Судя по бабушкиным словам, труп все-таки был найден, но прошло невероятно много времени. Странно только то, что ей удалось отыскать все эти газетные вырезки, а заметку о самом главном она так и не нашла. Хотя, может, для газетчиков не представляли большого интереса такие вещи. Сенсацией они не являлись.
Я места себе не находила. Я должна была разобраться в том, как все обстоит на самом деле.
Кроме того, я не могла отделаться от мысли об исчезновении блокнотов Розильды. Почему она не хотела говорить со мной об этом? Не понимаю. Выходит, я так и буду оставаться под подозрением. Она даже не пыталась в этом разобраться. Но почему?
Пока я обо всем этом размышляла, в голове у меня то и дело всплывало одно и то же воспоминание, но я сразу старалась отогнать его, потому что оно было нелепым и никакого отношения к происходящему не имело.
Когда мы были в апартаментах Лидии Стеншерна, на комоде в детской комнате Розильды лежала стопка книг. Я почти не сомневалась в том, что действительно видела их, но потом, когда Розильда убежала и я вернулась в детскую одна, книжек там уже не было. Я подумала, что Розильда взяла их с собой, когда бежала обратно. Или переложила в другое место. Но когда мы вышли оттуда, в руках у Розильды была только картина. Это я точно помню.
Но что это были за книжки?
Я не совсем уверена, но они очень напоминали пресловутые блокноты Розильды.
И что все это значит?
Розильда говорила, что не была в апартаментах матери с тех пор, как та умерла. Но правда ли это?
У меня было такое чувство, что на сознательную ложь это не похоже. С другой стороны, хотя нервы у Розильды были явно расстроены, мне не верилось, что она ходила во сне, а потом ничего не помнила. Нет, этот вариант отпадает.
Ключи от апартаментов Лидии хранились в конторе Акселя Торсона. Шкафчик, где они висели, мог открыть любой. Точно так же и комната в башне, где Розильда хранила свои блокноты, никогда не запиралась на ключ.
Строго говоря, кто угодно мог взять их из комнаты в башне и спрятать в спальне у Лидии.
Вопрос только в том, зачем кому-то понадобилось утруждать себя такими вещами? Всем понятно, что поступок этот довольно-таки бессмысленный, вряд ли чем-то подобным стал бы заниматься Аксель Торсон.
Я уже сбилась со счета, в который раз совершенно напрасно перебирая одного за другим всех жителей замка. Подозреваемых не было. Объяснялось это очень просто: никому это не нужно. Если только это не было сделано специально – как предположила Каролина, – чтобы подозрение пало на меня, ведь блокноты исчезли в тот день, когда я уехала домой. В таком случае, это дело рук Каролины. Но этот вариант мы уже обсудили, он тоже отпадает.
Больше подозреваемых не было.
Если только Розильда сама не…
Нет, и откуда берутся такие нелепые мысли! Я попыталась прогнать их, чтобы подумать об истории с исчезновением тела Лидии Стеншерна.
Кого бы об этом спросить?
Случай сам пошел мне навстречу.
В парке после обеда я столкнулась с Верой Торсон, которая собиралась домой. Она спросила, куда я иду, и я ответила, что просто гуляю и могу проводить ее. Мы немного поговорили о предстоящем приеме в честь дня рождения Сигрид, о том, что подготовка к этому торжеству идет полным ходом. Потом я рассказала о конфирмации Роланда, в честь которой тоже был устроен прием. Таким образом я незаметно подошла к цели нашего разговора.
– А еще я встретила бабушку. Оказывается, она знает о Замке Роз и семье Стеншерна, – сказала я.
– Правда? – Вера оживилась.
– Да. То есть лично она ни с кем не знакома, но много о них слышала. Кстати, она рассказывала о Лидии Стеншерна. А как все было на самом деле? Тело так и не нашли?
Вера, которая в тот момент, как всегда, куда-то спешила, семеня мелкими шажками вперед, на этот раз снизила скорость и опасливо осмотрелась вокруг.
– Давайте присядем здесь!
Она повела меня к ближайшей скамейке.
– Здесь нас никто не услышит, а если кто будет проходить мимо, мы увидим издалека.
Она посмотрела на меня – в глазах ее явно читалось удовольствие оттого, что есть с кем поговорить.
– Ну, и что же сказала ваша бабушка?
– Она как раз об этом и говорила, о том, что тело не нашли. А остальное я знаю от Амалии – о том, что Лидия зашла в реку, ну и… Но бабушка говорит, что тело исчезло и нашли его только долгое время спустя. Хотя на самом деле она не знает, нашли ли его вообще.
Вера глубоко вздохнула и устроилась на скамье поудобнее.
