— Где искать будем? — спросил Яшка.
Сколько было ребят, столько было и мнений. Как всегда, Филя высказался последним. Да и то о нем чуть не забыли. Раза три он начинал говорить, но его все перебивали, пока до Яшки не долетел обрывок одной его фразы: «… с тонну весом!»
Яшка насторожился, цикнул на мальчишек:
— Что с тонну?
— Я же говорю — труба железная! — повторил Филя. — Никак не меньше тонны. Толстенная — не обхватишь!
— Где? Где? — набросились на Филю.
— В Лягушатнике!
Яшка пронзительно уставился на Филю.
— А не врешь? Может, спутал: увидел самоварную трубу, а показалось, что с тонну?
Филя закашлялся от возмущения.
— Я когда врал? Говорю — толстенная; такая и есть! Торчит у берега из воды. Я с нее летом карасей ловил!..
Лягушатник знали все городские мальчишки. И если там бывали не часто, то только потому, что Лягушатник раскинул свои продолговатые пруды довольно далеко — в двух километрах от города.
Пруды тянулись вдоль высокой насыпи. Говорили, что до войны тут проходила узкоколейка, по которой из леса подвозили в город дрова и строительные материалы. Сейчас железная дорога не существовала. Лес поредел, особенно за время гитлеровской оккупации. Деревья рубить запретили. Узкоколейка больше не требовалась. От нее не осталось ни рельс, ни шпал. Высилась заброшенная насыпь, слева от которой были пруды Лягушатника, а справа — глубокий овраг.
К этой насыпи и направилась партия Яшки Чернова.
Филя был счастлив, чувствуя к себе непривычное внимание ребят. Он даже удостоился чести идти не где-то там, сзади, на обычном месте, а рядом с Яшкой.
Солнце уже слизало весь снег с вершины насыпи. Южный склон тоже освободился от зимней одежды. Но на прудах еще лежал ноздреватый лед, а на северной стороне насыпи и в овраге белел снег. Прислушавшись, можно было уловить негромкое журчание: ручеек бежал под снежным покровом.
— Вот она — моя трубочка! — радостно завопил Филя, увидев впереди темное пятно.
Ребята побежали.
Отрезок трубы длиной около двух метров лежал на боку. Округлая лоснящаяся поверхность чуть возвышалась над льдом и напоминала спину бегемота. Вокруг этой «спины» в талом льду виднелись темные отверстия, заполненные желтоватой, застоявшейся за зиму водой.
— А это что? — спросил Яшка, увидев отверстия.
— Это я не знаю, — ответил Филя. — Колья тут какие-то под водой. Я несколько раз сачок из-за них оборвал: поведешь, и он ка-ак зацепится!..
— Проверить надо! — заявил Яшка.
— Сейчас проверим!
И Филя — тот самый Филя, который вчера с такой неохотой шел через реку под страхом вконец опозориться перед ребятами — сегодня добровольно засеменил по ноздреватому льду.
— Осторожно! — крикнул Яшка. — Руки раскинь!
Филя послушно растопырил руки. Лед под ним прогибался. Вода выжималась из отверстий и растекалась во все стороны. А Филя, быстро перебирая ногами, приближался к трубе. Последние метры он шел уже по воде. Лед опускался все ниже и ниже. Раздался глухой треск. Мальчишки испуганно вскрикнули, а Филя прыгнул и очутился на трубе.
— Молодец! — гаркнул Яшка.
Филя обернулся и заулыбался так, будто получил медаль за храбрость.
— Смотри внимательно! — продолжал Яшка. — Зелень какая-то подозрительная — как ржавчина! Может, тут клад целый!
Филя встал на колени, уперся руками в край трубы, вытянулся, как мог, и заглянул в ближайшее отверстие. Под водой виднелся длинный прямоугольный брусок. Что-то знакомое почудилось Филе в его очертаниях. «Никак это рельсина торчит?» — подумал он и даже испугался. Шутка сказать! Да ее одну с трудом подымут несколько рабочих!
Голова у Фили закружилась от счастья, но он не торопился сообщать ребятам о своем открытии. Вдруг он ошибся? Филя лег на трубу животом, засучил рукав и опустил руку в холодную, покалывающую воду. Пальцы сразу же нащупали скользкие острые углы металла.
— Рельсина! — восторженно закричал Филя. — Железа — на целый мост! Летом вода мутная и ничего не видно! А сейчас — вот она, дорогуша! — Он звонко шлепнул по воде ладонью.
— Я так и знал! — долетел до него с берега голос Яшки. — Тяни ее!
Филя снова сунул руку под воду, ухватился за рельс, потянул, но тот даже не дрогнул.
— Ее не вытянешь!
— Тогда иди на берег! — приказал Яшка.
