Он сразу же, со станции, где садился на электричку, позвонил в город, старосте кружка юных археологов.
— Завтра созывай собрание всех кружковцев! — кричал Юра на всю станцию. — Я делал раскопки в Кривом овраге, на берегу реки Бичёвки и обнаружил черепки древней глиняной посуды. Черепки красного цвета, разных размеров… В песке западного склона… Стоянка какого-то древнего племени!
Конечно, собрание было созвано.
— На берегу Бичёвки! — восклицали ребята, которые хорошо знали эту узенькую извилистую речку. — Кто бы мог подумать!
— Молодец Савкин, — шептались между собой некоторые кружковцы. — Мы тут рисуночки, планы вычерчиваем, а он — раз! — и докопался!
Торжественно молчаливый Юра выложил на стол свою находку.
— Осторожно, не хватайте руками, а то глина рассыплется, — предупредил Юра. — Уж очень древние эти черепки!
Но археологи привыкли к бережному обращению с находками. Черепки разошлись по рукам, их рассматривали в увеличительные стёкла, аккуратно, специальной метёлочкой смахивали с глины крупицы земли.
Юра важно стоял у доски, гордо посматривая на склонившихся над черепками ребят.
— Смотрите-ка, ребята! — весело сказал староста и передал увеличительное стекло дальше. — Вот там, в левом нижнем углу…
И каждый, кто смотрел сквозь лупу в левый нижний угол этого черепка, начинал хихикать.
— Что случилось? — спросил Юра обеспокоенно. — Черепков не хватает?
— Это самая обыкновенная глина, — пояснил староста.
— Конечно, а какой же ей быть? — фыркнул Савкин. — В древние времена горшки делались из самой обыкновенной глины, это все знают.
— Но эта глина современной обработки.
— Откуда ты знаешь? — усмехнулся Савкин. — На ней написано, что ли?
— Вот именно, написано, — сказал кто-то из ребят, рассматривая злополучный черепок в лупу. — Читайте: «Артель «Заря», город Посад».
— Не может быть… — растерялся Юра. — Опечатка…
Тут уж захохотали все юные археологи.
— А чего вы хохочете? — разозлился Савкин. — Я, может, три мозоли натёр, пока эту яму рыл! Меня, может, муравьи кусали и крапива всего острекала, пока я до этих черепков добрался… Чего смешного? Может, и раньше, в доисторические времена, артели были?
Тогда уж заговорили все кружковцы сразу.
— А ты отличаешь старую орфографию от новой? Как писали раньше, а как теперь?
— Почему ты решил, что нужно копать именно на западном склоне Кривого оврага?
— Немедленно беги в музей, Юра! Это же великое открытие — в доисторическое время в городе Посаде была артель под названием «Заря»! Тебя за это премируют велосипедом!..
«Ископаемые» черепки до сих пор бережно хранятся в шкафу у юных археологов. Они стали наглядным пособием: их показывают всем, кто в первый раз пришёл на занятия кружка. Может быть, поэтом таких историй, как с Юрой, у археологов больше не случалось.
Первый большой поход по родному краю юным следопытам не совсем удался.
Возле деревни Кокино, где ребята решили остановиться на ночлег и уже начали разбивать палатки, произошёл очень неприятный случай, который изменил все следопытские планы.
На неосёдланных лошадях к ребятам подъехали несколько кокинских парней.
— Что вы тут делаете? — спросил один, гарцуя на своём нетерпеливом коньке.
— Кашу варим! — ответил Ивася Углев обиженно. Что они, не видят разве, что ребята палатки устанавливают?
— А в чём, собственно, дело? — подошёл к всадникам Вася Курский.
Вася был пионервожатым четвёртого «Б» и сопровождал юных следопытов, как представитель штаба дружины.
— В том, что уходите отсюда добром, — пробасил вихрастый наездник. — А не уйдёте — палатки отберём, а самих силой выгоним.
— Да мы… мы же следопыты, — удивился Ивася Углев. — А вы нас… так вот…
— А мы — следопытский патруль, — усмехнулся всадник. — С такими вот, как вы, бродягами боремся… Ну, двадцать четыре минуты на сборы и чтобы духу вашего возле Кокино не было! Николай, засекай время! — скомандовал он.
К кавалеристам прибыло подкрепление — человек двадцать мрачных ребят различного возраста.
— Сопротивление бесполезно, — сказал Вася Курский. — Идёмте, ребята, отсюда… Эх, первый поход — и такая неудача…
— Первый? — переспросил предводитель кокинцев. — Вы что ж, только из города сегодня?
