Ребятам это польстило. Помогать Векшину вызвались Зина Колесова, известная своим умением выращивать отличные помидоры, Алеша Семушкин и еще пять человек. Присоединился к ним и Федя Черкашин.
Тут же после сбора Маша повела ребят на участок к деду Векшину. Участок лежал позади усадеб, примыкая одной стороной к реке, другой — к перелескам.
Ребята остались за изгородью, а Маша с Зиной прошли на участок и заглянули в маленькую теплицу, оборудованную на месте старого блиндажа. Захар, склонившись над ящиками с землей, поливал из лейки рассаду.
— Дедушка, мы пришли, — сообщила Маша. — Какая работа будет?
Но дед Захар отнесся к этому без всякого воодушевления.
— И много вас?
— Девять человек. Если нужно, еще ребят соберем.
— Куда столько! — испугался Захар. — Двоих—троих с избытком хватит. И чтобы рьяные до земли были, неотступные. Тебя вот, скажем, могу принять, Зину Колесову…
— А мальчишек?
— И не проси. Налетит этакая саранча, помнет все, затопчет, каждый стебелек обгрызет.
Маша вернулась к поджидавшим ее ребятам и передала свой разговор с дедом.
— А мы, значит, не рьяные, — обиделся Семушкин.
Ребята решили поговорить с Леной Одинцовой.
— Упрямый старик, — задумалась Лена. — А знаете, ребята, надо его задобрить. С пустыми руками к нему лучше не являться. Вот ты, Зина, покажи ему свою рассаду томатную. А вы, мальчики, птичьих кормушек понаделайте, скворечен.
— Изгородь можем починить, — предложил Семушкин.
— Мы ему семена клевера подарим. Помните, нам Андрей Иваныч прислал? — сказала Маша.
— И еще семян надо собрать, — поддержал ее Федя.
— Каких семян? — не поняла Зина.
— Разных… Пшеницы там, ржи, овощей… Дедушка говорит, что хорошие сорта — их по зернышку искать надо.
С этого дня ребята начали собирать семена. Ходили по соседним колхозам, беседовали с полеводами, огородниками, опытниками, выпрашивали у них на развод лучшие сорта семян. Через неделю они заявились к деду Векшину с внушительной коллекцией.
Первым демонстрировал свои находки Алеша Семушкин. Он вывернул все карманы и высыпал на стол семена огурцов, брюквы, капусты.
— Я и больше могу принести, вы только скажите…
Дед Захар вооружился увеличительным стеклом и долго рассматривал каждый сорт. Потом принялся допрашивать Алешу: где найдены семена, на какой почве выращены, какова была их урожайность.
— А я в школе выменял, у ребят, — помявшись признался Алеша, — на перышки…
Старик смел все зерна в общую кучу:
— Впустую старался. Семена без паспорта мне не нужны. Таким зерном только кур кормить.
Больше других повезло Маше и Феде. Они принесли из Локтевского колхоза от опытника Колокольцева десять зернышек редкого сорта многолетней ржи и щепотку голозерного ячменя и смогли ответить почти на все вопросы деда. Захар записал историю каждого сорта в тетрадочку и убрал зерна в сундучок.
— Ну что ж, засеем на пробу, попробуем. Охота есть — ищите и дальше. Но только, чур, с разбором, всякое безродное зерно не хватайте.
Ребята теперь все чаще собирались в «терем-теремке», и Санька не мог понять, что их туда притягивает.
Однажды он спросил Машу:
— Все Федю слушаете, про его боевые дела? Как он щи да кашу варил?
— Нет, мы семена собираем.
— Какие семена?
— Для посева. Я уже два сорта нашла. И больше бы достала, да дед Захар бракует здорово, спасу нет.
— Игру завели? — усмехнулся Санька.
— Зачем игру! — обиделась Маша. — Деду Захару помогаем. Ты погляди, что у меня есть. — Она достала из сумки несколько пакетиков с семенами. — Это тыква, это соя амурская. Учительница ботаники подарила…
— Давай, давай, проверим! — Девяткин схватил из пакетика несколько тыквенных семечек, кинул их в рот. — Липовая твоя тыква! Подмоченная и затхлая.
— Сам ты затхлый! — рассердилась Маша и убрала пакетики. — И не имей такой привычки — сортовой фонд хватать!
— Фонд! — фыркнул Петька. — Мышам на разживу.
Весна шагала семимильными шагами. Земля покрылась зеленой щетинкой травы, неумолчно заливался жаворонок, спирально уходя в небо, и с полей несло теплым, благодатным, полным тонких запахов воздухом.
Дорога из школы домой в эти дни стала удивительно длинной.
