— Неправда, — возразила она, — в первый раз ты сказал не так.
Вампир едва заметно склонил голову.
— Ты слишком смелая, — ровным голосом, словно воспитатель, поучающий ребенка, ответил он. — Это плохо.
Вампир снова двинулся к ней, сокращая расстояние между ними. В этот раз Мила уже не сомневалась в его намерениях. Однако сделав шаг, он остановился. В слегка озадаченных миндалевидных глазах бушующее алое пламя стремительно превращалось в робкие красные всполохи. Он разглядывал ее несколько секунд, потом заметил:
— В тебе есть что-то пугающее, ты знаешь об этом?
«Танцуй, пугало, танцуй», — подумала Мила, догадавшись, что отпугнуло вампира, а вслух ответила:
— Если это комплимент, то могу вернуть обратно. Ты его… больше заслуживаешь.
Лицо рыжеволосого внезапно изменилось — он впервые улыбнулся, одновременно обнажив удлиненные по сравнению с человеческими верхние клыки. Миле показалось, он хотел что-то сказать, но в этот момент позади нее раздался глубокий и мягкий, как поступь кошачьих лап, голос:
— Позвольте узнать, что привело вас к нам этой ночью… уважаемая гостья?
Мила обернулась. Высокий стройный мужчина со светлыми, аккуратно уложенными короткими волосами смотрел на нее с вежливым интересом. Глаза за тонкими стеклами в изящной оправе очков были багряно-карими — цвета густой темной крови.
Вместо ответа Мила невольно скользнула взглядом по его одежде — уж слишком заметным был контраст с нарядной формой учеников Дуата. Мужчина был одет в простые темные брюки, светлую рубашку и кофейного цвета жакет поверх нее. Он стоял, скрестив руки на груди. Когда взгляд Милы остановился на длинных белых пальцах, лежащих на левом предплечье, она изумленно вздрогнула, а пульс ее учащенно забился — на среднем пальце стоящего перед ней вампира красовался перстень с янтарем. А внутри золотисто-медового камня неподвижно застыла…
«Пчела!» — пронеслось в голове Милы, но она не успела никак отреагировать, потому что на лице вампира появилось странное выражение.
Нахмурив светлые брови, он смотрел на ее руки.
— Эта тетрадь, — произнес вампир и, подняв багряные глаза, посмотрел Миле в лицо. — Откуда она у вас?
Мила сначала не поняла, о чем он говорит, но уже мгновение спустя снова взволнованно вздрогнула — почувствовав пальцами шершавую кожу, она вспомнила, что держит в руках дневник Тераса.
— Она вам знакома? — без экивоков спросила Мила.
Вампир склонил голову набок, с интересом разглядывая гостью, потом лицо его разгладилось, а на бледных губах появилась вежливая улыбка.
— Я думаю, мы не с той стороны подошли к нашему знакомству, — произнес он. — Разрешите представиться: мое имя Константин Фуна. Я директор школы Дуат. Буду рад узнать ваше имя, уважаемая гостья.
Мила на миг растерялась, но тут же ответила:
— Мила Рудик.
Вампир чуть склонил голову.
— Очень приятно, госпожа Рудик. Позволю себе предположить, что вы и ваши спутники пришли сюда по делу?
— Да, — без колебаний подтвердила Мила.
— В таком случае, не изволите ли пройти в мой кабинет? — Он сделал приглашающий жест рукой. — Я окажу вам любую помощь, какая вам потребуется.
Мила колебалась. Этот взрослый вампир, казалось, был настроен дружелюбно, но что-то в его внешнем виде ее настораживало. Однако выбора у нее не было — он носил перстень с пчелой в янтаре, значит, она пришла сюда для встречи именно с ним.
— Мои спутники… — начала было Мила, но Константин Фуна перебил ее.
— Их проводят в мой кабинет.
Он едва заметно кивнул все еще стоящему в стороне рыжеволосому вампиру, и тот, подчинившись молчаливому приказу, тотчас исчез на лестнице.
Директор Дуата снова бросил взгляд на руку Милы, но не на правую, в которой была зажата тетрадь Тераса, а на левую. Достав из кармана брюк носовой платок, он протянул его Миле.
— Перевяжите им ладонь, — невозмутимо посоветовал он. — Запах крови может встревожить моих студентов.
Мила приняла платок, но при этом одарила директора Дуата хмурым взглядом, словно давая понять, что ее вины в этом не будет. Константин Фуна улыбнулся уголками рта.
— Я приношу извинения за своего ученика, — сказал он, пока Мила закрывала платком кровоточащую царапину. — Но подозреваю, что на самом деле у него были добрые намерения.
— Он поранил меня, — со скепсисом напомнила ему Мила.
