взяться за ручки бака! Приходится ухватиться за него как можно крепче обеими руками, стараясь не дать ему выскользнуть, и осторожно нести таким образом к одному из двух двигателей. В моём случае к нижнему. Но даже если вам удалось всё это проделать, самое сложное ещё впереди: придётся удерживать бак в нужном положении, чтобы вылить содержимое в резервуар и при этом не дать этой липкой штуке выскользнуть у вас из пальцев. В некотором роде, на мой взгляд, это похоже на муки ада.
Я хватаюсь за бак одной рукой снизу, другой сверху и по диагонали. По моему опыту, именно так удаётся держать его максимально крепко. Я подхожу к резервуару и… О нет! Я забыл его открыть. Осторожно ставлю бак на пол, дотрагиваюсь перчаткой до механизма распознавания, и маленький люк открывается. Я снова беру бак, поднимаю его и наклоняю к горлышку, приподнимая нижнюю часть всё выше и выше по мере того, как он опустошается. Мне приходится замереть в таком положении на несколько минут, пока указатель уровня топлива резервуара не достигнет рекомендуемой отметки. Должно быть, мои тяжкие вздохи слышны даже на другом конце резервуара.
Я уже успел наполовину выполнить задачу, когда меня напугал очень неприятный резкий звук. Я вздрогнул и выронил бак – он оказался на полу, в луже топлива.
– Что за…
Какого чёрта? Звук не прекращается и сопровождается световым сигналом. О, я вспомнил. Это сигнал тревоги для экстренных собраний. Это вам не шутки. Думаю, придётся бросить задачу на полпути и продолжить позже. Я уже выполнил несколько заданий, а экстренные собрания, как следует из названия, не являются обычным делом. Поэтому я начинаю паниковать. Что происходит? Мы вот-вот разобьёмся? Я слишком молод, чтобы умирать, мне ещё нет и двадцати! Сердце неистово колотится в груди. Меня не заботит пролившееся топливо, приберу его позже. Я направляюсь в столовую. Именно там расположена аварийная кнопка. Все должны встретиться там, когда её нажали. Для меня это впервые. Но я не уверен, что мне это понравится…
В коридорах столовой я никого не вижу, и это меня удивляет. Они все уже на месте? Я набираю скорость и перехожу на бег. Когда добираюсь до столовой, то обнаруживаю, что дверь закрыта. Я останавливаюсь на несколько секунд перед ней, чтобы перевести дух, а заодно успокоиться. Что ждёт меня за этой дверью?
Я не сразу понял – это вовсе не столовая. В спешке я снова свернул не в тот коридор, и вот я возле узла связи. Конечно, Жанель там уже нет, если она вообще провела там больше пары секунд. Я всё ещё подозреваю, что она мне солгала. Я начинаю обильно потеть под фиолетовым костюмом. Следует поторопиться, если я не хочу умереть здесь в одиночестве! Я активирую сенсорное управление на шлеме, чтобы вывести карту на визор. Проблема в том, что мои перчатки измазаны отработанной смазкой: пальцы скользят по стеклу, оставляя следы топлива. Перед глазами открываются все мои файлы, разумеется, кроме того самого, который мне нужен.
Когда наконец появляется карта, я вздыхаю с облегчением… но, к сожалению, ненадолго. Теперь я знаю, в какую сторону нужно идти, но мой шлем настолько грязный, что я ничего не вижу дальше тридцати сантиметров! Как найти дверь и пробраться по коридорам? Я уже собирался поднять визор, чтобы наконец видеть всё чётко, но в последний момент передумал. Что, если этот сигнал тревоги означает недостаток кислорода на корабле? Или, что ещё хуже, наличие токсичного вещества в воздухе? Было бы слишком глупо погибнуть вот так. Это один из первых уроков, который вы усваиваете в самом начале: в случае опасности или тревоги нельзя поднимать визор, снимать шлем или кислородный баллон. Это основа основ. Я чувствую, как бешено колотится сердце в груди. Уверен, оно вот-вот выпрыгнет, так сильно оно бьётся!
На ощупь, дрожа, я наконец-то нашёл выход. Я иду вдоль левой стены и оказываюсь в грузовом отсеке, остаётся лишь пройти прямо. Совсем просто! Несмотря на плохую видимость, я решаю перейти на бег. Отличная идея! Стоило мне войти в грузовой отсек, как я полетел на пол, неожиданно врезавшись коленом в огромный металлический ящик. Если я выберусь отсюда живым, обязательно напишу служебную записку. Эту комнату надо привести в порядок любой ценой!
Пока я пытаюсь встать, звон разрывает мои барабанные перепонки, а световой сигнал, проникающий сквозь жидкость, капающую на мой шлем, заставляет меня мотать головой. Ради всего святого, остановите это, чтобы я смог выбраться живым! Я по мере сил пробираюсь по коридору, ведущему в столовую. Больше никаких препятствий, я могу бежать – в конце концов, от этого зависит моя жизнь! В то же время я кричу во всю мощь своих лёгких:
– Где вы все? Ау! Есть тут кто-нибудь?
Мой голос одиноко раздаётся в микрофоне. С тех пор как прозвучал сигнал тревоги, я никого не видел. Где они могут быть? Они все уже в безопасности? Может, есть какой-то протокол, о котором я забыл? Неужели я умру здесь, в одиночестве, в заляпанном топливом комбинезоне? Мысленно я готовлюсь прожить свои последние минуты… Что бы сейчас ни случилось, я должен вести себя достойно.
Когда я наконец вхожу в столовую, почти все уже там: Док, Старк-Лиу, Флавий, Джей Си, Жанель и её подружка. Их глаза устремлены на меня, вид у них серьёзный. Что могло произойти?
Я не успел задать им ни единого вопроса. В столовой внезапно гаснет свет. Моё сердце ухнуло в груди. Что это ещё? А я уже думал, что беда миновала! Мне кажется, что жизнь промелькнула перед глазами. Ну, в основном, мои сожаления. Это действительно не лучший день для смерти!
Вокруг меня все чем-то заняты. Я слышу шаги, шум перемещаемых предметов. Внезапно тишину нарушает голос Джей Си, нашего более или менее самопровозглашённого лидера:
– Ви, займись восстановлением электропитания, и побыстрее!
Электропитание, ну да, смешно сказал. Я не сразу реагирую, а когда наконец начинаю действовать, то тут же натыкаюсь на целую кучу разных вещей, а потом и ударяюсь о стену. Проклятый корабль! Вдалеке смеётся Джей Си:
– Ну, Ви, ты же не новичок, ты знаешь, как работает автоматический предохранитель.
Конечно, я это знаю. Я также знаю, как он выглядит. Но здесь, в темноте, на этом дурацком корабле, я до сих пор не знаю всех его закоулков, и это сильно осложняет мою задачу. Я решил не выходить из себя. Я убеждён, что
