они тратили на неё большую часть своего времени. А не проводили его со мной.
– Ох.
Голос Док прерывается, и она не может закончить фразу. Наступает тишина, которую она наконец нарушает.
– И что?
Я приподнимаю бровь, не совсем понимая вопрос.
– Теперь знаешь?
– Бывает, утром я встаю и думаю, какое это счастье – каждый день видеть разные галактики и звёзды на горизонте. А временами, напротив, я чувствую, что эта рутина медленно убивает меня.
– Ты можешь попросить, чтобы тебя назначили не на патрульный корабль, – предлагает Док. – На разведывательный корабль, например.
– Ни за что! Слишком много стресса.
Док громко рассмеялась.
– Ты должен чётко знать, чего хочешь, Ви! Ты не сможешь вырваться из рутины, не променяв её на некоторый стресс. Чем бы ты хотел заниматься в таком случае?
– Не знаю. В штаб-квартире MIRA полно вакансий, которые могли бы быть намного интереснее и при этом не опасны для жизни.
– Например?
– Я… Я… Ладно, это просто идея, я ещё не обдумал её до конца.
– Ну, хорошо.
На этом дискуссия заканчивается, но не потому, что нам больше нечего сказать. В комнату входят Жанель и её подруга Ливия.
– Приве-е-е-е-е-ет! – радостно кричит Жанель.
– Есть данные для загрузки? – спрашивает Док.
– Ага, – отвечает Ливия.
– Вам придётся подождать своей очереди, – предупреждаю я.
За стеклом своего красного шлема Ливия делает недовольное лицо. Жанель, напротив, вполне довольна. Она видит в этом прекрасную возможность поболтать. Одним прыжком она занимает место рядом с Док, а затем переводит взгляд на меня.
– Итак, Ви, оглядываясь назад, что насчёт сюрприза?
– Он вам отлично удался, признаю.
– Ах, я так рада. Ты знаешь, что это была моя идея включить сигнализацию? Свет был импровизацией Джей Си. Но это, конечно, произвело большое впечатление. Док просто хотела, чтобы мы отправили тебе сообщение… Нам пришлось побороться, чтобы сделать всё немного веселее!
– Так уж и боролись, скажешь тоже! – защищается Док (и ей это плохо удаётся).
Честно говоря, меня это не сильно удивило. Я не мог представить, что Док нарушит столько правил, даже в мой день рождения. На самом деле, удивительно, что она согласилась. Думаю, опять «демократия всё решила».
– Это была отличная идея, Жанель, – похвалил я её. – Но ради общего спокойствия, я думаю, в будущем стоит воздержаться от таких мероприятий.
– Не волнуйся. По правде говоря, я уже давно гадала, какой звук издаёт эта сирена… Теперь я знаю!
– Ваша загрузка окончена, – внезапно холодно объявляет Ливия.
Иногда мне трудно понять, как они могли подружиться. Жанель – вечная оптимистка, на её лице всегда широкая улыбка, с ней приятно и легко общаться. С Ливией… всё наоборот. Я не знаю, связано ли это с болезненной застенчивостью или чрезмерной мизантропией, но она явно не из тех, кто много болтает. Не то чтобы я жаловался, я тоже люблю тишину. Но когда она говорит со мной, всегда кажется, что она ругается на меня, и вот это мне не по душе. В конце концов, я предполагаю, что наедине она ведёт себя по-другому.
Мы с Док больше ни о чём не спрашиваем и покидаем комнату управления, отправляясь в электрощитовую. В коридоре мы видим, как Джей Си направляется прямо в столовую. Он идёт быстро и не замечает нас. Проходя через грузовой отсек, мы сталкиваемся с Рэймондом и Алисой Старк-Лиу, он – в оранжевом комбинезоне, она – в голубом. Подобно Жанель и Ливии, эти отец и дочь почти всегда держатся вместе. Мы коротко приветствуем их и продолжаем свой путь.
Когда мы выходим из комнаты, Док энергично качает головой, не произнося ни слова.
– Какая-то проблема? – интересуюсь я.
– Всё эти Старк-Лиу.
– Что не так с ними?
– Как ты думаешь, это нормально, что они берут с собой девочку на каждую миссию?
– Ты преувеличиваешь, она уже не девочка. Ей как минимум 16!
– Ей едва исполнилось 14.
– Я и говорю, что она уже подросток, а не ребёнок, – настаиваю я.
– Я проверила досье, она была с ними практически с рождения. И потом, сколько бы лет ей ни было, это не меняет проблемы. Здесь очень опасно для детей. Нужно постоянно следить за ними, они могут натворить глупостей. Не говоря уже о всей той энергии и внимании, которых Алиса требует от родителей. Можешь себе представить, если бы все так поступали? Это было бы невыносимо!
– Я жалею, что мои родители не брали меня с собой, когда отправлялись на задания.
Док останавливается посреди коридора.
– Ви… Прости меня. Я не это имела в виду…
– Уверен, ты именно это и имела в виду! – выкрикнул я.
Я ускоряю шаг. Она делает несколько быстрых шагов, чтобы догнать меня, и хватает меня за руку.
– Ви, прости, я не хотела…
Я с силой высвобождаю руку из её хватки.
– Оставь, я понял.
Я продолжаю идти не оборачиваясь. Она останавливается.
– Я всё-таки пойду и проверю двигатели. Пока, – выдыхаю я.
– До встречи, – бормочет она в ответ.
Через несколько дней после моего дня рождения жизнь на «Скелде» вернулась в нормальное русло. Разница лишь в том, что с тех пор я стараюсь избегать Док. Я до сих пор не могу забыть её замечание. Я всегда считал Док другом, союзником, доверенным лицом… старшей сестрой. Мне было больно узнать, что она полагает, будто детям экипажа не место на кораблях, что они должны оставаться на Полюсе, вдали от своих родителей. Я не узнавал её. Впервые в её обществе я почувствовал себя одиноким.
Тем не менее с тех пор Док очень старается. Она пытается загладить свою вину, я это вижу. Но пока слишком рано для этого, я не могу её простить. Когда вы немного импульсивны, как я, вы быстро выходите из себя и держите обиды крепко запечатанными внутри себя, как некую тайну, то путь к прощению может быть довольно длинным. Впервые Док расплачивается за это, и, я думаю, мы оба страдаем. Полагаю, это значит, что в какой-то мере мы квиты.
Вот о чём я думаю, пока пытаюсь сосредоточиться на запуске щитов. Это был долгий день, и всё, что я хочу, это как можно быстрее закончить свои дела, поесть (кажется, ещё осталось немного торта), лечь в постель и спроецировать хороший фильм на свой визор. Что-то банальное, без заморочек, во время чего я могу полностью отключить мозг. Ах, вот это будет радость! Я только об этом и думаю с самого утра. Когда больше не осталось красного цвета на экране