Ивася Углев рассказал, как они готовились всю зиму, — и вдруг такая неудача.
— Двадцать четыре минуты ноль-ноль секунд! — доложил Николай.
— Отставить, — приказал вихрастый и ловко соскочил с коня. — Это не те ребята… А вы, следопыты, можете снова свои палатки устраивать. Наш патруль вам поможет. А ну-ка, ребята, хватит без дела стоять…
Юные следопыты недоуменно посматривали то на Васю Курского, то на вихрастого предводителя кокинцев.
Когда все уже было готово к ночлегу и на костре приветливо забулькали котелки с чаем, кокинские «борцы с бродягами» поведали печальную историю.
Оказывается, село Кокино долгое время славилось своим гостеприимством. Густые дубравы и берёзовые рощи, окружающие село, издавна привлекали многочисленных туристов. Колхозники, завидя весёлые язычки костра, сами шли на огонёк, приносили молоко, вкусный домашний хлеб, овощи. Частенько старожилы показывали в чаще леса такие места, куда без опытного проводника и пройти-то было немыслимо. Короче говоря, жили туристы и колхозники дружно, полюбовно.
Но вот однажды утром вышли девочки в лес по грибы, но только до опушки дошли, а в лес войти побоялись. Вместо знакомых дубов — какие-то ободранные стволы. Исчез бурливый родничок — его завалили грязными консервными банками, рваными бумагами, землёй. Зелёная шёрстка травы выжжена, вытоптана, вся в грязи.
Прибежали девочки в Кокино, рассказывают, плачут — жалко им леса колхозного!
Выяснили в конце концов, что тут побывала какая-то туристская группа из города. Пробовали её догнать — да разве найдёшь горстку людей в лесах, когда их маршрут неизвестен.
А через некоторое время какие-то безобразники жгли большой костёр в лесу, потом ушли дальше, забыли кострище землёй засыпать. Огонь подремал-подремал под золой, да и вспыхнул снова. Почти гектар леса выгорел, пока кокинцы пожар загасили.
Вот и решено было охранять окрестности от бродяг-вредителей.
— И верно, бродяги, — согласился Ивася Углев. — Но неужели же мы на таких похожи?
— Теперь-то мы видим, что нет, — сказал вихрастый паренёк, — а ведь с первого взгляда не различишь. Вот вчера вечером вроде вас школьники под Горками, соседним селом, расположились. Так для костров все молодые деревца пообломали — двухлетние посадки погубили. И ушли в неизвестном направлении. Пока соседи ахали да охали да нам по телефону звонили в правление — тех вредителей и след простыл. Теперь придётся по всему району следопытские патрули организовывать.
— Давайте-ка, ребята, — предложил Вася Курский, — и мы организуем специальный отряд: по борьбе с теми, кто нарушает законы туризма! Кокинцы нам помогут, а мы завтра изменим маршрут. Слушайте…
Утром юные следопыты пошли к Горкам. Их сопровождали на лошадях двое из кокинцев. Колхозники приняли «отряд по борьбе с вредителями» радушно. Накормили, показали место, где неизвестные школьники изломали целую рощу молоденьких деревьев.
Вася Курский и Ивася Углев руководили сбором «вещественных доказательств». Найдены были листы из тетрадей с задачками по математике, забытая красная кружка, козырёк от кепки.
После опроса местных ребятишек удалось установить направление, куда ушли вредители. Пятеро школьников из Горок отправились вместе с отрядом четырёхклассников в погоню.
На лошадей, которых захватили с собой кокинцы, навьючили весь груз, а сами следопыты на этот раз зашагали налегке — ведь нужно было догнать группу хулиганов, которые опередили четырёхклассников почти на двое суток!
Занятия в кружке очень помогали ребятам. То тут, то там обнаруживались всё новые и новые следы хулиганов. Вот здесь они устроили привал, снова ломали деревья, вспарывали ножами берёзы — «туристы» добывали сладкий берёзовый сок.
Вид истерзанных, искромсанных ножами белоствольных деревьев был так страшен, что кое-кто из ребят едва не всплакнул.
Вася Курский старательно фотографировал все «вещественные доказательства».
— Вот приведём этих бандитов в милицию, — говорил он, ободряя юных следопытов, — да заявим в их школу, да в газете про них напечатаем, тогда они по-другому запоют! Дикари какие-то!
Погоня шла успешно, потому что хулиганы, не догадываясь о том, что их преследуют, не торопились. Они с той же преступной бездушностью портили попавшиеся под руку деревца, кустарники, родники.
