Матвей Ганапольский - Черная рука и пирамида Хеопса

Однажды Катя и Саша сидели на веранде и ели мороженое. Мороженое им купил папа, хотя он не хотел его покупать. Саша и Катя в этот день вели себя отвратительно. Катя в свои десять лет опять не хотела играть на пианино сонатину Бетховена, а шестилетний Саша нарисовал прямо на стене большого крокодила.

Саша взял цветные мелки, посмотрел по сторонам, увидел, что никого нет, и стал рисовать. Он знал, что родители будут его за это ругать, но сдержаться не смог.

Он рисовал целый час и выглядел очень смешно, потому что от старания даже высунул розовый язык.

Крокодил получился большой и зеленый, во всю стенку. Прямо конфетка, а не крокодил.

Но, как мы знаем, некоторые родители не могут оценить современную живопись.

Увидев зеленого красавца на стене, папа ужасно закричал. Он закричал так громко, что Саша даже прикусил язык. Папа стал топать ногами и заявил, что он только что потратил кучу денег на краску и рабочих. Они только вчера закрасили в комнате на стене большую пожарную машину с цветными колесами. Ее тоже мелками нарисовал Саша.

Наверное, когда-нибудь Сашины картины будут висеть в самых главных музеях и чтобы их посмотреть, будут стоять длинные очереди. Но сейчас рисунок Саше явно не удался. Потому что у крокодила было крокодилье тело, а голова была папина — такая же лысая и в очках. И хотя у папы-крокодила был красивый длинный хвост, сам папа это не оценил и сказал, что над ним издевается его собственный сын.

И Сашу решили наказать.

— Рассыпьте в углу детской комнаты горох! — потребовал папа. — Рассыпьте его так, чтобы Саша стал на коленки на этот горох. И чтобы, простояв на горохе целый час, он навсегда запомнил, что на стене рисовать крокодилов нельзя. А с головой родного папы и подавно.

— А где его можно рисовать? — вдруг спросил Саша.

Папа перестал кричать и задумался.

Действительно, это оказался непростой вопрос.

В большой комнате рисовать было негде: там висели картины, которые любила мама, там стоял рояль, а в углу был камин.

В спальне мамы и папы тоже не порисуешь, потому что там на стенах висели какие-то дурацкие лампы и стоял еще один телевизор.

На кухне стояла кухонная мебель, холодильник и висели кастрюли.

В гараже стояли канистры и машина.

В туалете был туалет.

А в чулане было страшно не то что рисовать, но и входить. Там было темно, в углах как будто что-то шевелилось, и все время было нехорошее предчувствие, что тебя кто-то схватит за нос.

Сейчас рисовать действительно негде, но я что-нибудь придумаю через неделю, — решительно соврал папа. — Зато я тебе купил новый диснеевский мультик.

Папа очень любил покупать Саше и Кате мультики. Ему нравилось, что его дети сидят рядышком, что-то смотрят, молчат, не прыгают на диване, не дерутся подушками и не гоняются за дачной кошкой Герой.

Он протянул Саше диск в красивой упаковке, которую Саша так любил снимать, разрывая зубами упругую, остро пахнущую пленку.

Но Саша не взял диск. Он стоял, глядя в пол, а потом упрямо спросил:

— Если негде рисовать, то зачем ты мне купил мелки?

Папа задумался. Он помнил, что мама сказала ему, чтобы он купил Саше мелки. И папа честно их купил.

Но он совсем забыл, что мама поручила купить мелки вместе со специальной черной доской, на которой можно ими рисовать. А мелки — это не фломастеры. Фломастерами, к примеру, можно рисовать в папином деловом блокноте. Или на его новой белой рубашке.

А мелками — только на этой доске. А доски нет.

Остаются стены.

Так что получается, что в появлении крокодила виноват не столько Саша, сколько папа.

И на горохе должны стоять двое: Саша — за рисунок и папа — за то, что не купил доску.

— Кстати, а горох у нас давно закончился, — нервно вмешалась в разговор няня Наталья Федоровна. — Его съели еще на прошлой неделе.

Няня говорила неправду. Горох был, но она его быстро спрятала в гараж, за старые покрышки. Она очень любила детей и не представляла себе, что Саша вначале стоит на горохе, а потом у него болят коленки.