— Скорее всего, таким способом он хотел отпугнуть вас и заставить поскорее уйти, — пояснил Константин Фуна. — Вот-вот прозвенит звонок с первого урока. Я надеюсь, вы понимаете, что это значит?
Мила кашлянула, но не ответила. Еще бы ей не понимать. Коридоры заполнятся вампирами, и все будет, как она себе представляла, — шушуканье и голодные взгляды в ее сторону.
Константин Фуна тем временем сделал приглашающий жест рукой в сторону лестницы.
— Прошу за мной, — сказал он. — Мой кабинет находится этажом выше.
* * *
Окно, возле которого в кабинете Константина Фуны сидела Мила, выходило не во внутренний дворик, как можно было предположить, а на заднюю сторону Дуата, густо заросшую зеленью. Сквозь кроны деревьев Мила видела узкие дорожки, на обочины которых наползали кустарники и трава. В отличие от ухоженного фасада, территория позади Дуата была словно отдана во власть запустению. Миле почему-то подумалось, что это было сделано вовсе не по недосмотру, а нарочно. Но даже эти заросли освещал желтый свет фонарей.
Вирт и Ромка сидели в креслах рядом с Милой. За дверью директорского кабинета раздавался гомон — студенты-вампиры во время перемены вели себя точно так же, как и думгротцы: разговаривали, смеялись и ходили по коридорам из класса в класс. Константин Фуна, положив руку с янтарем в перстне на столешницу своего письменного стола, переводил взгляд с одного своего гостя на другого и, наконец, остановился на Миле.
— Вас что-то беспокоит, госпожа Рудик? — спросил директор; багряно-карие глаза за прозрачными стеклами очков смотрели на нее с каким-то нечеловеческим, пугающим спокойствием, как будто этот взгляд принадлежал не живому существу, а статуе.
Мила про себя отметила проницательность этого вампира. Он с удивительной точностью угадал ее настроение. В другой раз она промолчала бы, но увиденное в школе Дуат слишком сильно поразило ее. Мила встретила взгляд вампира с неприкрытым упреком.
— Я видела здесь ребенка-вампира и близнецов-вампиров, — произнесла она. — Как это случилось? Это же… ненормально.
Константин Фуна задумчиво отвел взгляд.
— Ребенка сделала вампиром его мать, — ничего не выражающим голосом ответил он. — Мужчина, который в свою очередь обратил ее, не мог предвидеть, что эта женщина окажется неспособна принять иную сущность. Став вампиром, она повредилась рассудком и убила собственного ребенка, перед этим обменявшись с ним кровью.
Прозвучавшие слова заставили Милу почувствовать сильную оторопь. Это было настолько ужасно, что на какое-то время она даже забыла дышать.
— Близнецов обратила одна древняя вампирша просто по прихоти, — продолжал директор. — Ей показалось, что из них получатся хорошие игрушки.
— И их… — выдавила из себя Мила, — не наказали за это?
Глава школы вампиров склонил голову набок — багряно-карие глаза снова глянули на Милу.
— Не стоит так переживать. Разумеется, они были наказаны. А уж каким образом — это не столь важно, не правда ли?
Мила непонимающе нахмурилась, а Вирт рядом с ней вдруг саркастично хмыкнул, словно понял, о чем речь.
— Община вампиров всегда готова принять меры, не так ли?
Константин Фуна посмотрел на него и сдержанно улыбнулся.
— Все, что я мог сделать, это взять на себя заботу о мальчиках, — сказал он, оставив вопрос Вирта без ответа. — Один из корпусов Дуата отведен под общежитие для тех молодых вампиров, которым больше негде жить. Большинство из них не может после обращения оставаться со своей семьей, но при этом они еще не достигли того возраста, когда будут способны позаботиться о себе самостоятельно. А здесь для вампиров созданы все условия. Как и в Алидаде, в Дуате никогда не бывает солнца.
Константин Фуна снова обратился взглядом к Миле.
— Но это не то, что вас интересует, не так ли? — сказал он. — Думаю, я могу спросить, какие дела привели вас сегодня в нашу ночную обитель?
Вирт молчал, и, ощутив на себе взгляд Ромки, Мила указала кивком головы на дневник Тераса в своей руке:
— Вам ведь знакома эта тетрадь, правда? — напрямик спросила у директора Дуата Мила.
— Допустим, — ответил вампир. — Эта тетрадь имеет отношение к причинам вашего визита?
Мила кивнула.
— Здесь написано кое-что о вас, — не таясь, сказала она. — Поэтому мы и пришли.
Константин Фуна сделал глубокий вздох и откинулся на высокую спинку своего стула. Положив руки на подлокотники, он едва заметно кивнул головой.
