Дорофея Ларичева - Зачарованный город

Девочка захлопнула ноутбук и вздохнула. На кухне ссорились родители. Сокращённый из армии отец сильно тосковал по небу. Даже в местном аэроклубе для него места не нашлось. Пришлось идти на завод. Почему отец не желает помириться с бабушкой? Тара помогла бы ему быстро. Она всё может. А он не желает от неё зависеть. Теперь вот ругается с матерью из-за затянувшегося ремонта.

Элька мотнула головой и вновь задумалась. Что она знает об эльфах? Они гордые, чаще красивые, с заострёнными ушами, любят искусства, музыкальны, хорошо стреляют, живут в лесах и черпают из них чародейскую силу. Пожалуй, всё. Где их искать? Да где угодно. Эльфы могут трудиться в парикмахерских и муштровать солдат в ближайшей военчасти. Нет, Валентин говорил – лесные не ладят с человеческой техникой. Где техника не применяется? Элька задумалась.

Народные промыслы, народная музыка, та же парикмахерская. Школа! Компьютеры там только у Славика. Он клянётся, что городской. Очень подозрительными выглядят учительница французского и математичка, Викина мать. Решено, завтра начинающая чародейка проверит всех в школе. А потом можно навестить парикмахерские. У Женьки вон какой чуб длинный, можно трижды постричь! А Валентину вообще можно косы заплетать.

Уже разбирая постель, Эля вздрогнула, метнулась к окну. Ей вдруг почудилось – из тьмы непогоды на девочку взглянуло нечто. Ага, в окно четвёртого этажа. Заглянуло! Точно перезанималась! Уже на грани сна и яви вспомнились слова Тары: «Даже простые люди чувствуют, если о них постоянно думать. А уж если это чародеи…» Эля, например, всегда чувствовала, когда следует обязательно проверить электронную почту. Не станет она так много думать об эльфах. Ещё почуют!

Она не увидела, как от переплёта её окна отделилась тень темнее хлещущей дождём темноты и бесшумно понеслась к лесу. Туда, где на поверхности заболоченного старого русла реки набухали мутные пузыри, где по земле в недосягаемых для непогоды чащобах стелился ржаво-рыжий дурманный туман, куда опасались заглядывать самые голодные и отважные звери. Крылатая тень нырнула в листву, заскользила среди веток, ни разу их не задев, и так же бесшумно ушла в дупло покосившейся старой сосны…

На следующий день дождь усилился, разгоняя уличных торговцев по домам, заставляя владельцев уличных кафе снимать размокшие, местами оборвавшиеся тенты. Через приоткрытые окна по квартирам расползался сырой воздух, пахнущий свежей хвоей и гниющими листьями…

Элька проснулась поздно. Слишком поздно, чтобы бродить по городу в поисках эльфов. Хватило времени только собраться, покушать и бежать в школу. «Завтра суббота, – с ужасом вспомнила девочка, – родители дома, обои клеить заставят».

Она пробежала мимо Женькиного подъезда, пришла за полчаса до уроков и неторопливо стала исследовать этаж за этажом, заглядывая в кабинеты, словно изучая территорию будущей учёбы. Но нет, Эля даже не вертела головой по сторонам. Просто прислушивалась к своим ощущениям. «Случайно» забрела в кабинет завуча, постояла у учительской, разглядывая входящих и выходящих учителей.

На четвёртом этаже в библиотеке ей вроде бы повезло. Лица коснулось еле уловимое движение воздуха. Нет, просто открыты форточка и дверь – сквозняк. Вон как колышутся шторы цвета клюквенного киселя, и зябко кутается в грубо связанную серую кофту тощая библиотекарша с пережжёнными осветляющей краской волосами, уже тёмными у корней. Улыбнувшись ей, Эля выбралась в коридор. Куда дальше?

Проверка кабинетов математики и иностранного языка пользы не принесла. Выцветшие фотографии Эйфелевой башни и Елисейских Полей грустно смотрели с заклеенной посредине скотчем карты Франции. Пластиковая Триумфальная арка виновато выглядывала из-за засыхающих бегоний на подоконнике. Эльфы здесь не выживут.

Девочка уже спускалась на второй этаж, где по расписанию должен быть урок химии, как окликнули:

– Эй, Радиоактивная!

Элька мысленно фыркнула и не обернулась. Обойдутся.

– Радиоактивная, ты что, оглохла? – В голосе Нади Кущиной (а это была она) прозвучали истерические нотки.

– Она ещё и наглая! – добавил позади отличник Лёша.

Тихонову схватили за собранные в хвост волосы и с силой дёрнули:

– Оборачивайся, когда с тобой разговаривают!

– Я не слышала, чтобы ко мне обращались по имени! – с трудом удерживаясь от ответных действий, медленно ответила Эля, поворачивая голову. Зря она обещала матери больше не чудить. Но если эти будут продолжать свои детские забавы, придётся.

