— Пленитуду, — промолвил Эверетт. — Вы отправитесь куда угодно. Вторгнетесь в чужие миры, дождетесь, пока Солнце снова погаснет и мир Колеса станет вашим.
— Таков ее план.
— Но спустя несколько сотен лет мы научимся с вами сражаться! Наверное, даже побеждать. Вы готовы к такому риску?
— Мы ничем не рискуем, — просто ответила Кахс.
Истолковать ее слова иначе было невозможно. Правители Солнца собирались истребить все десять миров. И оружие они получили из рук Эверетта.
Все молчали. Сложно найти слова, когда человечеству только что вынесли смертный приговор. Разум Эверетта отказывался верить в слова Кахс, произнесенные спокойным голосом его матери.
Первой пришла в себя капитан Анастасия.
— Зачем вы рассказали нам об этом, Кахс? — спросила она. — Что мы можем сделать?
— У вас есть настоящий Инфундибулум, — ответила Кахс — Это все, что я знаю.
— Солнцежар! — выпалил Макхинлит, кошачьим движением вскочив на ноги. — Я же говорил, надо было использовать его раньше! Поджечь им маленько пятки. Открыть портал прямо в камере управления. Тогда бы они увидели, что такое настоящая власть над Солнцем!
— У нас не хватило бы энергии, — ответила капитан Анастасия. — К тому же мы находились слишком близко.
— И что с того? — возразил Макхинлит. — Наши пять жизней — невелика цена.
Хохолок Кахс из зеленого превратился в фиолетовый.
— Эверетт, о чем он говорит?
Эверетт молчал.
— Эверет, что такое солнцежар? — Кахс подступила к нему и склонила голову набок. — Это оружие?
Пот градом струился по спине Эверетта Он скосил глаза на капитана Анастасию. Она покачала головой. Кахс крутанулась на пятках, по очереди всматриваясь в лица команды.
— Вы что-то от меня скрываете? Вы угрожаете моей матери и сестрам? — Нимб вспыхнул серебристо-черным, ощетинился острыми лезвиями.
— Нет! — воскликнула Сен, обеими руками сжала боевой жезл Королев генов и направила его на Кахс. Янтарная сфера отделилась от верхушки жезла и застыла перед лицом рептилии.
Кахс издала воинственное шипение.
— Сен, — сказала капитан Анастасия, — убери эту штуку.
— Я не могу, она сама!
— Сен...
— Она повинуется моим чувствам, а не мыслям!
«Эвернесс» тряхнуло, словно дирижабль провалился в воздушную яму. Команда покатилась по полу. Эверетт больно стукнулся о переборку. Чудовищный грохот потряс «Эвернесс». В воздухе заискрило.
— Не прикасайтесь ни к чему! — возопил Макхинлит.
Мониторы погасли. Макхинлит рванул в свою каморку.
— Мы потеряли кожух силового разъема! — донеслось оттуда.
Шарки, приложив ладонь ко лбу, всмотрелся в иллюминатор.
— И не только, — мрачно процедил он. — Еще и дворец. Он исчез.
Стайки скворцов кружились в небе над Грин-парком. Низкое зимнее солнце отражалось от окон автобусов и машин на Пиккадилли. Шарлотта Вильерс подняла вуаль, подставляя лицо живительным лучам. Прохожие таращились на ее старомодный наряд. Мотайте на ус, неряхи. Учитесь одеваться изысканно и строго.
Она обернулась к облупленной черной двери в стене из красного кирпича, сняла перчатки и приложила ладонь. Замок щелкнул, дверь беззвучно отворилась. Шарлотта Вильерс сделала шаг вперед — дверь за ней закрылась, снова щелкнул замок. Лишь несколько человек во всех десяти мирах могли сюда войти.
Порыв влажного ветра качнул ее шляпку. Где-то внизу по рельсам прогрохотал поезд — шахты и туннели усиливали звук. Каждый день тысячи пассажиров перемещались между станциями Грин-парк и Гайд-парк-корнер, даже не догадываясь, что едут мимо заброшенной станции Даун-стрит, которую официально закрыли в тысяча девятьсот тридцать втором. И открыли восемьдесят лет спустя для второго на Земле-10 портала Гейзенберга.
Лифта пришлось ждать целую вечность. Кабинка была тесной и шаткой — работы на станции еще шли полным ходом. Во время Второй мировой войны здесь заседало британское правительство. Шарлотта Вильерс медленно спускалась вниз в старом лифте. Интересно, зачем этим людям с Земли-10 туннели и поезда? Впрочем, все лучше, чем сырая нора под Ла-Маншем. И до «Фортнум-энд-Мейсон» рукой подать.
