9. Веский аргумент
Павел в полном оцепенении лежал в постели. Но, несмотря на внешнюю неподвижность, внутри у него бушевала буря. Даже не буря, а целый ураган, сметавший все на своем пути. Однако, пялясь в потолок, где колыхались тени от уличных огней, внешне он никак не проявлял своей озабоченности.
Абакум, прислонившись к окну, серьезно на него смотрел.
— Я знаю твою сдержанность и знаю, каких колоссальных усилий тебе стоило согласиться на Вкартинивание, — заметил фей.
— Вы мне не оставили выбора… — отрезал Павел.
— Ни у кого из нас его нет, — тихо сказал Абакум. — От этого зависит будущее Во-Вне, наше и тех, кто следует за нами. И пусть ты в это и не веришь, есть еще одна причина, из-за которой мы не можем отступить…
— Это ты о чем? Отвечать за будущее мира — этого, по-твоему, мало?
— Есть еще одна причина… Мари… — Абакум вдруг стал очень усталым.
Павел лишился дара речи, у него сильно закружилась голова, и ему показалось, что из него вытянули все жилы. Сердце бешено забилось, и по мере того, как говорил Абакум, Павлом все больше и больше овладевала паника.
— Мари обречена, — с тоской сообщил ему старик. — Робига-Нервоза — яд гораздо более сильный, чем любое из известных нам с Драгомирой лекарств. Мы перепробовали все. Мне очень жаль, Павел. Мне очень жаль…
Повисла жуткая тишина, нарушаемая лишь звуком дыхания. А Павлу казалось, что само небо рухнуло ему на голову.
— Но… но… — пробормотал он в панике. — Я думал, что Червикулы хорошо помогают! И то лекарство на основе… как там ее… Тохалины? Оно очень действенное, Мари стало заметно лучше, ты же сам это признал! Она начала выздоравливать! Так как ты можешь говорить мне, что она обречена?! Как ты можешь это говорить, Абакум?!
Павел замолк, всем его существом завладело отчаяние. Он сел на кровати и обхватил голову руками. Со смерти отца не испытывал он такого горя.
Это было в Сибири. Павлу было восемь. Его отец, Владимир, был сыном великого шамана, приютившего Драгомиру, Леомидо и Абакума после их бегства из Эдефии. Холодным декабрьским утром, перед самым Рождеством, Владимира забрали сотрудники советских тайных служб. Но сначала на глазах жены и сына его жестоко избили, а потом увезли. Тогда впервые — если не считать жителей сибирской деревушки, знавших о необычных способностях Поллоков — Павел увидел Внешников. И в последний раз отца. Потому что несколько недель спустя Драгомира получила страшное известие: Владимира убили охранники при попытке к бегству. Ни Абакум, ни Драгомира, никто из тех, кто был лично знаком с Владимиром, не поверили этой версии. Власти лгали: учитывая состояние, в котором его увозили, не было никаких сомнений в том, что у него не хватило бы на это сил. Правда была в том, что Владимира просто пристрелили как собаку.
Павел так и не смог с этим смириться. Жизнь шла своим чередом, неумолимая и безжалостная. Но рана в его душе не зажила до конца.
И вот теперь, когда Абакум обрушил на него ужасные новости о Мари, Павел почувствовал, как та снова раскрывается и рвет его на части. А затем неверие уступило место жгучей ярости, острому возмущению несправедливостью. Почему Мари? Почему самая безобидная из всех Беглецов? Конечно, он не забыл, что изначальной мишенью отравителя была Окса. Но Окса, несмотря на юность и неопытность, смогла бы противостоять воздействию Робиги-Нервозы.
Окса… Юная Лучезарная… Протеже Фей-Без-Возраста… Окса, его дочь, такая юная и такая решительная, такая уязвимая и такая могущественная. Окса, единственное дитя Павла и Мари, его обожаемой жены. Они обе были смыслом его жизни. Павлу так хотелось их защитить, быть достойным роли мужа и отца. А вместо этого его жена лежит парализованная на больничной койке, а судьба дочки находится в руках стариков, полных иллюзий… И все же… Разве у него есть выбор? Абакум невольно привел аргумент, который менял все на корню.
— Ты прав, Павел, — сказал Абакум, глядя на него повлажневшими серыми глазами. — Тохалина, или Бесценный Цветок, как мы ее называем, действительно произвела на Мари чудесный эффект. Это то самое, нужное противоядие…
— Так в чем тогда дело? — грубо рявкнул Павел.
