– А у вашей Афродиты нет матери? – спросила Алиса.
– Мать этой девочки умерла… пятьдесят лет назад.
Посейдон отодвинул миску.
– Хотите отдохнуть? – спросил он.
– Нет, мы не устали, – сказала Алиса. – Нам пора возвращаться.
– К сожалению, это невозможно. Закон велит сохранять нашу тайну.
– И сколько это будет продолжаться? – грозно спросил Пашка.
– Всю вашу жизнь, – ответил Посейдон.
– Вы хотите, чтобы я всю жизнь осьминогами питался?
– Мы же питаемся.
– Вы привыкли. А я не намерен.
– Ничем не могу помочь, – сказал Посейдон.
– Какие же вы после этого культурные люди, – воскликнул Пашка, – если вы не подумали о наших родителях? Они сойдут с ума, когда решат, что мы погибли! У вас нет совести!
– Мы не можем думать обо всех, – сказал Посейдон. – На Земле много несчастных людей и одиноких родителей. Мы – хранители великой и древней тайны. И мы не принадлежим себе. Я был бы рад покинуть Атлантиду. Но не имею права.
– Почему?
Посейдон не ответил.
Глава 5
Принцесса, куклы и сирены
Посейдон провел их по узкому коридору в ту комнату, где они томились первый час своего плена.
– Прошу вас не выходить, – сказал он и запер за собой дверь. – Я вернусь.
Пашка прошел вокруг стола, потом улегся на скамью.
– Не переживай, Алиса, – сказал он. – Выпутаемся.
Алиса почувствовала, что устала. Она села в ногах у Пашки.
– Кто же они такие? – подумала она вслух.
– Атланты, – сказал Пашка уверенно. – Последние атланты.
– Но они знают, что такое голограмма, выходят наружу в скафандрах, говорят по-русски, как мы с тобой…
– Научились, – сказал Пашка.
– Нет, – сказала Алиса. – Я им не верю.
– Мне бы пулемет, – вздохнул Пашка. – Мы бы пробили путь наверх.
Алиса только отмахнулась. Она думала о другом. Вернее всего, у атлантов должен быть пункт связи. Обязательно должен быть. Значит, можно будет дать о себе знать… Атланты боятся, что их найдут. Значит, им есть что скрывать.
– Где наш батискат? – услышала Алиса голос Пашки.
– Он у них в ангаре, – сказала Алиса.
– Точно! – Пашка сел на скамейке. – Мы его найдем и прорвемся. Пошли.
– Куда?
– Ты забыла, что здесь есть вторая дверь. К наследнице.
– Она шум поднимет.
– Чем мы рискуем? Хуже не будет.
Пашка прошел к маленькой двери и толкнул ее. Дверь послушно открылась. За ней оказался большой зал, совершенно темный.
– Эй! – крикнул Пашка.
«Эй-эй-эй…» – отозвалось эхо, отражаясь от далеких стен.
Когда эхо утихло, стало слышно, как, срываясь с высоты, по полу бьют капли.
– Хорошо, что я оказался сообразительней тебя и не снял скафандра, – сказал Пашка.
Он надел шлем и включил фонарь. Яркий луч улетел вдаль, но не нашел преграды, а рассеялся в темноте.
– Вот это да! – сказал Пашка. – Откуда же приходила наследница?
– Ау, – раздался голос справа. – Ау…
И тут же зазвучала медленная, нежная песня.
Она заполняла собой гулкое подземелье.
– Это вы, Афродита? – позвал Пашка.
Песня продолжалась.
Они пошли направо, стараясь держаться ближе к стене.
– Стой! – крикнула Алиса.
Но Пашка уже сам увидел, что дальше хода нет, – у ног был обрыв. Внизу чернела вода.
Песня прекратилась.
Пашка наклонил голову, чтобы фонарь светил вниз.
Вода была спокойна. Вдруг она всколыхнулась, и из нее показалась голова девушки. Длинные зеленые волосы расплескались по плечам. Лицо тоже было зеленым, глаза большие, словно у ночного животного.
Девушка подняла руку и поманила Пашку. Рядом с ней вынырнула вторая. И они запели. Они пели очень красиво, в два голоса, и при этом медленно плавали кругами, не отрывая взгляда от Пашки.
Пашка глядел на них завороженно, и Алисе пришлось вмешаться.
– Паш, – сказала она, – по-моему, это самые обыкновенные сирены, или морские русалки.
– Молчи. Не мешай!
– Когда-то моряки теряли голову от их песен и ныряли в воду. Только учти, вода здесь очень холодная.
– Ау, – позвала Пашку одна из русалок.
– Они хотят вступить с нами в контакт, – пояснил он.
Алиса вспомнила, что Одиссей заливал своим матросам уши воском, чтобы те не слушали песен сирен и не бросались в море.
– Может, тебе уши заткнуть? – спросила она.
