– Спасибо тебе, Эван, – отозвалась девочка. – И тебе, Шинейд. Ой да, и Иана от меня поблагодарите.
Шинейд с Эваном переглянулись и разом перестали улыбаться.
– Гм… понимаешь… Иан исчез, – тихо проговорила Шинейд. – Оставил записку, что, мол, едет в Нью-Йорк. Зачем – не сказал. Но мы знаем, что Изабель сейчас как раз там.
– Изабель? – Имя прозвучало резкой пощечиной. Радостное возбуждение Эми мгновенно улетучилось. – А в чем дело?
– Мы не знаем. Связи с Ианом нет, – сказала Шинейд. – Конечно, он мог по маме соскучиться, но вряд ли по Изабель кто-то скучает.
– Он до сих пор не звонил, – вставил Эван.
– Думаешь, его похитили?
– Не знаю. – Шинейд уныло пожала плечами. – Попробуем выяснить.
Эми вздохнула.
«Не думай об Иане!»
Его исчезновению обязательно найдется какое-нибудь безобидное объяснение. Иан переменился. Он это уже доказал. Ладно, в Эттлборо сами разберутся, что за недоразумение вышло. А сейчас есть дела поважнее.
Слова на плакатике дяди Алистера буквально рвались из фотографии. «Осталось полтора дня». Маловато времени на разгадку тайны, которую не смогли разгадать за шесть веков. А ключ к разгадке – жалкая стопка документов, полученных от заумного музейного экскурсовода.
Не успеют – и руки их обагрятся кровью.
* * *
– Добрый вечер, добрый вечер, вас приветствует метеоролог Сэнди Банкрофт по прозвищу Бриз и программа «Телевидение катастроф»! Сегодня мы ведем прямой репортаж из места, где произошла одна из самых жутких и зловещих катастроф в истории человечества… правильно… из Помпей!
Озабоченно хмурясь, загорелый до бронзы обозреватель картинным жестом указал на высящийся позади Везувий. Волосы метеоролога картинно развевались на ветру – за камерой высился огромный вентилятор.
Гамильтон Холт остановился поглазеть, невзначай отдавив при этом ногу Йоне Уизарду.
– Вау! Это ж Бриз, предсказатель катастроф, повелитель бурь! Глазам не верю!
– А мне не верится, что ты испортил мои кроссовки! Между прочим, на заказ шились – четыреста пятьдесят долларов! – скривился Йона.
Гамильтон решительно устремился к месту съемок, точно прорвавшийся к воротам нападающий с мячом.
Эразм посмотрел на часы.
– Музей скоро закрывается. Опаздываем.
– Поди оторви Гэма от этой звезды голубого экрана! – Йона натянул капюшон на самые глаза, стараясь понадежнее спрятать лицо, знакомое миллионам фанатов. – Держись со мной, не дрейфь, плыви по течению. Если кто спросит, меня звать Кларенс, йо. А на знаменитого певца Йону Уизарда я похож чисто случайно. Сечешь?
Эразм кивнул.
– Кларенс Йо.
– Да что вы за народ такой? – пробормотал Йона, вливаясь в толпу.
Тем временем Банкрофт зловеще уставился прямо в камеру.
– Ждите нас снова после рекламы – с новыми рассказами…
– О катастрофе за чашкой кофе! – во всеуслышание продекламировал Гамильтон.
Камера погасла. Банкрофт, прищурившись, посмотрел на Гамильтона.
– Американский фанат. Как мило! Эй, парень, хочешь купон на доллар скидки за коробку моего знаменитого печенья?
Проталкиваясь через толпу, Йона чувствовал, как омывают его волны любви. Многолюдные толпы всегда действовали на него, точно глоток кислорода. Подумать только – всего лишь тонкий слой ткани отделяет его поклонников от gangsta di tutti gangstas. Стоит лишь снять капюшон… Открыть лицо…
Однако Йона был тверд как скала. Планы важнее. А в планах – Помпеи. Надо уточнить сведения Астрид Розенблюм. И главное – спасти Феникса.
Но первым делом следовало вытащить отсюда Гамильтона.
Метеоролог подписывал Гамильтону купон на скидку.
– Напишите: «Моему самому большому фанату» – я ведь и вправду самый большой, – попросил Гамильтон.
Йона потянул его за руку.
– Йо, человек-робот. Нельзя нам отвлекаться!
Сэнди Банкрофт вскинул голову.
– Знакомая фраза.
«Нельзя изъясняться цитатами из собственных песен!» – выругал себя Йона.
– Эээ, да я просто так.
Банкрофт наклонил голову набок.
– «Да я просто так» – мои дети эту песню обожают!
Йона поморщился. Ну что за неосторожность!
– Йо, Эразм, уговори его, – шепнул он.
Эразм ухватил Гамильтона за плечо и строго произнес:
– Нам пора. Спасибо, мистер Бриз!