– Мне нет дела, как тебя зовут, – заявила Надя. – Ты теперь Радиоактивная. Пока не заслужишь другого прозвища. За то, что ты ударила Вику, класс объявляет тебе предупреждение. Тебе запрещается поднимать руку на уроках и сидеть с кем-то из наших. Слышишь, ни со Щукой, ни с кем другим из мальчишек и девчонок! Разве что, – она гаденько улыбнулась, – разве что с Язвой. Тут мы не обидимся.

В ответ Элька покрутила пальцем у виска и направилась дальше. «Сильно же её задело!» – улыбалась она. Одного эльфа она уже нашла. Лёшку. Лесной или городской – надо разобраться. Женька говорил – тут ещё ролевики есть. К ним она тоже присмотрится.

На уроке, мило улыбнувшись злившейся Наде, Эля как ни в чём не бывало уселась рядом со Щукиным и принялась расспрашивать про ролевиков. Всю химию по классу летали записки с обсуждением подобного нахальства. Старый химик, громко шаркая разношенными туфлями, маятником прохаживался вдоль доски – туда-сюда. Его рассказ про реакции и осадки не слушал никто, кроме расположившейся на первой парте Язвы. Казалось, пустись ученики в пляс, точно аборигены из людоедского племени, старый учитель никак не отреагирует, не сделает замечание и по-прежнему будет монотонным голосом пересказывать миллион раз повторенный урок.

Перемена. Женя позвал Лёньку с Данькой – эльфов и Виталика – гнома. Первые двое вполне соответствовали своему увлечению – высокие, тощие. У Даньки волосы заплетены в куцую косичку. У Лёньки на коротко стриженных волосах даже сейчас красуется вышитая бисером тесьма. Низенький Виталик на гнома походил разве что ростом. Прозванный Комаром, щуплый, подвижный, он наверняка увлекался единоборствами.

– Это Эля, – представил им свою соседку Щукин. – Она интересуется вашими играми, хочет научиться драться на мечах.

– Ого, уважаем, – закивал Леонид. – За кого сражаться будешь?

– За людей. Или за эльфов. Городских, – выпалила Тихонова.

– Завтра в полдень в парке на новостройке. Конечная сто двенадцатого троллейбуса. Будешь?

– Постараюсь, – согласилась Элька.

– Радиоактивная, – подкралась к ним Кущина, – тебе последнее предупреждение!

– Или что? – не оборачиваясь, уточнила Тихонова.

– Или узнает Викина мать, что ты натворила. И тебе школу не закончить. Тебя даже в ПТУ не возьмут с таким аттестатом. Ты сюда за пятёрками, небось, пришла?

– Ребята, – спокойно обратилась Эля к ролевикам, – она здесь директор, раз так раскомандовалась?

– Я староста! А Лёшка мой зам! Ты обязана нас слушать! – топнула ногой Надечка.

– Я радио не слушаю, спасибо. – Элька взяла Женьку под руку и волоком потащила прочь. Ещё чуть-чуть, и она не сдержится. И тогда снова придётся ссориться с мамой.

– Эль, – пихнул её локтем Женя, – ты поосторожней. А то они и на меня…

– Боишься? – Тихонова остановилась и взглянула соседу в глаза. – Что, сдашь им меня? Иди-иди! – тихо и зло произнесла она.

– Не сдам, – твёрдо возразил Женя. – Но лучше с ними потише. У Кущиной отец знаешь кто?

– И знать не желаю, – насупилась Эля.

Ещё и он станет её поучать! Мало ей матери! А если отец к той присоединится – хоть из дома беги!

– Давай лучше подумаем, как нашу задачку решить. Славка здесь? – примирительно начала она.

– У него сегодня этот… методический день, – понуро ответил Щукин. – Дома он, короче. И Валентин куда-то сбежал. Аня учится…

– Короче, Женька, думай, как завтра всех в парк вытащить к полудню. Ты же точно со мной?

– С тобой, – вяло отозвался парень. Он очень не любил какого-либо противостояния.

Прижимаясь голым животом к холодной бетонной плите, Са-а-ар замер, очень надеясь – копающийся со своей машиной городской его не заметит. Впрочем, этот слона под носом не рассмотрит – совсем потерял сноровку, заплыл жиром, что невиданное дело для потомка древнего народа. Он, небось, и боевой облик принять не сможет, чаровать по-настоящему разучился!

Висеть между восьмым и девятым этажами на почти отвесной стене было неудобно. Даже прошедшее трансформацию тело не ожидало столь экстремального времяпровождения. Мышцы затекли, заныли. Хорошо хоть домашние сторожа молчат, не реагируют на его присутствие. Каково было бы – поднимись по тревоге городской отряд?

Зеваки бы не заметили! Пользоваться всем арсеналом боевых чар опасно, почуют. Заклинание полной невидимости – как раз из их числа. Несмотря на поздний вечер, город не лес, в нём всегда светло из-за окон и фонарей. Рассмотрят фигурку на стене, тогда жди выговора от князя. Вдох-выдох, осторожный поворот головы, беглый взгляд вниз. Уезжай, УЕЗЖАЙ!