– Я ничего не говорила, – сказала она. – Но раз ваша бабушка сама обо всем рассказала, думаю, мне не стоит врать и делать вид, что все было так, как должно было быть на самом деле. Все пытаются прикрыть и загладить происшедшее – вы понимаете, что я имею в виду. Все говорят, это случилось так давно. Но я-то знаю, что все эти события до сих пор бросают тень на Замок Роз. Взять хотя бы бедняжку Амалию, которая места себе не находит с тех пор, как умерла Лидия. А Розильда… ведь вы и сами знаете, как тут обстоят дела. Да и с Арильдом то же самое.
Вера говорила шепотом, очень быстро, все время качая головой. То и дело она бросала по сторонам зоркие взгляды, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
– Я так нервничаю, когда обо всем этом вспоминаю. А о чем вы хотели спросить?
– Они нашли тело?
Вера перестала тараторить. Она как-то вся напряглась. Насколько я поняла, она сомневалась, как ей ответить на этот вопрос. Чтобы облегчить ее мучения, я спросила:
– Об этом, разумеется, много писали в газетах, так что никакой тайны тут нет. Просто бабушка не помнит, удалось ли в конце концов разыскать тело.
Вера тут же клюнула на приманку:
– В этом вы правы. Писалось об этом много, не говоря уже обо всяких пересудах…
Покачав головой, она еще немного посетовала на человеческое любопытство. Затем успокоилась и, понизив голос, сказала:
– Нет, ее так и не нашли. Это и есть самое страшное. Я думаю об этом каждый раз, когда мы плаваем на лодке. Я себя не помню от ужаса, когда Аксель подгребает к зарослям тростника. Мне сразу кажется, что она там лежит…
– Но ведь прошло столько времени, теперь уже вряд ли это возможно.
– Не знаю, не знаю. Со скелетом ничего не сделается. Да и в замке я не меньше боюсь с ней столкнуться. Ничего не скажешь, от здешней жизни нервы крепче не становятся. И вовсе не потому, что я верю в привидения, а потому, что их на самом деле тут полно. А если в замке и водится призрак, то это наверняка она.
– Почему?
– Во-первых, потому что ее так и не похоронили в освященной земле.
– Да, я тоже об этом подумала. Какие же это похороны, если хоронить некого?
– В общем-то это нельзя назвать настоящими похоронами. Скорее это была траурная месса. Они прождали столько времени, но когда все поняли, что тело не найти… и надо положить этому конец, тогда и решили устроить эту церемонию, которую можно было бы считать похоронами. Вы ведь и сами понимаете, каково им было, они ждали все эти годы, так и с ума недолго сойти.
– А как же гроб? Он что, был пустой? Гроб-то зачем понадобился?
– Нет, они нашли в воде ее башмачок. А еще при ней был букет роз, она ведь всегда носила с собой розы. Этот букет так и остался лежать в воде, а тело унесло течением – только розы плавали на поверхности. Амалия о них позаботилась, ей каким-то образом удалось сохранить цветы – не знаю, что она с ними сделала, то ли засушила, то ли что-то в этом роде, но, говорят, они все то время выглядели так, как будто их только что сорвали. Не знаю, я их никогда не видела. Но вся эта история с белыми розами – чистое сумасшествие. Они стали как бы символом души Лидии, поэтому их положили в гроб.
– Вместе с башмачком?
– Да.
– Да, наверно, это были странные похороны. Ведь душа находится на небесах? Как можно похоронить душу?
– Не знаю, это вопрос не ко мне. Я ведь и не была на похоронах. Мы с Акселем тогда только поженились, и он сказал, что мы туда не пойдем. Он считал, что посторонним там не место. Это не повод для любопытства.
Вера иронично рассмеялась.
– Но любопытных там было предостаточно. Тут уж Аксель ничего не мог поделать. Люди словно совсем ополоумели, набросились, как гиены.
– Говорят, про барона Стеншерна тогда ходило много сплетен.
– Да уж, сплетен было хоть отбавляй. Греха не оберешься. Поговаривали, что он настроил детей против матери, и из-за этого та покончила с собой. Его считали чуть ли не убийцей. Да еще вдобавок ходили слухи, что он ей изменял и все такое.
Но потом Аксель взялся прекратить эти сплетни, и все уладилось. После этого никто уже больше наговаривать не осмелился.
– Бабушка рассказывала, что в газетах упоминали о каких-то странных обстоятельствах в связи с самоубийством Лидии, это и есть те самые сплетни о Максимилиаме?
– Нет, здесь имелись в виду драгоценности.
– Какие драгоценности?
– Ну, ее… Лидии. Бабушка ни о чем не говорила?