— А кто съел горох? — подозрительно спросил папа. — Я его не ел. И вообще, что происходит в моем доме? Сначала меня рисуют лысым. А потом исчезают важные для воспитания продукты питания!..

— Минутку, — в разговор на этот раз вмешалась добрая мама. — Давайте разберемся. Конечно, мы все понимаем, что папа обиделся, что его нарисовали в виде лысого крокодила, хотя я считаю, что это лучше, чем быть нарисованным в виде лысого бегемота или волосатой каракатицы. Но я замечу, что крокодил, во-первых, очень красивый, а во-вторых, не совсем лысый. Смотрите, у него на голове Саша нарисовал три торчащие волосинки.

— Как мило с его стороны, — съехидничал папа. — А почему только три?

— Сколько есть, столько и нарисовал, — ласково пояснила мама. — Подойди к зеркалу и посчитай. Мальчик любит правду. Но почему бы тебе, папа, не спросить Сашу, почему он тебя так нарисовал? Почему крокодил с твоей головой?

— Отлично, сейчас этого правдолюбца мы и спросим, — с кривой ухмылкой сказал папа. — Ну, и почему же?

Саша молчал и смотрел в пол.

Тогда слово взяла Катя. Ей очень хотелось выручить Сашу, и кроме того, в ее возрасте ей казалось, что она может объяснить все. Когда к ней в гости приходили соседские дети, она сажала их в кружок и начинала рассказывать удивительные вещи. Катя очень любила смотреть разные научно-популярные телеканалы и все, что видела, заучивала наизусть. Поэтому она все помнила про древнеегипетские мумии, про динозавров, она объясняла, сколько планет в Солнечной системе и чем метеориты отличаются от комет.

А потом страшным голосом она рассказывала, что через восемь миллиардов лет Солнце погаснет, что было сущей правдой, и что все будут ходить в темноте.

В этот момент дети в ужасе начинали разбегаться, но Катя не забывала прокричать им вслед, что восемь миллиардов лет — это не скоро, и чтобы они помнили, что большие дырки на лунной поверхности называются не дырками, а кратерами.

В общем, Катя была образованным, интеллигентным человеком, и для нее объяснить появление папы-крокодила было несложно.

— Помнишь ли ты, папа, кто такой кентавр? — важно спросила Катя.

— Человек с телом коня, — недоуменно ответил папа.

— Герой древнегреческих мифов. Кентавры дошли до нас в виде рисунков.

— И что?

— А то, — веско сказала Катя, — что кентавра в Древней Греции кто-то первый раз нарисовал. Возможно, такой мальчик, как Саша. Как ты считаешь, его тоже ставили коленками на горох?

Папа молчал.

— Кентавр соединяет в себе лучшие качества человека и коня, — наступала Катя. — Он умный, умеет скакать, а если нет на обед картошки с котлетами, то может пощипать травку. Так вот, Саша в своем настенном полотне соединил твои лучшие качества с лучшими чертами крокодила.

— А разве у крокодилов есть лучшие черты? — удивился папа.

— Безусловно! Вот ты любишь красивые аксессуары, а их делают из крокодильей кожи. Ты любишь плавать с маской и ластами, а у крокодила нос из воды торчит точно так, как твоя дыхательная трубка. Ты любишь по телевизору смотреть боевики, а кто лучше крокодилов беззвучно, незаметно плавает и покрашен в зеленый маскировочный цвет? И все это нарисовано с твоей умной головой. Так что перед нами на рисунке идеал ума, силы и красоты.

— То есть этот идеал — я?! — спросил папа неожиданно дрогнувшим голосом.

Саша насупленно кивнул в подтверждение.

— Мой зайчик! — воскликнул папа, подхватил Сашу и закружил его. — Я срочно бегу в магазин. Я куплю вам мороженое. И горох нужно купить на хозяйство.

— Нет-нет, гороха не нужно, — быстро сказала няня Наталья Федоровна. — Я сама куплю, если понадобится.

Итак, папа съездил в магазин и привез мороженое, и теперь Катя и Саша активно уничтожали его на веранде.

Кате мороженое доставляло огромное удовольствие, но Саше не совсем огромное.

Дело в том, что наверху, под навесом веранды, сидел большой паук. Он сидел там уже больше недели и все время плел паутину. Эта паутина очень не нравилась Саше. И когда он выходил на веранду, то не смотрел на лес, на птичек и на кошку Геру, а смотрел только на эту паутину и на паука в ее центре.