Стефан опустил голову на руки. Он знал, что сказала бы мама. «Каждый, кого ты спас, чей-то сын или чья-то мать. Когда ты спасаешь их, ты спасаешь меня».
«Если бы, — подумал Стефан. — Если бы я мог спасти тебя. Тогда все было бы иначе».
Глава 3
КАК ПУСКАТЬ ПУЗЫРИ
Мона Васкез чувствовала себя так, словно все ее нутро норовило вывернуться наизнанку. Она лежала на койке, и пот струился из каждой поры кожи. Мона помнила все, что произошло прошлой ночью, но образы казались какими-то размытыми, как бывает, если смотреть из-под воды. Частная полиция засадила в нее дротик. Стефан и Повторюшка каким-то чудом умудрились привезти ее на тачке сюда. То есть буквально — на тачке. А что потом?
А потом новичок спас ее. После этого она блевала шесть часов подряд. И, судя по тому, какой гимнастикой занимались сейчас ее внутренности, эти шесть часов не были последними. Мона лежала неподвижно, как статуя. Может быть, спазмы исчезнут, если лежать неподвижно.
Такие неприятности в последнее время случались все чаще и чаще. Если ты носишься по Маичи-Сити и палишь из «громобоя», глупо надеяться, что тебе это сойдет с рук. За последние восемнадцать месяцев у Моны накопилось шестьдесят семь швов, три перелома, смещение межпозвоночного диска, а теперь еще и колотая рана на бедре. Мона понимала, как ей повезло, что она вообще осталась в живых, но в данный момент она не чувствовала себя везучей. Голая правда заключалась в том, что шансы на победу были ничтожно малы и с каждым днем уменьшались.
Но разве есть выбор? Дело Стефана стало и делом Моны. Кто-то должен остановить паразитов. Ее родители умерли молодыми. Может быть, последние несколько лет их жизни украли паразиты. А твари наглели с каждым днем. Их привлекали малейшее недомогание или незначительная травма, они преследовали своих жертв средь бела дня.
Она не разделяла безумную ненависть Стефана к паразитам. После ночного рейда по уничтожению тварей Мона спокойно ложилась спать часиков на восемь. А Стефан никак не мог успокоиться, что-то бесцельно перебирал на верстаке, ремонтировал оружие или подготавливал к следующей вылазке верхолазное снаряжение. Иногда одержимость лишала его сна на сутки, а то и больше.
Девушка села на постели — осторожно, ведь неизвестно, как поведет себя желудок. Но все обошлось. Вероятно, она действительно шла на поправку. Мона взяла с прикроватного столика зеркальце и внимательно изучила свое лицо. Кожа была зеленой. Нет, скорее, зеленоватой. И на белках осталось несколько зеленоватых прожилок. Каким ядом был смазан дротик? Если бы не Космо, она превратилась бы в увядший куст с парой сухих листьев.
Мона вздохнула и растянула кожу на щеке между большим и указательным пальцами. Было время, когда для нее казалось важным хорошо выглядеть. Мать часто говорила, что она красива, как экзотический цветок. Мона на всю жизнь запомнила ее слова. Экзотический цветок. Хотя порой не могла вспомнить лиц родителей. Мама и папа погибли во время голодного бунта в Бушке.
Мона, почесывая затылок, вышла в общую комнату. Стефан, как обычно, трудился у верстака — заливал чистящий раствор в линзы прибора ночного видения. Он с головой ушел в работу, даже не смотрел по сторонам. Мона воспользовалась моментом, чтобы украдкой понаблюдать за ним. Стефан, несомненно, пользовался бы бешеным успехом у девушек, если бы он нашел время на свидание хоть с одной из них. Высокий, темноволосый, даже красивый — на вкус тех, кому нравятся этакие «бывалые» парни. Но Мона знала, что у Стефана не было времени на самого себя, тем более на кого-нибудь другого. У него было время только на паразитов.
Стефан наконец заметил ее, и искренняя улыбка озарила его лицо.
— Эй, Васкез, гляжу, ты уже встала на ноги!
Мона кивнула, и желудок тут же попытался исполнить кувырок.
— Да, почти очухалась. Спасибо новичку.
— Ты готова заняться делом?
— Я всегда готова заняться делом, Стефан, — ответила Мона. Признаться, энтузиазм ее был не вполне искренним. Ей оставалось только надеяться, что Башкир этого не заметит.
Повторюшка бросил ей «громобой».
— Отлично. Покажи Космо, как с ним обращаться. В трех кварталах отсюда кое-что стряслось.
— Думаете, там можно ждать паразитов? Стефан посмотрел на нее сквозь линзы прибора ночного видения.
— А ты как думаешь?