Они повернулись уходить, но тут Йона чуть не столкнулся с девушкой в футболке с надписью: «Я ПОСЕТИЛА ПОМПЕИ И ВСТРЕТИЛА ТАМ ЛЮБОВЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ!».
– Йо, не трожь товар, – выпалил он.
Девушка разинула рот:
Ну вот!
– Рвем когти! – выкрикнул Йона, пускаясь наутек. – У нас есть три секунды! нам куда?
– В Антикварий! – ответил Эразм, силясь не отставать. – Музей Помпей. Самый полный источник сведений об извержении. А почему бегом?
– Не важно. Главное, шевели конечностями!
Гамильтон широко улыбнулся, сжимая заветный купон.
– Вы и не представляете, сколько это для меня значит!
– А будет значить еще больше! – фыркнул Йона. Порыв ветра сдул капюшон у него с головы.
Сзади зазвенел душераздирающий вопль:
– ЙОООООНА!
Земля вздрогнула под ногами. Йона уже не понимал, что это: топот толпы или извержение вулкана.
Порой Иан Кабра признавал: быть сногсшибательным красавчиком очень даже выгодно.
Ослепительно улыбаясь, он зашагал к охраннице на входе в здание ООН. Выглядела она именно так, как на своей фотографии в досье Кэхиллов.
«Реина Мендес. 37 лет. Адрес: 144-36 Стейнвэй-плейс, Астория. Дочь – Пилар, пятиклассница, отличается в математике и химии, по результатам стандартного теста штата Нью-Йорк направлена на математическую программу повышенной сложности».
– Доброе утро, Реина, – поздоровался он, протягивая охраннице фальшивое удостоверение. Делать удостоверение пришлось второпях, так что вышло не очень четко. – Ну как дочка? Сдала математику?
Охранница удивленно уставилась на него.
Иан срочно включил улыбку пятого уровня: абсолютная неотразимость. Реина мельком взглянула на поддельное удостоверение.
– Девяносто семь из ста, – гордо ответила она. – Спасибо, что спросили, мистер… эээ… Кабра.
– Браво расцветающему гению! – промолвил Иан. – Настоящее образование начинается дома, я это всегда говорю. Как и настоящая привлекательность.
– Кому и знать, как не вам, сэр, – откликнулась охранница.
«Уж я-то знаю побольше, чем ты думаешь!»
Иан легкой походкой вошел в вестибюль. Доступ к базе данных Кэхиллов имеет свои преимущества. Например – записи из личных дел любого служащего ООН. Иан мог бы назвать Реине дату ее операции по удалению аппендикса, перечислить продукты, купленные ей за последний поход в бакалею, а заодно поведать, что она несколько раз обращалась к врачу, чтобы избавиться от дурного запаха от ног.
Но на сегодня ему надо было всего лишь попасть внутрь.
Мальчик поднялся на второй этаж, а там уже двинулся на шум: безошибочно узнаваемый гул воодушевленного волнения, напряженное возбуждение, ощущаемое даже из лифта. Справа, из двери огромной аудитории, выплескивалась толпа. Люди всех возрастов и национальностей боролись за местечко внутри, за возможность послушать доклад.
– Простите… пожалуйста, посторонитесь…
Иан заскользил сквозь толпу.
Лицо Изабеллы глядело на собравшихся с двух огромных экранов на стенах. Иан с трудом узнал родную мать.
Все дело в улыбке.
Она сияла. Лучилась. Заливала весь зал теплом. Иана эта улыбка потрясла до глубины души – ведь родных детей Изабель такими нежностями отнюдь не баловала. Разве что после какого-нибудь удачного отравления или воровства в особо крупных размерах.
Изабель стояла за кафедрой в центре сцены. Из зала к ней тянулся целый лес микрофонов. За спиной у нее, на другом экране, вспыхнуло, вызвав шквал аплодисментов и восторженных воплей, новое изображение. Иан уже видел его на вебсайте «Айдворквандерс». Тонущий в буйной растительности аванпост в джунглях Южной Америки. Счастливый малыш с бананом в руке, а вокруг многонациональная толпа молодых сотрудников.
– Познакомьтесь с нашим милым крошкой Карлосом, – сладко проворковала Изабель. – Когда он пришел на нашу аргентинскую базу в Сьерра-де-Кордова, то был похож скорее на дикого зверька, чем на ребенка. Не более тридцати фунтов веса, в обносках, жалобно скулящий. А поглядите на него теперь! За несколько месяцев Карлос превратился в жизнерадостного и энергичного мальчугана! Он читает детские книжки на двух языках и умеет пользоваться Интернетом. А последние его слова перед отходом ко сну…
Она умолкла, видео на экране сменилось новым: Карлос в пижамке, со щербатой улыбкой во весь рот – и держится за руку Изабель.
– Спасибо-спасибо-спасибо! – выкрикнул он радостно.
Женщина сбоку от Иана разразилась слезами. Люди вскочили на ноги, неистово аплодируя. Послышались выкрики: «Кабра! Кабра!» – и скоро уже весь зал дружно скандировал.
