опять!
— Да что ей всё время от нас надо?
— Скоро узнаем. Кстати, ты, наверное, захочешь узнать новости о своих родных?
Элмерик с таким рвением подался вперёд, что пошатнулся и чуть не упал.
— Они живы? С ними всё в порядке? Где они? В Холмогорье?
— Были там, а теперь едут сюда. Прибудут в Каэрлеон через пять дней, если ничто не задержит их в дороге. И говорят, очень хотят встретиться с тобой.
Бард с облегчением выдохнул. От хороших новостей сердце хотело петь, а ноги сами просились в пляс, но он был пока слишком слаб, чтобы осуществить хоть одно из этих желаний. Ничего, всему своё время — так ведь говорила Калэх?
* * *
Медб заявилась в гости не просто так, а с подарком. Дэррек очень растерялся, когда королева при всех торжественно вручила ему деревянный сундук, обитый кожей.
— Ты добровольно служил мне, не жалея собственной крови. Теперь, когда я в ней больше не нуждаюсь, пришла пора отблагодарить тебя, о, лучший из драконов.
— Лучший, потому что единственный? — хохотнул Дэррек, с опаской косясь на сундук.
Наставник пытался шутить, но Элмерик видел, что на самом деле ему было крайне неловко. Он теребил в руках цепочку от часов и беспрестанно поправлял платок на вспотевшей шее.
— Открой его, — Медб улыбнулась, и дракон со вздохом откинул крышку.
Если прежде он выглядел растерянным, то теперь его лицо выражало крайнюю степень изумления: рот приоткрылся, руки задрожали, седые брови поползли вверх. Бард даже пожалел, что сидит слишком далеко. Ему совсем не было видно, что лежит в сундуке. Но там, несомненно, было что-то поистине выдающееся — ведь удивить древнего дракона было не так-то просто.
Дэррек, сглотнув, произнёс нечто среднее между «ох» и «ой».
— Да, это то, что ты думаешь, — королева явно была довольна произведённым впечатлением. — Яйцо дракона. Настоящее. Ты больше не единственный, друг мой. Воспитай его. Или её. Уж не знаю, кто там из него вылупится.
Первым дар речи снова обрёл Браннан:
— Откуда оно у тебя?
— Ах, чего у меня только нет! — кокетливо отмахнулась Медб. — Всё ждала случая, куда бы его пристроить. И вот дождалась. Я ведь правильно помню, что драконьи яйца могут храниться сколь угодно долго, пока их не найдёт и не высидит настоящий дракон?
Дэррек, будучи не в силах говорить, кивнул. А Джерри, хихикнув, зашептал на ухо Элмерику:
— Прикинь, теперь наш старикан будет яйца высиживать, как птичка! Я бы на это посмотрел! Интересно, а драконы вьют гнёзда?
— Конечно вьют, — Медб не только услышала его шёпот, но даже изволила ответить. — Высоко, на вершинах скал. Иногда их старые гнёзда даже можно увидеть, если подплыть со стороны моря. Но больше ничего рассмотреть не получится — драконы очень ревностно следят за тем, чтобы потомство не беспокоили чужаки.
— Но мы же не чужие! Правда, мастер Дэррек?
Дракон глянул на Джеримэйна подозрительно, щёлкнул зубами и с грохотом захлопнул крышку сундука. Стало понятно, что любому, кто захочет взглянуть на яйцо, он скорее откусит голову, чем позволит приблизиться.
Элмерик вздохнул: он так и не успел увидеть яйцо, и даже рассказы Розмари о том, что оно «такое розовенькое, с фиолетовыми прожилками, блестящее и сплошь в чешуе», его ничуть не утешили.
А вредная Медб ещё и заахала, вдруг заметив его фибулу с пером.
— Ты теперь, выходит, филид? Ну надо же!
— Погоди, о чём это она? Что я пропустил? — Джерри ткнул его локтем в бок.
А королева, неприлично стреляя глазами, заливалась соловьём:
— Ну, тогда моё предложение в силе. Пойдёшь служить ко мне, Элмерик? Я не отказалась бы от юного филида в свите. И одно место как раз снова свободно. Что скажешь?
— Спасибо, но я уже служу моему королю и Соколам.
— Да кому это когда мешало? — фыркнула Медб и тут же получила в ответ два гневных взгляда: один от Мартина, второй от Шона.
— Отстань от парня! — бросил ей рыцарь Сентября. — Всё равно Каллахан его тебе не отдаст.
— Ой, уже и спросить нельзя! — королева веселилась вовсю, в её зелёных глазах плясали озорные искорки. — Ладно, молчу, молчу! Вы шуток, что ли, не понимаете?
— Мр-р-рак и бр-р-ред! — каркнул с камина ворон. Тот самый, что жил у мастера Флориана, а теперь вернулся к своему прежнему хозяину — Браннану. Все рассмеялись над словами птицы, и Элмерик с облегчением выдохнул.
Пока все раскладывали по тарелкам еду, он шёпотом пересказал Джерри историю своего посвящения. Ненароком упомянул и о новом гейсе. Последнее позабавило Джеримэйна больше всего:
— Ага-а-а! Значит, теперь у нас ещё и гейсы одинаковые! А ты теперь прямо совсем врать не можешь, да? Ну держись, сейчас как начну задавать тебе каверзные вопросы!
— Эй-эй, полегче! — бард показал ему язык. — Вообще-то, я могу просто промолчать и не отвечать на них. В отличие от тебя.
— Да ну тебя, ты скучный, — Джерри надулся, цапнул у него из-под носа пирожок, на который Элмерик едва успел нацелиться, и откусил сразу половину, чтобы барду наверняка не досталось.
— Не обращай на него внимания-та! — Розмари подмигнула Элмерику. — Это он оттого ярится, что скоро-то ему совсем серьёзным и взрослым придётся стать.
— Это ещё почему? — бард воззрился на Джерри и, сам того не заметив, повторил его фразу слово в слово. — Что я пропустил?
— У нас скоро будет прибавление-та, — девушка выдержала паузу и, смеясь, добавила: — В отряде. Не таращь глаза-то так! Помнишь, небось, про Эннику-младшую, которая дочка мастера Флориана? Ей весной как раз пятнадцать годков стукнуло. Скоро она, сталбыть, приедет на мельницу. А кто будет её огаму-та учить, как ты думаешь?
— Джерри? — ахнул Элмерик. — Никак ты теперь в