Когда Мона разбудила его, Космо снился на редкость мерзкий кошмар, действующими лицами в котором были два паразита, Зиплок и фен для волос. Он открыл глаза, ожидая увидеть склонившегося над ним воспитателя института Клариссы Фрейн, а увидел прелестное лицо Моны Васкез. Невероятно, но она выглядела потрясающе, несмотря на зеленоватый цвет лица.
— Ты такая красивая, — пробормотал он спросонья.
Девушка выпятила нижнюю губу.
— Что ты сказал?
Космо застонал. Неужели он произнес эти слова вслух!
— Ты такая… зеленая. Это все вирус. Не волнуйся, скоро пройдет.
Мона улыбнулась.
— Слышала, ты тут проявил себя светилом медицины.
Ее улыбка разбудила Космо быстрее, чем адреналиновый пластырь.
— Совсем нет, мне просто повезло.
— Мне тоже. — Мона выпрямилась. — Ладно, хватит сентиментальничать. Отклеивай свою лысую голову от подушки. Пора работать.
Космо откинул потертое одеяло.
— Я знаю. Обучение.
— Обучение? Размечтался. Сигнал тревоги в трех кварталах от нас.
Она передала Космо «громобой».
— Зеленая кнопка — взвод. Красная кнопка — огонь. Но сперва убедись, что узкий конец направлен на синюю тварь. Все понял?
Космо осторожно взял в руки оружие.
— Зеленая, красная, узкий конец. Понял.
Мона снова улыбнулась.
— Отлично. Можешь считать, что курс обучения окончен.
Супернатуралисты спешно навьючивали на себя снаряжение — причудливую комбинацию полицейского и альпинистского инвентаря. Некоторые инструменты выглядели так, словно держались только на честном слове и липучке. Буквально все оборудование было устаревшим.
— Здание «Стромберг»! — громко инструктировал свой отряд Стефан, продолжая собираться. — В основном жилые помещения. Спутник передает сигналы вращения на отдельные блоки. Очевидно, две квартиры одновременно повернулись на юг. Страшное столкновение.
— Большая Чушка — круглосуточный город, — объяснила Мона, привязывая на спину Космо раздвижной трап. — Поэтому заводы вращают дома в соответствии с рабочими сменами. Каждому обеспечивается восемь часов тишины, и восемь часов окна квартиры смотрят на юг. Оставшиеся восемь часов человек на работе, и ему все равно, куда направлены его окна. Спутник попытался втиснуть две квартиры в одно место. Жуть.
Космо содрогнулся. Спутник снова все испортил. Такие несчастные случаи стали происходить с пугающей регулярностью.
Повторюшка передал ему огромные пластиковые очки ночного видения, закрывающие лоб и большую часть лица.
— Мы все носим эти антиполицейские маски, потому что они отражают рентгеновские лучи. Если охранникам удастся заполучить рентгеновский снимок твоей головы, компьютер сможет восстановить твой портрет. Такие снимки принимаются судом в качестве доказательства.
— Гм… ясно, — пробормотал Космо.
Он чувствовал себя так, словно подходил к краю обрыва с четким намерением прыгнуть. В сиротском приюте все было предсказуемо, как день и ночь. У супернатуралистов каждый миг сулил новые приключения. О такой ли жизни он мечтал? Был ли у него выбор?
— Все готовы? — крикнул Стефан. — Тогда пошли.
Они втиснулись в лифт. В воздухе чувствовалось напряжение и волнение перед боем. Космо не мог поверить, что отправляется стрелять сверхъестественных тварей. Остальные выполняли ставший уже привычным ритуал. Повторюшка покрывал руки камуфляжной краской. Мона хрустела суставами пальцев, а Стефан, похоже, пытался прожечь взглядом дыру в стене шахты.
Космо заметил, что они поднимаются.
— У нас есть вертолет? — с надеждой в голосе спросил он.
— Вертолет? — переспросил Повторюшка. — Да, конечно. Два вертолета и трансформер в придачу.
— Почему тогда мы поднимаемся?
— Потому что на земле — адвокаты, — объяснила Мона. — А паразиты — наверху.
— А-а, — беспомощно протянул Космо. С крышами у него был связан ряд свежих и неприятных воспоминаний.
Склад, где обосновались супернатуралисты, был по международным стандартам не слишком высоким зданием. Всего сто сорок этажей. Они вышли на крышу, и их мгновенно окутал отвратительный зеленый смог.
В Вест-Сайде все дома были приблизительно одной высоты, плюс-минус один или два этажа. Так обеспечивался уверенный прием сигнала спутника установленными на крышах параболическими антеннами. Побочный эффект состоял в том, что перемещаться по крышам было не так уж трудно — если, конечно, ты готов рискнуть здоровьем, а то и жизнью.
