— У меня щуп есть, — сказал Мит, быстро-быстро показал щуп размером с карманный ножик, и тут же положил его в карман. Я сделал вид, как будто мне очень завидно, и сказал:
— Ну, пойдём.
Часть вторая. Лес
— Мне хотелось бы знать, что теперь делать.
— Это как раз известно. Ждать. Смотреть. Наблюдать. Любоваться даже, можно сказать.
— Вы шутите. Это всё бездействие.
— Вам хотелось бы что-то предпринять?
— М-м-м… Да. Есть у меня одна мысль.
— На здоровье. Хуже не будет.
— Имя у твоей сестры, понимаешь, дурацкое. Алёнка. Глупое имя, — разглагольствовал Мит, когда мы были уже за городом. — Была бы какая-нибудь Вика или Танька, или Эка там — искали бы мы её теперь? Нет! И куда смотрели твои родители? Фу просто — Алёнка.
— Нормальное имя, — расстроился я. — Не хочешь — не иди.
— Да ладно, это ж я так, для поддержания разговора, — замялся Мит и, закрыв один глаз, направил щуп на небо и что-то там нажал.
Тут над нами прошмыгнули две ленты, и Мит проворно успел ухватить одну за хвост и тут же упал на неё всем телом. Я тоже бросился на помощь — и, как лента ни пыталась вырваться, пришлось ей остаться с нами. Мит нашёл, где у неё глаза и стал в них смотреть.
— Приручаются за пять минут, — сказал Мит, не отрываясь. — С нею мы Алёнку запросто найдём.
Услышав имя моей сестры, лента беспокойно задёргалась, и мне показалось, что она что-то знает.
— Отдай сестру! — крикнул я ей, и приручённая лента свернулась в воздухе в вопросительный знак.
— Алёнку! — говорю я.
Лента поднялась над головой Мита и застыла в восклицательном знаке. Сразу было видно, что Алёнка ей чем-то понравилась. Но потом лента несколько раз свернулась в открывающуюся скобку, уменьшилась, вроде бы вздохнула и залезла Миту в карман.
— Приручай таких, — запыхтел Мит. — Только бы в спячку впасть. У меня дома десяток таких, и все свёрнуты и все в спячке.
И вдруг запикал настроенный на Алёнку сканер. Мы с Митом переглянулись, потом заоглядывались, забегали… Куда бы мы ни бежали, сканер всё подавал и подавал сигналы. Я пытался хвататься за воздух, Мит посылал ультразвуковые векторы, но ничего. И только когда Мит отбежал от меня, сканер умолк.
Теперь сканер перенастроился на Мита и его постоянно находил.
— Зато ты меня не потеряешь, — успокоил меня Мит.
Было уже совсем поздно, пора было разбивать палатку, разводить костёр и устраиваться на ночлег. Но вдруг Алёнка за это время перелетит в другую галактику? Что тогда? А вдруг создаст? Я покопался в рюкзаке и выудил коробку с «Итлом».
— Давай в «Итл», — сказал я Миту. — Поиграем чуток и дальше искать.
— Не спать неделю? — зарычал Мит. — Спасибо, конечно, но… Может, мы её раньше найдём! Хотя «Итл»… Ну разве что чуть-чуть…
Мит попереступал с ноги на ногу и согласился. Я засёк время — чтобы пять минут, не больше. Если больше — потом месяц не спать, а то и год. Я поставил таймер, мы успели сыграть три партии, и «Итл» послушно самоуничтожился. Я, выигравший один раз, получил ускоритель, а Мит, выигравший дважды — пару смыслов жизни.
— Вечно я выигрываю, и мне какая-то ерунда достаётся, — весело сказал он.
— А радуешься чему? — удивился я.
— Ерунде радуюсь, — улыбнулся Мит.
Я нажал на ускоритель, и всё вокруг нас понеслось быстро-быстро. Чуть не сбили какие-то птицы, слишком резво качались деревья, вокруг что-то скакало, какие-то бешеные кузнечики… Я сменил режим, и теперь всё было, как надо. Быстрыми были мы, а всё остальное — обычное. Мы оббежали лес, никого не нашли. То есть сестру не нашли, а нашли какого-то маленького мальчика. Ему было года четыре, он стоял посреди поляны и оглядывался. Ускоритель уже разрядился, и мы подходили к мальчику тихо, незаметно, но он нас всё равно заметил и смотрел то на меня, то на Мита. Из кармана комбинезона выглядывала игрушка, а рукава цветастого полосатого свитера были не по погоде закатаны. Мы подошли поближе, и я участливо спросил:
— Потерялся?
— Исследую, — важно сказал мальчик и представился, — Денчик.
— Что исследуешь? — спросил Мит.
— По возможности — всё, — сказал Денчик и подёргал себя за нос. — Вот вы кто?
— Мы сестру ищем, — сказал я. — Алёнку.