– Не беспокойся, – ответил Пашка. – Неужели ты не видишь, что мною руководят научные интересы?
Но Алиса не была в этом убеждена. На всякий случай она встала к Пашке поближе.
Тут из темноты выплыл морской змей размером чуть побольше дельфина, но с длиннющей тонкой шеей и маленькой головкой.
Одна из русалок ловко вскочила ему на спину, и оказалось, что у нее широкий плоский чешуйчатый хвост.
– Вот это да! – воскликнул Пашка. – Морской змееныш!
Он уже забыл о сиренах, потому что проблема морских змеев его занимала куда больше.
Из озера доносились плеск, веселое уханье змееныша, визг сирен.
– Обойдем озеро с другой стороны, – сказала Алиса.
Вскоре они вышли на широкую площадку.
Площадка сбегала к самой воде, и там вдоль берега стояло несколько выдолбленных из камня корыт. Корыта были пусты. Возле одного из корыт сидели три сирены и тихонько выли. При виде Алисы и Пашки они принялись выть куда громче, а одна стала стучать кулачком по краю корыта.
– Наверное, они голодные, – решил Пашка.
Вдруг Алиса увидела свет.
Свет вырывался из небольшого окошка, пробитого в каменной стене. Желтым квадратом он падал на склон, и казалось, что горит окно в избушке в темном лесу.
Пока Пашка разглядывал сирен, Алиса поднялась к окошку и заглянула внутрь.
Там была самая настоящая лаборатория.
На длинном белом столе стояли приборы, колбы, пульты и баренги. У одной стены был пульт с дисплеями, вдоль другой тянулись стеклянные ниши с заспиртованными обитателями морских глубин. Но с первого взгляда было ясно, что лаборатория находится в полном запустении. Приборы стояли в беспорядке, большой электронный микроскоп зарос паутиной, а на окуляре сидел большой белый паук и чистил лапы. На полу валялись разбитые пробирки. В углу на круглом белом табурете сидел старик Гермес и мирно дремал, опустив голову на грудь.
– Тише, – сказал Пашка Алисе. – Пускай спит. Нам нужно скорее отыскать батискат.
Но уйти не удалось.
По берегу озера медленно брела еще одна сирена, но без хвоста и двуногая. Зеленые волосы скрывали лицо, а зеленое платье волочилось подолом по камням. В руке она несла бронзовый фонарь.
Сирены при виде двуногой подруги отчаянно заскулили. Та зашипела на них – видно, приказывая молчать.
Она кинула опасливый взгляд на светящееся окошко лаборатории и тут заметила Алису с Пашкой.
– Ой! – сказала двуногая сирена, подобрала подол платья и, похоже, хотела убежать, но нога у нее подвернулась, и русалка неловко упала.
– Бежим, – сказал Пашка. – А то сейчас сюда сбегутся.
Сирена громко рыдала знакомым Алисе голосом.
Этот шум услышал старик, что спал в лаборатории. Он с трудом поднялся с табурета и побрел к двери.
Алиса отлично понимала, что нужно бежать, но ноги сами понесли ее к плачущей русалке. Она склонилась над ней, помогая подняться.
– Афродита, – сказала она, – вы ушиблись?
– Зачем ты меня испугала! – закричала на нее наследница. – Ты меня нарочно испугала, чтобы я упала.
– Вы ошибаетесь, – возразила Алиса. – Давайте я помогу вам подняться.
– Нет, я никогда уже не поднимусь, – сообщила наследница сквозь слезы. – У меня сломана нога.
– Пашка, – позвала Алиса, – помоги мне.
Пашка не отозвался.
Алиса подняла голову, над ней стоял старик Гермес.
Он сказал что-то наследнице на своем языке, и та в ответ разразилась длинной визгливой тирадой. Она была так возмущена, что поднялась без помощи Алисы и принялась махать кулаками перед носом Гермеса. Зеленый парик съехал набок.
Старик тоже кричал на наследницу, сирены выли и щебетали возле пустых корыт, эти звуки поднимались, усиленные эхом, к потолку подземного зала, и Алисе казалось, что она сидит на стадионе во время футбольного матча.
Вдруг шум как по команде прекратился.
Старик спокойно побрел в свою лабораторию, наследница замолкла, словно ее выключили. И даже русалки-сирены утихомирились.
– Ты думаешь, я его испугалась? – спросила наследница у Алисы.
Алиса нагнулась, подняла фонарь Афродиты, который, к счастью, не пострадал, и передала его женщине.
– И вовсе я не скрывалась от него, – продолжала наследница. – Я переоделась в русалку, потому что люблю изображать русалок. Иногда я даже с ними танцую на берегу.
«Где же Пашка? – тем временем подумала Алиса. – Вернее всего, он воспользовался суматохой, чтобы продолжить поиски батиската. Это правильно. У него есть фонарь. А я пока узнаю побольше об атлантах». А вслух спросила:
– Почему же вы ссорились с Гермесом?