Раздался звонок, двери разъехались. Аппаратная располагалась на нижнем этаже шахты. Шарлотта Вильерс настояла, чтобы команду отправки, ставшую свидетелем злополучного финала спецоперации, перевели сюда. На операторе Ангхарад Прайс — Шарлотта Вильерс запомнила ее имя — была небесно-голубая униформа Земли-З и форменная фуражка. Шарлотта Вильерс с одобрением отметила ее прическу волосок к волоску, безупречный маникюр и макияж.
— Мы собираемся отослать Эббен Хир Фол на Землю-7, — доложила Ангхарад Прайс. — Хотите к ним присоединиться?
— Нет, я ненадолго возвращаюсь в мой мир, — ответила Шарлотта Вильерс. — Это гадкое место выводит меня из себя.
— Сейчас я введу координаты, — сказала оператор Прайс.
— Вы оказали мне неоценимую услугу, господа Хир, — промолвила Шарлотта Вильерс. Агенты-двойники поклонились. — Наслаждайтесь временем, которое вам предстоит провести вместе.
— Нам очень недоставало друг друга — начал Эббен Хир.
— Ужасно, ужасно недоставало, — продолжил Хир Фол.
Их голоса звучали устало, а руки и лица побледнели и исхудали. Слишком много времени они провели порознь, слишком далеко друг от друга. Неужели разлука их погубит? А когда один умирает, впервые подумала Шарлотта Вильерс, что происходит с другим?
Вспыхнул свет. Портал Гейзенберга занимал всю ширину туннеля.
— Приготовьтесь, Эббен Хир Фол, — сказала оператор Прайс.
Свет погас Портал Гейзенберга открылся в штаб-квартире Президиума. Двойники устремились внутрь, с каждым шагом обретая уверенность и силу. Портал открылся — портал закрылся.
— А теперь на Землю-3, — промолвила оператор Прайс.
Свет от монитора делал ее лицо грубее, инопланетнее. В самом прямом смысле. «Интересно, что эта Прайс знает о мире за облупленной черной дверью, — подумала Шарлотта Вильерс. — Забавно, я доберусь до дома гораздо быстрее тех болванов на Пиккадилли. Быстрее, но не ближе».
И снова станция-призрак задрожала от грохота проходящего мимо поезда.
— Три, два, один.
Ангхарад Прайс отжала рычаг. Портал Гейзенберга вспыхнул.
Мигнул.
И погас.
И снова вспыхнул.
И мигнул. Безумные тени плясали на стенах туннеля.
— Что случилось? — Шарлотта Вильерс похолодела от страха. Ей ни разу не приходилось видеть, чтобы портал вел себя подобным образом.
Глаза Ангхарад Прайс метались от монитора к монитору.
— Что-то мешает квантовому резонансному полю, — сказала она. — Но это невозможно!
Портал Гейзенберга погас. Экраны заполонили цифры.
— Массивное квантовое перемещение. — Глаза Ангхарад Прайс расширились от ужаса — Прямо над нами.
Шарлотту Вильерс отделяли от Пиккадилли десятки метров, но она посмотрела наверх, словно могла разглядеть сквозь толщу земли, что творилось в надземном Лондоне.
— Это невозможно, — повторила Ангхарад Прайс. — Множественные перемещения. — Пятьдесят... — На мониторах по очереди загорались тревожные красные надписи. — Тысяча. Несколько тысяч. Не только здесь — во всех мирах Пленитуды. Двадцать тысяч... Миллион... Мисс Вильерс, два с половиной миллиарда перемещений!
— Как, еще одни инопланетяне?
Эверетт Л и Рюн сидели на скамейке. Клиссолд-парк — отличное место для разговоров по душам: открытое, людное. Целеустремленные девушки с хвостиками на голове совершали пробежки по аллеям. Мужчина средних лет кидал собаке теннисный мяч, используя катапульту. Одинокие отцы катили коляски, подростки выделывали пируэты на горных велосипедах.
— Суперразвитые динозавры с планеты, на которую астероид не падал, — ответил Эверетт Л.
Рюн поднял воротник теплой куртки. День выдался холодный, но ясный.
Такси довезло их до школы, но Эверетт Л и Рюн не зашли в ворота. Окна кабинета миссис Абрахамс выходили на улицу. Эверетт Л использовал тринское зрение, чтобы выяснить, заметила ли она. Заметила. Теперь наказания не избежать. Он может сколько угодно истреблять нанопаразитов, это его не спасет: в субботу их с Рюном точно оставят после уроков.
— Моя жизнь была такой простой, — сказал Рюн. — Раньше, до тебя. До него, другого тебя. Как думаешь, мы уничтожили всех Нано?
— Я и раньше так думал, — ответил Эверетт Л, вытягивая ноги и пряча глаза.
Внезапно Рюн вскочил со скамейки. Его лицо побледнело и вытянулось:
— Меня сейчас вырвет.
Рюн согнулся над рододендронами. Эверетт Л старался не прислушиваться к звукам из-за кустов. Рюн вернулся, вытирая рот салфеткой.
— Черт возьми, какая-то зелень. Наверное, те суши протухли.