Ребят тянуло и к лесной опушке, где около рыжих островерхих куч уже хлопотливо сновали муравьи, и к топким берегам реки, где вспыхивали первые желтые цветы. Лес стоял еще голый и прозрачный. Только орешник, ольха да береза развесили длинные дымчатые сережки, и, продираясь сквозь лесную чащу, ребята поднимали облачко тонкой желтоватой пыли.
На полях бойко пробивался из земли хвощ, и мальчишки охотно жевали его водянистые розовые стебли.
Но чаще всего школьники задерживались у околицы деревни. Разувались, снимали пиджаки и куртки и заводили бесконечные игры в войну, в лапту, в чижи на счет до ста очков, в городки на двенадцать фигур.
Редкая игра обходилась без Саньки Коншакова.
Пошлет его, бывало, мать к соседке за солью. Выйдет он на улицу, увидит, как мальчишки у околицы играют в лапту, и нахмурится от досады. Старшие объединились против маленьких, играют не по правилам, частенько плутуют. И загорится тут Санькино сердце:
— Неправильно играете!
Разобьются мальчишки заново на партии, уравняют силы, и игроков точно живой водой спрыснет.
Санька, конечно, старший в своей партии. Каждому игроку он определит его место, укажет, кому за кем бить по мячу.
Себя он всегда оставлял для заключительного удара.
Вот взмахнул лаптой первый игрок — промахнулся. Нацелился второй — тоже мимо. Не повезло и третьему. Доходит очередь до Саньки. На него с надеждой смотрят десятки глаз. Санька — старший, «матка», и он должен выручить свою партию.
Санька не спешит. Он долго выбирает лапту по руке. По правилам, последний игрок имеет право на три удара по мячу. Первый и второй удары Санька наносит вполсилы. Мяч отлетает недалеко от кона. Противник торжествует — Санькина партия явно проигрывает.
Но Санька спокоен. Он откладывает в сторону легкую дощечку, которой ударял по мячу, подходит к изгороди и вытаскивает из земли тяжелый кол. Долго примеривается, плюет на ладони и вдруг кричит:
— Подавай!
Один из игроков подбрасывает в воздух мяч. Обхватив кол обеими руками, Санька описывает им широкую дугу и с хеканьем наносит последний удар.
Упругий резиновый мяч взвивается так высоко в небо, что кажется, никогда больше не опустится на землю.
— Выручил! Выручил! — восторженно кричат мальчишки, стремглав бегут до заповедной черты и возвращаются обратно к кону.
И так увлечется Санька игрой, что забудет обо всем на свете.
Потом опомнится, прибежит домой и, не моргнув глазом, скажет матери, что луку у соседки не нашлось.
— Я ж тебя не за луком посылала — за солью, — разведет руками Катерина.
— Я и про соль спрашивал. Тоже нету…
Как-то раз ребята затеяли игру в «колы-забивалы». В землю воткнули остро отточенный, как карандаш, осиновый кол. Рядом положили несколько березовых поленьев. Санька поставил всех мальчишек в круг и начал выбирать водящего.
Неожиданно к ним подошел Федя Черкашин:
— В колы играете? Знаю такую игру. А водят у вас как — по жребию или на охотника?.. Ага, по счету. Тогда и меня посчитайте. — И он втиснулся в круг.
Санька смерил новичка взглядом.
— Посчитаем, посчитаем, — согласился Девяткин и, подмигнув Саньке, стал на его место.
И все улыбнулись, потому что знали: если Петька захочет кого сделать водящим, это так и будет.
Девяткин ходил по кругу, тыкал мальчишек толстым пальцем в грудь и бормотал считалочку:
— Катилося яблоко вокруг города, кто его поднимет, тот вон выйдет…
На кого приходилось последнее слово, тот отходил в сторону. С каждой минутой круг все более сужался. Вот остались только двое: Петька и Федя. Девяткин в последний раз так ловко пробормотал «катилося яблочко», что водить досталось Феде.
— Имей в виду: у нас до конца играют… пощады не просят, — предупредил Санька.
— А как же иначе, — согласился Федя и лег лицом на землю.
Мальчишки побежали прятаться. Когда голоса и топот ног стихли, Федя поднялся с земли и постучал палкой в полено, предупреждая всех. что начинает поиски.
Он заглядывал в канавы, в огороды, за дворы, шарил в кустах и, обнаружив игрока, со всех ног бежал к колу и троекратно ударял по нему палкой: игрок найден и должен выйти из укрытия.
Иногда Федя уходил от кола слишком далеко. Тогда, точно из-под земли, выскакивали ребята и березовыми поленьями загоняли кол в сырую, податливую землю.
Заслышав удары, Федя мчался обратно, но игроки уже исчезали.
Снова в поиски.
