Она покачала головой и плотно сжала губы:
— В том-то и дело, Доля. Я могу так размечтаться, что сама начинаю верить в это. Поэтому мы с тобой тут и оказались. Я сама свято поверила, что нам не придется возвращаться. Я, конечно же, понимала, что рано или поздно мы поедем домой, потому что это наш дом и мы его не бросим, но я вообразила, что сначала мы побудем с Дэнни…
Произнеся его имя, она снова расплакалась:
— Понимаешь, Доля, я решила, что, как только он нас увидит, как только услышит твое имя, он все вспомнит и сразу все поймет. Ведь пришло время тебе познакомиться с твоим отцом, милая моя. Если со мной что-то случится, он — все, что у тебя есть, ты же его кровинушка. До чего же вы похожи! У тебя его глаза, его нос, рот, подбородок и такие же непослушные волосы. Ты вся до мозга костей Килман. Нам ведь много и не надо. Он женат на Сюзи, и я полностью одобряю этот брак. Как хорошо, что он хранит ей верность, хотя, если честно, до сих пор не понимаю, что он в ней нашел. Так или иначе, у них уже общие дети. И он настоящий семьянин. Это видно. Только мы с тобой тоже его семья. Точнее — ты, Доля. И я была уверена, что он загорится желанием узнать тебя получше. Конечно, странно было бы, если бы Сюзи нам обрадовалась, но потом я подумала: ей-то сейчас какая разница, я же была знакома с ним раньше, а они вместе уже столько лет. Я подумала, что она потерпит нас день-другой, а ты бы за это время узнала отца получше. А еще я подумала, как будет здорово, если ты подружишься с Солнцем, ведь разница у вас меньше года!
— Мама! Такая девочка, как Солнце, никогда не стала бы дружить с такой, как я.
— Нет, стала бы. Я подумала, что нас оставят на ночь и ты будешь спать вместе с Солнцем в ее комнате. И для меня наверняка нашлось бы местечко в их огромном доме, где я могла бы прикорнуть. А с утра мы бы долго, никуда не торопясь, сидели бы допоздна за завтраком — какие-нибудь фрукты, йогурт и настоящий кофе — и болтали бы долго-долго, а потом, может быть, пошли бы на прогулку в парк, а потом сели бы в пабе выпить. Дэнни бы обо всем тебя расспрашивал и очень бы обрадовался, услышав, как ты хорошо поешь!
— Мам, прекращай!
— У тебя прекрасный голос! Ты точно вся в отца. Вот если я запою, меня живьем съедят. А еще ты бы рассказала ему про школу и про то, как ты хорошо учишься, лучше всех в классе.
— Я не всегда лучше всех. Рэймонд Уоллис в сто раз лучше соображает в математике и естественных науках.
— Я просто хотела ему показать, что у него есть еще одна дочь, которой он может гордиться, — продолжала мама. — Я не надеялась, что он попросит нас остаться, но я была уверена, что он возьмет наш адрес, будет поддерживать с нами связь и станет присылать тебе настоящие подарки ко дню рождения, а может, даже отправит тебя в шикарную частную школу.
— Не хочу я ни в какую частную школу, там одни снобы.
— Тебе нужно хорошее образование! Ты такая умненькая. Не то что я. Я просто ужас какая глупая. А ты — моя звездочка, и я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.
— У меня и так все самое лучшее. В первую очередь ты, мам.
— Я? Я ужасная мать. Подумать только, где мы очутились. Торчать теперь тут всю ночь! А какую сцену я там закатила! И что на меня нашло? Затмение какое-то. Когда я поняла, что Дэнни нас так и не увидел, я не выдержала.
— Он нас видел, мама. Он не захотел с нами общаться.
— Нет-нет, неправда. Ну хорошо, может, он нас краешком глаза видел.
— И слышал!
— Да, хорошо, я очень громко кричала. Но он нас не узнал, точнее, не признал, кто мы такие. Если бы только остаться с ним с глазу на глаз! Я бы вас познакомила в спокойной обстановке, и все бы сразу устроилось, точно!
Мама помолчала, перебирая пальцами мои волосы.
— Придумала! Едем к нему!
— Мама, ты что? Как так можно? Мы не знаем, где он живет.
— Знаем. Он живет в Робин-хилле, ты же видела репортаж в журнале «Привет, звезды!». Помнишь, мы смотрели фотографии их гостиной? Они сидят всей семьей на большом кожаном диване. Ас тогда только родился. Там еще очень трогательная фотография, где Дэнни нежно держит Аса на руках. Ах, когда-то я была готова отдать все, что угодно, лишь бы и тебя он вот так же покачал! Так вот, съемка была как раз в том доме, в Робин-хилле. Это всего десять миль от Лондона, я смотрела по карте. Мы пойдем туда пешком. Прямо сейчас.
— Мама, прекрати! Это бред! У нас нет денег. Как мы туда доберемся? Пешком не получится. У тебя ноги стерты в кровь.