Окрыленный успехом Филя не побежал, а полетел по льду. Хлынувшая из промоин вода не успела догнать его. Лишь у самого берега ему не повезло: лед проломился под правой ногой, Филя охнул и стал падать. Но ребята подхватили его и выволокли из воды.
— Промочил ноги? — заботливо спросил Яшка.
— Нет, кажется! — ответил Филя. В горячке он не почувствовал, попала вода в ботинки или нет.
На берегу Лягушатника состоялось второе важное заседание партии Яшки Чернова. Обсуждался один вопрос — сообщать ли о находке силачам? Разведчики сделали свое — нашли металлолом. Тащить его к школе — дело силачей. Но предусмотрительный Яшка боялся просчитаться. Кто знает, сколько в этом пруду металла? Они укажут трубу, рельсу, а силачи начнут их вытаскивать и найдут еще что-нибудь. И это «что-нибудь» не будет записано на счет Яшки и его партии.
И решили ребята оставить свою находку в тайне до тех пор, пока они точно не узнают, сколько металла прячется под водой Лягушатника.
— А как узнать, — давайте думать! — сказал Яшка.
Мальчишки почему-то посмотрели на Филю. Такой уж выдался счастливый для Фили денек — день его побед. В третий раз к нему было обращено общее внимание. Может быть, поэтому Филя быстро сообразил, что нужно делать. Он побежал вверх по насыпи. Ребята — за ним. Сам Яшка без всяких возражений и окриков пошел за Филей.
Остановились наверху и, еще не понимая Филиных замыслов, посмотрели туда, куда смотрел он, — сначала на глубокий овраг, потом на Лягушатник.
— Правильно! — догадался Яшка. — Мы спустим воду и увидим, что там — на дне!
Разница между уровнем дна в овраге и уровнем воды в Лягушатнике была большая: метра три — четыре. Стоило прорыть канаву — и вода сама устремится в овраг. Работа предстояла трудная. Но ребята не задумывались над трудностями. А Яшка вдобавок сказал им такое, что мальчишки ошеломленно открыли рты.
— Лом — силачам, а караси — нам! Рыбе некуда деваться, вода уйдет, а караси на дне останутся!..
Вскоре заскрежетали принесенные из школы лопаты. Мальчишки думали к вечеру закончить канаву. Но когда стало смеркаться, до конца работы было еще далеко. Только на пятый день канава прорезала насыпь и тоненькая струйка воды неуверенно побежала из Лягушатника в овраг. Она была такой тоненькой и робкой, что ребята не почувствовали торжества.
— Глубже копать надо! — сказал Яшка и первый спрыгнул с лопатой в канаву. Филя спустился вторым. Но теперь дно канавы стало вязким, как тесто.
— Не так сделали! — произнес Филя. — Надо было оставить перемычку, чтобы вода не проходила… Ребята, подсыпьте сюда глинки!
Мальчишки, стоявшие наверху, бросили несколько лопат земли. Филя утрамбовал ее ботинком. Вода остановилась.
На углубление канавы ушло еще полчаса. Но зато теперь ее дно было на целый штык ниже уровня воды. Когда разрушили перемычку, в овраг хлынул широкий мутный ручей.
На другой день, после уроков, ребята снова примчались на Лягушатник. Запыхавшийся Филя издали увидел свою трубу. Ему показалось, что она выросла, но тут же он сообразил: «Вода ушла!»
Уровень воды заметно понизился. Труба уже на четверть метра возвышалась над поверхностью пруда, а рядом толстыми иглами чудовищного ежа высунулись концы облепленных зеленой слизью рельсов. Их было много — гораздо больше, чем думали ребята. А где-то на глубине угадывались очертания других металлических обломков, переплетенных тросами.
Но ребят ждало и разочарование: ручей уже не бежал по другой стороне насыпи. Вода чуть струилась по дну канавы. Пришлось снова браться за лопаты.
* * *
Каждый день в большую перемену в школе подводили итоги. Командиры партии сдавали рапортички: сколько металлолома собрано вчера. Цифры росли, но не очень быстро. На первом месте была вторая партия разведчиков. Им удалось раскопать на свалке створку старых железных ворот. Шесть силачей с трудом притащили ее на школьный двор.
В графе первой партии стояла цифра 120: столько килограммов потянули три металлические кровати и чугунная печка с выбитым боком.
Только от партии Яшки Чернова не поступало никаких сведений.
На все вопросы он отвечал коротко и неопределенно:
— Ищем! Ищем!
В другой бы раз этот ответ никого не удовлетворил. Но сейчас члены совета дружины отнеслись к Яшке снисходительно. Большие кровяные мозоли на ладонях, ботинки и штаны, наскоро очищенные от высохшей глины, — все это красноречиво дополняло его короткий ответ и охраняло от неприятных разговоров.