— Во время Великого Хаоса и нашего бегства Во-Вне я прихватил с собой в Минимерке набор всех основных растений и существ, которые водились только в Эдефии, — продолжил побледневший фей. — Там была и. Тохалина, которую мне с большим трудом удалось сохранить живой. Мы с Драгомирой обеспечили ей весьма специфический и сложный уход и смогли получить несколько отростков. Это стоило больших трудов, уж поверь: Тохалина — растение капризное, выхаживать ее было очень непросто, потому что в почве Во-Вне нет некоторых необходимых ей элементов. Нам пришлось доставать образцы почвы со всего света, чтобы ее рассадить. Мы думали, что нам это удалось, создав смесь из почв восточного побережья Амазонки и апельсиновых рощ Кордовы. Рост растения улучшился, что позволило нам сделать противоядие. Да, Павел. Тохалина — единственное средство, которое может спасти Мари.
— Ничего не понимаю… так в чем проблема? Вы с Драгомирой нашли то, что нужно, верно? Ну и что не так?
В этот миг Павел больше, чем когда-либо в жизни, боялся услышать ответ. Ответ, который в устах Абакума станет приговором без права обжалования, Павел в этом нисколько не сомневался.
— Да, мы нашли лекарство, Павел. Мы уверены…
Абакум снова замолчал, пытаясь овладеть эмоциями.
— Да говори уже! — взревел Павел. — Выкладывай!
Прежде чем ответить, Абакум смерил его долгим взглядом.
— Две недели назад Мари получила дозу противоядия, что существенно улучшило ее состояние. Эта доза была последней. У нас больше нет Тохалины, Павел. Несмотря на наши отчаянные усилия, последнее растение не выжило. Оно погибло вчера вечером.
— Но… но что же теперь делать? — выдавил из себя Павел.
— Я искал по всему миру, но мне известно только одно место, где можно найти Тохалину, — ответил фей. — Место, где она произрастает в огромном количестве, и достаточно лишь наклониться, чтобы ее собрать…
— Нужно срочно туда ехать! Чего мы ждем? — воскликнул Павел.
Абакум положил руку на плечо своему молодому другу, и, глядя ему в глаза, отрубил:
— Это место расположено на диких равнинах юга Эдефии. Только там мы найдем Тохалину, которая может спасти жизнь Мари.
10. Каков же настоящий Тугдуал?
От внимания Оксы не ускользнуло, что Абакум и Драгомира чем-то сильно озабочены. И с учетом обстоятельств решила, что тому есть много причин. Но все же, будучи весьма наблюдательной, она заподозрила, что есть еще какая-то проблема. Еще более серьезная и тайная.
Окса навострила уши, пытаясь уловить обрывки напряженного разговора, который бабушка с Абакумом вели в маленькой гостиной в нескольких метрах от нее. Но те, почувствовав, что за ними наблюдают, заговорили еще тише.
Разочарованная Юная Лучезарная устроилась поуютней на обитом малиновым бархатом диване между бабушкиными Фолдинготами. Те чинно таращились на нее своими огромными круглыми глазами, ожидая, когда девочка начнет разговор. Но мысли Оксы были заняты другим, и она молчала, лишь положила ладонь на пушистую руку Фолдингота и машинально ее поглаживала.
Вкартинивание было запланировано на завтрашнее утро. Как странно… Пока одни готовятся к отъезду на каникулы, другие готовятся войти в волшебную картину…
— У каждого своя судьба… — с некоторой долей фатализма пробормотала Окса.
— Слова у Юной Лучезарной налет имеют саркастический, — заметило маленькое круглощекое существо.
— Тонкое наблюдение, Фолдингот! — вздохнула Окса, покосившись на домового. — Во всяком случае я рада, что Фолдингота идет с нами…
— Не могут Фолдинготы никогда в разлуке быть с Хозяйкою своею. Существованья смысл их — в Лучезарных, и Лучезарных сопровождать они должны куда угодно. Сам Фолдингот — хранитель Абсолютного Ориентира, как следствие, он будет здесь присматривать за Старой Лучезарной, тогда как Фолдингота эскортом будет Юной Лучезарной — в картине. И только смерть — единственное для их разлуки основание.
Последняя фраза заставила Оксу вздрогнуть. Конечно, все это очень интересно, но девочка отлично понимала опасность и риск предстоящей авантюры. Завтра утром она окажется внутри картины вместе с отцом, Тугдуалом и еще несколькими Беглецами, и все они отправятся на выручку Гюсу. Прежние пережитые ею приключения были куда банальней…
И хотя уверенность и оптимизм ее никогда не покидали, Окса не забывала, что на этот раз результат непредсказуем. Но на карту поставлена жизнь Гюса. И жизнь ее мамы. Постоянный уход, обеспеченный Драгомирой с Абакумом — впрыскивание Червикул, старавшихся восстановить нервную систему Мари — помог стабилизировать ее состояние, но Робига-Нервоза — сильный яд, и паралич расползался по телу Мари, как черный прилив, непобедимый и настойчивый. И теперь Окса знала, почему. Тохалина…