— А мы… А мы автостопом. Лет в пятнадцать-шестнадцать я только так и добиралась куда было надо.
— Пожалуйста, мама, — я взяла ее лицо в ладони и посмотрела прямо в глаза. — Ты опять немножко того. Не надо.
— Ничего я не того, Доля, я просто думаю, что теперь делать. У кинотеатра я вела себя ужасно, чуть голос от крика не сорвала, вспомнить стыдно. Но шанс еще есть. В Манчестер мы все равно сейчас не уедем, поезд только утром. И хорошо! Вместо того чтобы здесь штаны просиживать, лучше разыщем дом, где живет Дэнни. Поздороваемся, поговорим с ним вежливо и спокойно. Что нам терять?
— Не можем же мы просто так прийти и позвонить ему в дверь!
— А что тут противозаконного? Тем более если ты его родная дочь?
— Хорошо, а его точный адрес ты знаешь?
— Нет, но Робин-хилл совсем крошечный и очень богатый райончик. В том-то и прелесть, что домов немного, зато они очень большие, с огромными садами, бассейнами, конюшнями, со всем, что только душа пожелает. Ах, Доля, только представь: встаешь утречком — и к бассейну, а потом кататься на собственном пони! Вот здорово, да?
— Да, но…
— Мы его дом отыщем на раз-два. Надо же объяснить ему, что мы не тупые фанатки, которые только и умеют, что горло драть. Да будь я на его месте, такую бы сама себе оплеуху залепила! Представляю, как ему было противно!
Но теперь я тебя точно не подведу, Доля, богом клянусь. Я буду вести себя чинно-благородно, ведь ему надо просто к тебе приглядеться. Дэнни — он такой милый! Он нам обрадуется, вот увидишь!
Ничего я не увижу, уверена. Она снова вошла в раж и понапридумывала себе бог знает что, а я не знаю, как ее притормозить. Хорошо, что хоть не кричит и не злится. Наоборот, вся сияет. Она похожа сейчас на христиан из передачи «Песни восхваления», которые исполняют религиозные гимны: столько же фанатизма и вдохновения, только гимн ее не Богу, а Дэнни.
И мы ушли с вокзала. Мама идет прямо на обочину и вытягивает руку, как вожатая, которая переводит детей через дорогу. Но никто не останавливается. Никто даже не тормозит.
— Доля, давай присоединяйся.
Вскоре руки у нас затекли, но ничего не изменилось. Наконец затормозил белый фургон, и мама с победоносным криком кинулась к водителю. Не успела я ее догнать, как водитель отъехал, а мама с пунцовыми щеками осталась на месте.
— Мам, что случилось?
— Мерзкий, отвратительный мужлан! Разве можно садиться с ним в одну машину? Не волнуйся, через пару секунд другую поймаем.
Через пару секунд? Сколько уже времени прошло? Кажется, вечность, а стрелка на маминых часах не пробежала и пяти минут. Так поздно я не гуляла никогда. Я страшно устала. Глаза слипаются, все тело болит, мечтаю только об одном: лечь. Еще чуть-чуть, и свернусь калачиком прямо здесь, на грязной обочине. Голова вдвое больше тела, сейчас она свалится с шеи и покатится в канаву, как шар для боулинга.
Остановилась какая-то машина, но в ней целая толпа пьяных, и мама даже не стала спрашивать, по дороге ли им на Робин-хилл. Они нам заулюлюкали и кричат непристойности. Мама крепко взяла меня за руку, ладонь у нее мокрая. Потом остановилось такси, и, слава небесам, машина с пьяными убралась.
— Девушки, вы как? Ездят тут всякие! Шантрапа! — сказал таксист. — Вовремя я вас заметил!
— Простите, мы путешествуем автостопом. Я не собиралась ловить такси, — и мама еще крепче сжала мою руку. Я почувствовала ее дрожь.
— С ума сошли — выйти на автостоп с ребенком!
— Да, я знаю, все знаю, но кончились деньги, а нам срочно надо в Робин-хилл.
— В Робин-хилл? — водитель даже присвистнул. — Вы там живете?
— Нет, мы в гости, — мама помолчала. — К родным.
— Не могли, что ли, они машину за вами отправить? У них у всех там денег куры не клюют!
— А мы решили сделать сюрприз!
Он недоверчиво посмотрел на нее — видно, подумал, что она все сочиняет. Она и правда все сочиняет, а я не знаю, как ее остановить. Я бы сейчас отдала все на свете, лишь бы очутиться дома в постели. Я даже скривилась, только бы не заплакать. Водитель посмотрел на меня.
— Эй, ты как? — спросил он.
— Нормально, — пробормотала я, чтобы не выдать маму.
— Слушайте, я уже закончил смену, еду домой. Живу я в Патни. Это на полдороге к Робин-хиллу. Садитесь, довезу вас до Патни, идет?
— Вы просто ангел! Спасибо, спасибо вам большое! — Мама затолкала меня в машину и быстро нырнула следом, пока таксист не передумал.
