. И так же жалобно хлюпали его сапоги.
В обед все с великим аппетитом ели превосходную окуневую уху, вспоминали рыбалку и договаривались, как проведут воскресенье.
Хотя они и договаривались насчёт воскресенья, все планы их разрушились. В субботу Карп Иванович сообщил братьям-арбузикам:
— Радость у меня, ребятки, внучка летит.
Он был необычно оживлённый и весёлый. Коля перестал ковырять в носу и деловито спросил:
— Она у вас лётчица?
Карп Иванович рассмеялся.
— Нет, пока ещё не лётчица. Пока она ещё такой же карапуз, как вы. Маленькая ещё.
— А откуда она летит?
— Из Иркутска. Это, может, слышали, далеко в Сибири. Живёт она в деревне на берегу Байкала. Родители её отправляются на курорт, а дочку свою дедушке решили подбросить. Мне.
Саша посопел и сказал:
— Девчонка, значит…
Карп Иванович нахохлился и суховато поправил:
— Девочка.
— Ну, девочка, — согласился Саша. — Только всё равно, выходит, воскресный поход отменяется.
— Выходит, отменяется, — покивал Карп Иванович, и было непонятно, рад он этому или тоже грустит…
До позднего вечера ребята торчали во дворе, поближе к подъезду Карпа Ивановича, караулили, когда появится его внучка. Так и не докараулили, не дождались — пришлось отправляться домой спать.
Коля старательно пыхтел, вышагивая разом через две ступеньки, потом остановился и сказал с надеждой:
— А может, она вовсе и не прилетит?
— Как это не прилетит? — возразил арбузик-старший. — Раз путёвка на курорт. А маленьких туда не пускают. Обязательно прилетит.
— А может,
