На табло вспыхнула надпись «Снижение», самолет опустил нос и стал кругами приближаться к земле.
— Монблан? — прошептал Рокки. — Если это Монблан, то мы находимся в Швейцарии, а вон те горы — Альпы. Но обычно на них даже летом лежит снег, а зимой они похожи на белые пирожные и усеяны лыжниками и сноубордистами. — Молли выглянула в окно. Они приближались к огромному серому горному хребту. Самая высокая гора была, будто рвом, опоясана большим озером, Рокки продолжал: — А это, наверное, Женевское озеро. Только я не помню, чтобы у меня в атласе оно было таким большим.
Подъем пропеллера, — объявил предупредительный знак. И с громким ТРРРР-ЧПОК самолет превратился в вертолет.
Монблан был уже совсем близко. Молли увидела, что он не похож на обычную гору. На его макушке высились фантастические серебристые здания с башенками, по бокам темнели норы, через которые влетали и вылетали самолеты — они походили на пчел, суетящихся вокруг улья. Но их самолет направлялся не к роскошному городу на вершине горы. Он приблизился к озеру у подножия, возле которого раскинулся еще один сверкающий город. Некоторые дома походили на дворцы, окруженные прекрасными садами, где блестели водоемы и росли высокие деревья. А вокруг города тянулись пышные зеленые поля, пересеченные дорогами, тропками и каналами, среди них виднелись мелкие пруды и стояли простые домики. Но цветущая зелень вскоре заканчивалась. На дальнем берегу широкого озера виднелся совсем другой город — грязный, с разноцветными домами, а за ним тянулась голая, высохшая пустошь.
Самолет с жужжанием направился к самому большому дворцу и опустился прямо на круглую посадочную площадку.
— Ну наконец-то, — проговорил чубатый похититель и снял с глаз темные очки. — Надеюсь, Ее Маленькое Высочество будет довольна.
Дверь самолета скользнула в сторону, опустился трап. Сердце Молли заколотилось, словно били в огромный барабан. Ей вдруг стало ужасно страшно. Она дотронулась до шрама на шее — он был получен в предыдущем путешествии через время. Может быть, это приключение тоже оставит на ней свои шрамы. Но о немедленном возвращении домой не было и речи. Надо довести начатое до конца. Она держала в руках будущее своего родного брата.
Молли вместе с Рокки и Петулькой снова зависла во времени и, укутанная дымкой невидимости, последовала за похитителями своего брата наружу, где палило жаркое солнце.
Они очутились в саду, полном раскидистых пальм и цветущих кустов. На высоком кипарисе висели веревочные качели, за ними виднелась верхушка красной спиральной горки. Обернувшись туда, куда пошли остальные пассажиры, Молли и Рокки увидели впечатляющий дом. Он состоял из нагромождения огромных серебристых иглу вперемежку с маленькими. Мелкие купола грудились вокруг больших, как цыплята возле наседки. Одни иглу были перечеркнуты вертикальными щелями стеклянных окон, в других окна были круглыми, как рыбьи глаза. И у всех на крышах торчали высокие антенны, отчего купола походили на огромные серебряные яблоки с черенками.
Человек с хохолком шагнул к самому большому зданию, и ему навстречу тотчас же вышел охранник. Он был одет в красно-белый мундир, как игрушечный оловянный солдатик. Охранник провел рукой по вделанной в стену пластине. Дверь иглу скользнула вверх, открывшись, как веко, и похититель втолкнул внутрь няню с младенцем. Молли и Рокки юркнули вслед за ними, надежно укрытые от глаз пеленой времени.
Внутри купола располагался высокий округлый зал с розовым мраморным полом. Посреди него висели еще одни качели на длинных веревках. На них сидела маленькая девочка. На вид ей было лет шесть. На ней было розовое пластиковое платье, а на ногах — забавные ботинки на высоких каблуках. Ее волосы, чем-то смазанные, были уложены в хитроумную прическу, громоздившуюся, как высокая башня, над лицом с восточными чертами. На макушке прическа изгибалась, слово вопросительный знак. Губы у девочки были сжаты в сердито-капризном изгибе, а на лице застыло выражение мрачной решимости. Она взлетала на качелях чуть ли не до самого потолка. Вокруг нее стояли еще пятеро детей от шести до двенадцати лет — три девочки и два мальчика. Одна девочка походила на азиатку, другая была чернокожая, третья — белая. Один мальчик тоже был чернокожий, а второй — азиат. Все были одеты в новые, словно с иголочки, очень яркие одежды и у всех на головах громоздились необычные прически — от неровного «ирокеза» до конских хвостов, изогнутых кверху. А возле них стояли трое взрослых в строгих костюмах: две женщины в черном и мужчина в темно-коричневом. Наверное, это были или учителя, или охрана.