— Тогда вас неинтересно исследовать, — сказал Денчик и снова заоглядывался. — Я, вообще-то, ленты в спячке исследую. Отчего впадают и как выпадают.
Мит, конечно, тут же ленту ему стал дарить.
— Держи вот, — сказал он. — Она в спячке, только уже прирученная.
Денчик заулыбался и смущённо почесал затылок. Сказал скромно:
— Я вот как раз хотел… Про корреляцию приручения и спячки… Есть подозрения… — и засопел. — Спасибо большое.
Мы ему тут про Алёнку и стали рассказывать, пока он задобренный. То есть он про неё знал, конечно — кто же не знает про Алёнку! А вот что она подевалась куда-то — понятия не имел.
— Давайте, я вас по времени сдвину, — предложил Денчик и выудил из кармана на комбинезоне сдвигатель. — В комнату прямо, до того, как Алёнка попала. Вот она и не пропадёт.
Я посмотрел на него и вздохнул. Сами представьте — ветерок дует, бешеные бабочки ночные скачут, сверчки всякие, пахнет лесом… Стало немного грустно, что всё так быстро разрешится, но я кивнул. Денчик выставил параметры и улыбнулся. Мимо понеслись какие-то цифры.
Места были незнакомые и тоже лесные, и я на всякий случай крикнул:
— Алёнка!
И этот добродетель тоже крикнул. А потом засмущался и сказал:
— Я не по времени сдвинул, я дистанционно. Временного двига у меня нет. Я пошутил.
Денчик поправил сползшую лямку на комбинезоне, потоптался на месте и нерешительно улыбнулся. Он был такой славный, что я не стал сердиться и только потрепал его по макушке. И снова крикнул:
— Алёнка!
И кто-то рядом тоненько крикнул:
— Алёнка!
Это оказался какой-то тощий тип с определителем в руке. Он зыркнул на нас, сморщился и снова крикнул:
— Алёнка!
— Ты кого это ищешь? — спросил я.
— Сестру ищу, — сказал тощий.
— Свою?
— Твою, конечно.
Я удивлённо дёрнул головой, а тощий добавил:
— Игра такая. Все сейчас ищут Алёнку. «Найди и отпусти» называется.
— Дураки, — сказал я.
— Я два раза находил, — гордо сказал тощий.
— Идиот, — сказал я и презрительно на него посмотрел. — Она хоть что-нибудь говорила?
— Да что там запомнишь за эти пару секунд, — пожал плечами тощий.
— Ненормальный, — буркнул я и крикнул громко, как будто Мит не рядом шёл, а за километр находился. — Пойдём, Мит, тут лес ненормальных!
Мы пошли, и Денчик послушно засеменил за нами. А тощий, наверное, обиделся и глухо сказал:
— В город вам надо.
Часть третья. Город
— Мне рассказывали, что с игрой у вас не получилось.
— Точно так. Не получилось. Все увлеклись процессом.
— Но идея была вполне сопоставима.
— Да, да… Наверное, вы правы. Надо бездействовать.
— Ну что вы так сразу. Ведь хорошая была игра.
Все в городе видели Алёнку. У кого-то она поела фрукты на огороде. У кого-то посмотрела фильм и поужинала. Кто-то телепатически побеседовал с ней о жизни. В библиотеке её приняли на работу. Какому-то там учёному она помогла завершить исследования.
— Жалко, что я её всё-таки не встретил, — мечтательно сказал Денчик.
И что-то там ещё такое она успела сотворить, потому что в городе, на главной площади за день умудрились поставить в честь Алёнки памятник нечёткой конструкции. Ну, это такие, знаете — когда меняется вид памятника с заданной периодичностью. К памятнику несли цветы, конфеты и мячи. Рядом с ним работало десятка два скульпторов — создавали новые образы. В воспитательном центре нас всегда предупреждали — опасно давать Алёнке полную свободу преждевременно. Её время ещё не настало… А я посмотрел на памятник и подумал — а когда настанет? Может, оно уже идёт? И мне стало от этой мысли как-то очень приятно. Всё-таки я её брат. Значит, это немного и моё время.
Пришли дети из детского садика и стали петь про Алёнку песню и танцевать танец. Слова были очень простые, а главное — часто повторялось слово Алёнка. Денчик и Мит стали подпевать и хлопать в ладоши вместе с детьми. Ну, Денчик-то понятно, а вот Мит…
Всё это было хорошо, но для моей семьи, честно говоря, не очень! Нам Алёнка нужна была целиком и полностью, а не памятник, не песня про неё, не рассказы жителей… Никто не знал, осталась ли она в городе. Кто говорил, что она провела тут всего пятнадцать минут, кто рассказывал, что Алёнка везде — кому верить?
Мы решили дать объявление в газету. Если она у кого-то в городе — пусть вернут! В редакции нас посадили перед микрофоном и включили расшифровыватель текста.
