к нему идти, но Пушок выглядел таким несчастным… да и Ночку нельзя было оставлять в беде.
— Значит, план такой, — она шагала по заснеженной дороге, Пушок сидел у неё на правом плече, а Дымок примостился на левом, поэтому смотреть Тайка могла только вперёд, — я буду отвлекать его разговорами, сколько смогу. А вы в это время проберётесь в дом и отыщете Ночку, идёт?
Пушок угукнул, а вот дымчатый коловерша забеспокоился:
— А окно не будет закрыто? А что, если он её в клетку посадил? А вдруг он и нас поймает?
— Не поймает, вы шустрые, — успокоила его Тайка. — Если что-то пойдёт не так, просто исчезнете и всё, а мы придумаем другой план.
Про себя она подумала, что по сравнению с этим Дымком Пушок вообще смельчак и держится молодцом. Неужели все дикие коловерши такие трусливые?
Они остановились возле дяди-Колиной калитки, и Полкан басовито залаял.
— Ненавижу пёсье племя, — проворчал Пушок, поёжившись.
А Дымок, вцепившись когтями в Тайкино плечо, пролепетал:
— Я никуда не пойду!
— Да не бойся ты, собака же на цепи, — Тайка приоткрыла скрипучую калитку и, стиснув зубы, вошла.
Пушок сорвался с её плеча и скрылся за углом дома, пролетев прямо над головой рвущегося с цепи Полкана, — явно выделывался перед Дымком. Как ни странно, это помогло: второй коловерша потоптался, раскрыл крылья и бросился следом за приятелем, на всякий случай облетев собаку по широкой дуге.
А Тайка с опаской постучалась в дверь. Никто не ответил. Тогда она, сбежав с крыльца и приподнявшись на цыпочки, тихонько заглянула в окно комнаты.
Дядя Коля сидел за столом, вертя в пальцах рюмку с какой-то мутной жижей. Плечом он прижимал к уху телефон и, брызжа слюной, орал в трубку:
— Это не прикол, дурик! Я в самом деле поймал чупакабру, прикинь! Да не пьяный я. Говорю тебе, в Дивнозёрье всякая пакость водится. Приезжай, сам всё увидишь. Слушай, как думаешь, а Карпович за неё хорошо заплатит? — он дождался ответа, присвистнул и кивнул. — Ладно. Жду!
Браконьер отложил трубку, осушил до дна рюмку и встал. Только сейчас Тайка увидела за его спиной у самой стены большую кроличью клетку. Внутри сидела миниатюрная чёрная коловерша с беленькими лапками, в её круглых зелёных глазищах застыл неподдельный ужас, она тяжело дышала, но, похоже, была невредима. Наверное, просто испугалась выстрела.
Дядя Коля шагнул к клетке, и Ночка с криком шарахнулась, всем телом ударившись о прутья.
— Что же ты такое? — браконьер почесал в затылке. — А, плевать. Карпович сам разберётся, лишь бы заплатил.
Тайка поняла, что пора брать дело в свои руки, и настойчиво забарабанила уже не в дверь, а в стекло.
Дядя Коля вздрогнул, набросил на клетку свою куртку, распахнул створки и высунулся в окно, обдав Тайку запахом перегара и крепкого табака:
— Чё тебе?
— Здравствуйте, дядя Коля! — она улыбнулась как можно шире. — Можно задать вам пару вопросов? Нам в школе задали сделать доклад об интересных профессиях.
— А я-то тут каким боком? — недоверчиво прищурился браконьер и прикрикнул на свою дворнягу. — А ну тихо!
Полкан замолчал.
— Вы же охотник, — Тайка заметила, как второе окно в комнате приоткрылось и на подоконник бесшумно скользнул Пушок.
— И чё? — фыркнул дядя Коля. — Тут каждый второй мужик если не охотник, то рыбак.
— Любителей полно, — отмахнулась Тайка. — Но вы, я слышала, настоящий профессионал.
Пушок тем временем уже тихонько ковырял проволоку, намотанную на дверце клетки. Дымок остался на подоконнике — сидел там и дрожал как осиновый лист.
Браконьер довольно хмыкнул: Тайкины слова ему явно польстили.
— Сегодня у меня другие планы, красавица. Ты лучше приходи завтра вечером, я всё тебе расскажу. Может, даже ружьё дам подержать.
Его тон Тайке очень не понравился, ей стало не по себе. Впрочем, оставалось потянуть время ещё совсем немного: ловкий Пушок уже помогал Ночке выбраться из клетки.
— Ой, не, я лучше придумала, — она выдумывала на ходу, — давайте вы к нам в школу придёте на встречу? Ответите на вопросы ребят, расскажете какие-нибудь охотничьи байки…
Дядя Коля поскрёб в седой бороде.
— Хм… А за это полагается какое-нибудь вознаграждение?
— Пирожками вас угостим, — Тайка улыбалась так, что скулы аж сводило, — с малиновым вареньицем.
К счастью, коловерши были уже на подоконнике, и неприятный разговор можно было заканчивать.
Браконьер скривился и сердито пробурчал:
— Я варенье с пирожками не пью.
— Тогда чайку нальём, — Тайка сделала вид, что не поняла намёка.
В этот момент у дяди Коли снова зазвонил телефон, и он замахал руками:
— Иди, иди отсюда, девочка. Не до тебя сейчас.
Пушок проскользнул в окно и притворил за собой створку. Коловерши пропали из виду, и задерживаться было больше незачем. Уф!
— Ну и пойду, — Тайка надула губы, как будто бы обиделась. — Какой же вы всё-таки меркантильный тип, дядя Коля. Точно браконьер!
— Что-о?! — взревел охотник, округляя глаза.
Тайка показала ему язык и рванула к калитке. Вслед ей донеслись хриплые дяди-Колины ругательства. Сердце билось часто-часто, и она, признаться, была до чёртиков рада, что заходить в дом не пришлось. Ох, лучше будет в ближайшее время не попадаться на глаза дяде Коле и его дружкам…
* * *
Пушок вернулся только утром. Он сиял от гордости, топорщил крылья и важно надувал щёки:
— Тая, она сказала, что я её герой и самый смелый коловерша на свете!
— Так и есть, — Тайка припомнила, как трясся от страха Дымок и насколько пугливой оказалась сама Ночка. — Ты у нас ого-го! Орёл!
По правде говоря, раньше ей казалось, что Пушок тоже боится всего на свете, но теперь она поняла: смел не тот, кто не боится, а тот, кто умеет пересиливать свои страхи.
— А испечёшь мне печенек? — Пушок ткнулся лбом в её ладонь.
— Ишь, подлиза! — Тайка почесала его за ухом. — Ладно, испеку. Заслужил, чего уж там.
— Только побольше, — коловерша затанцевал, перебирая лапами. — У меня сегодня свидание.
— Ишь ты, — крякнул Никифор, почёсывая бороду. — Наш пострел везде поспел. С Ночкой?
— Ага, — глаза Пушка сияли от счастья. — По весне вместе летать будем, наверное…
— Ох, смотри, пернатый, — домовой погрозил ему пальцем. — Эта твоя Ночка — та ещё вертихвостка. До весны ещё три раза передумает и опять разобьёт тебе сердце.
Тайка кивнула, соглашаясь. Ей очень не хотелось, чтобы Пушок снова страдал, сидя на печке.
— Вы не поняли, — Пушок поиграл бровями. — Это я буду выбирать, а не она. Я же теперь герой! Вчера отмечали её возвращение — так девчонки мне столько вкусненького принесли… ух, видели бы вы, как Ночка злилась!
