«Шютте»? Он сказал «шютте»? — Услышав это слово, Павлик чуть в пляс не пустился. — «Ох и балда же я несообразительная! Вбил себе в голову, что Шелест почему-то рассердился на меня. Глухая тетеря — не мог разобрать, что не «шутки шутите», а «шютте — снежное шютте» он тогда сказал». Павлику теперь все стало ясно. И он готов был петь, прыгать, кричать изо всех сил. Но даже словом переброситься не с кем. Все ребята в зале, а он один по своей же милости торчит в коридоре.
— На следующий день, — продолжал Семен Аркадьевич, — братья пошли на почту и позвонили в наш институт леса. Я сам разговаривал с одним из этих мальчиков. Вам, наверно, интересно узнать: кто они? Мальчики эти — Павлик и Саша Тергуевы. А историю, которую я вам только что рассказал, поведал мне Василий Егорович. Мне бы хотелось лично познакомиться с этими мальчиками и передать им благодарность всех ученых нашего института.
Что тут началось! Человек десять ребят со всех сторон облепили красного от смущения Сашку и повели его к сцене.
— А где же Павлик? — в недоумении спросил Володя Мелькин.
— Он в коридоре! — ответил на ходу Сашка. Володя тотчас побежал к дверям и втолкнул в зал такого же красного, но еще более растерянного Павлика.
Братьев подвели к сцене, и Семен Аркадьевич крепко пожал им руки.
— Друзья мои, — сказал он, снова обращаясь к залу, — таких ребят, как Павлик и Саша Тергуевы, в вашем поселке десятки. Все вы бываете в лесу. Любите его. А коли так, будьте в нем настоящими хозяевами, ухаживайте за ним. Вы посмотрите, сколько врагов у маленького сеянца. Пока он станет могучим деревом, его корни обгрызают личинки майских жуков и корнежилы, хвою объедают личинки пилильщиков, а стволики повреждают жуки-смолевки.
А вот такой совсем невидимый грибок, как снежное шютте, если вовремя его не обнаружишь, может погубить сеянцы на целой вырубке.
— Почему бы вам, ребята, не создать в своей школе пионерское лесничество? Василий Егорович договорится с леспромхозом, чтобы вам выделили участок леса. Хотите сто гектаров, хотите тысячу. И в этом лесу вы сами будете хозяевами!
После этих слов будто весенний поток ворвался в зал. Ребята оживились, захлопали в ладоши и сразу же принялись обсуждать, как они развернутся в своем лесничестве.
Венька Рюхин толкнул Олави в бок:
— Ты запишешься в это лесничество?
— Как все, — ответил Олави.
— Ну и дурак, — заключил Венька. — Да знаешь ли ты, что летом тебя и без того заставят на пришкольном участке работать.
— Значит надо, — робко возразил Олави.
— Это, может, и надо, а вот их лесничество мне так же надо, как в бане гудок. Что ты, не понимаешь, дурачков ищут лес караулить. Нет, меня в это лесничество калачом не заманишь, Уж я-то себе летом дело найду почище лесничества…
В это время поднялся Василий Егорович. Ребята зашикали, и Венька не успел рассказать, чем он займется летом. Лесник прошел за кулисы и вернулся оттуда с каким-то свертком. Все с нетерпением ждали, когда лесник развернет его. А Сашка, которого ребята пристроили вместе с Павликом в первом ряду, придвинул свой стул к самой сцене и глаз. Не сводил со свертка.
— Когда мы с Павлом и Александром на вырубке этого шютте заметили, — сказал Василий Егорович, — так в тот же раз в лесу рябца добыли, Упросили меня тогда ребята чучело для вашего музея сделать, вот я и сделал.
Лесник сдернул бумагу, и ребята увидели серого петушка с черным пятном на горле. Он сидел на суковатом обрубке елового ствола. Вытянутая шейка и приподнятый хохолок на красивой головке птицы придавали ей какое-то удивленное выражение. Шепот восхищения пронесся по рядам. Еще бы! Таким экспонатом мог бы гордиться музей любого города. Василий Егорович бережно поднял пенек с рябчиком и едва успел шагнуть в сторону зала, как Сашка вскочил со своего места, подбежал к сцене и с гордым видом принял подарок. Ребята снова загудели и затормошили Сашку. Каждому хотелось подержать в руках рябчика. Когда ребята угомонились, Василий Егорович окинул всех своим добрым взглядом и продолжал:
— Пришел я к вам, ребята, с поклоном. Хочу у вас лесу попросить.
Ребята недоумевали. Как это так: не успели создать лесничество, а лесник уже леса просит.