Заметив новоприбывших, маленькая девочка вспыхнула от радости и захлопала в ладоши. Дворецкий, в вышитом золотом жилете, белой рубашке и золотых брюках, схватил веревку, чтобы остановить качели. Те замедлили ход, девочка задрыгала ногами, и дворецкий с поклоном передал ей витиеватый леденец величиной с блюдце.
Малышка схватила его и лизнула.
Молли вместе с Рокки быстро спрятались за желтовато-зеленый диван в форме банана, стоявший у края комнаты. Из-за него они хорошо видели происходящее, сами оставаясь незамеченными. И здесь Молли наконец решилась выйти из зависания, чтобы услышать, о чем идет речь. Молли погладила Петульку, чтобы та не шумела, потом вошла во время, где жила эта шестилетняя девочка. Послышался разговор.
— …тот самый? спрашивала девочка писклявым командирским голоском.
— Без сомнения, Ваше высочество, — проговорил мужчина с хохолком. — Их было даже двое — близнецы. Я мог бы выбрать девочку.
Малышка соскочила с качелей и пошла к няне. Ее острые каблучки стучали по розовому мраморному полу.
— Надо сказать, путешествие вышло очень интересное, — продолжал похититель. — Я прошел очень долгий путь, по дороге побывал в 2250 году и покатался на магнитоплане! — Девочка, не слушая его, щелкнула пальцами и указала на пол. Слуга тотчас же принес ей невысокую табуреточку. Она вскарабкалась на нее и стала смотреть на Моллиного брата. Остальные дети тоже собрались вокруг.
— Фи! Какой безоблазный! — фыркнула девчонка, — Вы зе знаете, я телпеть не могу ничего безоблазного. Мозет, отдадим хилулгам, пусть сделают его покласивее? — Она засмеялась. Человек с хохолком озадаченно пожал плечами. — Не говорите глупостей, Цзинлин, — сказал он. — Детям нельзя делать пластические операции, потому что их лица еще растут.
— Ох, Ледхолн! — захихикала девчонка, помахивая леденцом у него перед носом. — Совсем не понимаете шуток! Но он узасно улодливый. Почти как мутант. — Другие дети вокруг нее захихикали. — Надеюсь, он вы-ластет и станет покласивее. — Молли заметила у девочки на руке родинку в виде звездочки.
— Не будьте к нему слишком строги, — сказал Редхорн, приглаживая хохолок. — Вы же знаете, он нам нужен. Без него наши замыслы не увенчаются успехом. — Он злорадно улыбнулся. — И не забывайте, что он один из моих родственников.
— Напомните мне еще лаз вашу лодословную.
— Его мама приходилась кузиной моей прапрапра-бог-знает-сколько-раз-прабабушке. Мне пришлось немало пошарить во времени, чтобы отыскать его. Я загипнотизировал весь больничный персонал, чтобы они стерли все записи об этом младенце и забыли о его существовании.
— Гм-м, совелсенно неинтелесно. Но я довольна, что он здесь. Вы холосо полаботали. — Девчонка подбросила леденец высоко в воздух, поймала его, как заправский жонглер, и издала пронзительный крик, разбудивший малыша: — Мисс Клиббинс!
На пороге боковой двери появилась высокая худощавая женщина в серой тунике, с холодным, но красивым лицом, гладким как фарфор, и золотистыми волосами, собранными в пучок. Ее лицо было покрыто белой пудрой, а на щеках пламенели красные круги. Над левой скулой темнела большая черная мушка. Она прищелкнула каблуками, как солдат, докладывающий начальству, и хлопнула руками за спиной.
— Да, мадам Фэнь Фанг Фэнг Йанг Йонг Йинь Йинг Кай-Йинг? — отчеканила она. При этих словах у нее из-за плеча выглянула чья-то голова. Розовая кошачья голова с желтыми глазами. Мгновение спустя Молли разглядела, что это никакая не кошка. Лишь ее голова была кошачьей, а восемь мохнатых ног могли принадлежать только пауку.
— Вот он, младенец, — сказала девочка. Худощавая женщина обнюхала плачущего младенца и утерла нос серым платком.
— На вид довольно здоровый.
— Вам не плидется заниматься его обучением еще несколько лет, — провозгласила девочка, — так что не над напускать на себя такой голестный вид. Сейчас о нем позаботится няня Миклес. Плавда, няня? — Женщина-китаянка, качавшая на руках Моллиного брата, улыбнулась.
— Забелите лебенка, — отослала ее девочка. — К счастью, нам не плидется видеть его, пока он не подластет.