Однако Василий Егорович сразу же внес ясность.
— На новых вырубках весной надо семена сеять. А семян у меня маловато. Не поможете ли вы мне тонн пять шишек собрать? Десять соберете — худо не будет. Пусть это будет первым вашим делом в своем пионерском лесничестве.
После сбора настроение у всех было приподнятое и радостное. Когда пришло время расходиться по домам, договорились, что завтра в десять утра пионерские отряды школы выйдут в поход за шишками. Всем приказано было явиться на лыжах, иметь с собой все необходимое для сбора шишек.
Ребята разошлись. И лишь в пионерской комнате еще долго светилось окно. Совет дружины назначал лесников. Им завтра предстояло вести отряды.
Воскресным утром школьный двор гудел, как новгородское вече. Ребята собирались по классам и подсчитывали, сколько чего принесено из дому, Тут были санки, мешки, корзинки, ведра, грабли и лыжи.
В десять утра Таня Калитина построила отряды. На школьное крыльцо вышли Виктор Петрович и Володя Мелькин.
Таня взбежала на крыльцо и громко объявила:
— Ребята! Совет дружины назначил старшим лесничим Ташканского пионерского лесничества ученика восьмого класса Володю Мелькина. С этого дня все его приказы выполняются безоговорочно. Понятно? Давай, Володя.
Володя достал из кармана листок, развернул его и начал читать:
«Приказ № 1
по Ташканскому школьному лесничеству
от 12 декабря.
На основании постановления общего сбора дружины приказываю:
С 12 декабря сего года считать школьное лесничество организованным.
Каждый класс образует свою бригаду под руководством лесника.
Все работники лесничества будут учиться в кружке лесоводов. Занятия кружка проводить два раза в месяц.
Считать основной работой лесничества на зимний период — сбор шишек.
Лесниками назначаю: в бригадах шестых классов — Павла Тергуева и Петра Тюрина, в бригадах пятых классов — Александра Тергуева и Антонину Петрову, в бригадах четвертых классов — Нину Васильеву и Татьяну Калитину».
…Морозный воздух словно раскололся от звонкого сигнала горна. Классы-бригады отправились в лес.
Когда пятый «А» выходил за ворота школьного двора, Олави Лесонен еще раз обернулся, в надежде увидеть Веньку. Но тот так и не появился. «Неужели он передумал? Говорил, помогу шишки собирать, чтобы денег накопить на велосипед, а сам и не пришел…»
Венька объявился, когда первый отряд уже добрался до Лахосельги.
— Ты что, проспал? — спросил Олави.
— Нет. Я второй мешок никак не мог отыскать. Все в сарайке перерыл, пока нашел, А матери дома не было.
— Зачем тебе второй?
— Ха! Мы же договорились вместе собирать. Я подумал, что вдруг у тебя не будет мешка, вот и прихватил на всякий случай.
— У меня есть мешок.
И тут Венька заметил в руках у Олави какие-то странные грабли: на тонкой рукоятке была укреплена пробитая гвоздями деревянная планка.
— Это что за штуковина? — полюбопытствовал он.
— Мне дядя Суло посоветовал такие грабли сделать. Гвозди-то можно чаще набить, — ветка сквозь них пройдет, а шишка останется.
— Блеск! — восхитился Венька и тут же почти шепотом спросил: — Ты свои грабли никому не показывал?
— Нет, а что?
— А то, что мы с таким чесалом сегодня всех обставим. Ты на велосипед себе заработаешь быстро. И далось нам это лесничество: лето придет, мы с тобой на своих великах все ламбы объедем.
Олави улыбнулся. Он представил, как летом пойдет в магазин и купит себе велосипед. Сперва обязательно посмотрит красный, потом голубой, пощупает покрышки.
Уж что-что, а выбирать Олави умеет. Сколько раз он видел, как выбирали себе какую-нибудь вещь покупатели в магазине старого Юхо Лесонена.
Пока шли, Олави, занятый своими мыслями, молчал. Но вот Венька остановился и потянул его за рукав.
— Пришли! Давай подальше в лес заберемся, а то тут и сосен-то на всех не хватит.
Бригады рассыпались по обе стороны длинного, поросшего спелыми раскидистыми соснами холма Лахосельги.
А Венька, петляя между деревьями, шел все дальше и дальше. Олави едва поспевал за ним. Наконец они добрались до места, где десяток невысоких, но кряжистых сосен, с узловатыми толстыми сучьями уцепились корнями за камни. Неприхотливые сосны и среди каменной осыпи сумели найти и горсть почвы и каплю влаги, чтобы укрепиться и протянуть навстречу солнцу свои золоченые ветви-руки.
