Космо послушно лег.
— А что, если…
— На «если» нет времени, — перебил его Стефан, закрепляя альпинистский крюк на балке. — Сделай все, что в твоих силах. Помни, Мона и Повторюшка рассчитывают на нас.
«Что ж, я ведь сам вызвался», — мрачно подумал Космо.
Стефан перепрыгнул через защитное ограждение и начал спускаться. До земли ему оставалось футов сто. Космо навел на него ствол «громобоя» и следил за спуском при помощи электронно-оптического прицела на правом глазу. Стефан спускался навстречу безумию потасовки. Штурмовые танки грохотали по полу, упаковывая из пушек пытавшихся сбежать Милашек и Бульдогов. Паразиты высасывали жизненные силы из раненых, а уже упакованные бандиты корчились в целлофановых коконах как души грешников на адских сковородках.
Стефан летел почти в свободном падении, но ему не хватило длины троса. Когда до пола оставалось метров двадцать, катушка лопнула под весом супернатуралиста, и юноша полетел к земле. К счастью, его падение смягчила очень кстати подвернувшаяся группа параюристов. Те еще продолжали стонать, а Стефан уже сбросил с себя обвязку и побежал прочь.
Один из параюристов кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, бросился в погоню. Космо переместил ствол и почувствовал, как послушно сдвинулся закрепленный на брови прицел. Мальчик навел перекрестие на голову параюриста, потом, вспомнив совет Стефана, поднял ствол на пару футов.
— Эй, ты! — крикнул адвокат, и Космо выстрелил.
Заряд вылетел из ствола и попал параюристу между лопаток. Целое море липкой жидкости вырвалось из крошечной пули, приклеив бойца к полу.
Стефан и не думал останавливаться. На бегу он поливал огнем пирующих паразитов. Синие сферы взлетали как воздушные шары на празднике. Он бежал прямо к штурмовому танку. Но зачем? Что он задумал?
Но на вопросы у Космо времени не было, на ответы — тем более. Еще двое параюристов заметили Стефана и, сбросив с плеч лямки парашютов, навели на него оружие.
Космо прицелился и выстрелил. Слишком низко. Заряды залили липкой жидкостью пол. Два фута над головой. Сосредоточься. Сосредоточься.
Он выстрелил еще раз. Два выстрела один за другим. «Громобой» дернулся в его руках, и параюристы оказались спеленатыми липкой пленкой.
Еще один слева и чуть ниже. Параюрист выстрелил, целлофановая пуля попала Стефану прямо между лопаток и подтолкнула на несколько шагов. Космо затаил дыхание. Стефана спас накопленный боевой опыт — юноша быстро сбросил с себя пальто. Через несколько секунд кожаное пальто превратилось в окутанный пленкой шар размером с футбольный мяч.
«Повезло, — подумал Космо. — Надо же, как ему повезло». Он выпустил пять целлофановых пуль. Три попали в цель.
Стефану до танка оставалось всего ярдов двадцать. Этажом выше толпились солдаты. Последнее препятствие, не считая, конечно, самого танка. Стефан выпустил несколько шок-разрядов по параюристам. Большинство бойцов было полностью защищено от подобной атаки, но некоторые сняли перчатки и держались за поручни. Они упали в клубах дыма. Космо позаботился об остальных, несколько раз выстрелив из трофейного оружия.
Красный символ появился на экране прицела. Кончились патроны. Космо отбросил «громобой» и подтянул к себе за ремень другой. Он быстро заменил прицел-наглазник и навел его на Стефана.
Очень трудно было не замечать царивший вокруг хаос. Толпы паразитов, отчаянно сражающиеся бандиты, гоночные машины, нарезающие по цеху круги в безуспешных поисках лазейки. Огромные пятна целлофана на полу и стенах.
«Сосредоточься, — приказал себе Космо. — Решай проблемы по очереди».
Наводчик танка заметил супернатуралиста и повернул в его сторону башню. Стефан попытался петлять, но ствол орудия без труда отслеживал все его перемещения. Стефан, казалось, решил сдаться — замер, подняв руки вверх. Космо увидел через прицел указательный палец его правой руки. Он показывал на пушку танка. Приказ. Стреляй прямо в ствол. Один шанс из миллиона, даже с таким прицелом.
Космо встал, чтобы улучшить угол стрельбы, и положил «громобой» на поручень. Два фута над жерлом пушки. Он не мог медлить и выпустил все заряды. По крайней мере один из них попал в цель и ворвался сквозь ствол в танк. Должно быть, стрелок в танке нажал на гашетку мгновением раньше, шок-снаряд двинулся по стволу пушки и застрял в вязкой массе. Заряд «шокера» распространился по самому танку. Все члены экипажа, кто в этот миг касался пульта управления, потеряли сознание по меньшей мере на минуту.
Стефан снова побежал. Он высоко подпрыгнул, схватился за ствол пушки и, перебирая руками, стал двигаться к башне. Под главным орудием из башни торчал еще один ствол, короткий с регулируемым соплом. Водяная пушка для подавления демонстраций. Конечно! Вода!
Стефан раскачивался на стволе и колотил каблуком по запорному крану. За этим краном находились двадцать тысяч литров воды под давлением, и им не терпелось вырваться на свободу. Кран скрипел, дрожал, но в конце концов сдался, и мощная струя воды вырвалась из ствола. Вода быстро растеклась по полу цеха. Бандиты вместе с машинами были сметены волной, но, самое главное, паразиты быстро оставили своих жертв и перебрались по стенам на верхние этажи. Попавшие под струю шипели и плевались искрами, прежде чем, пошатываясь, присоединиться к остальным.
Космо навел прицел на укрытие Моны. Он увидел, как девушка высунулась из-под дорожки. Затем, воспользовавшись вызванным Стефаном замешательством, она схватила Повторюшку под мышку и побежала к вентиляционной шахте. Из солдат «Маичи» ее никто не заметил. Девушка и жертва Бартоли скрылись в темноте. Космо ничем не мог им помочь, по крайней мере сейчас.
Тем временем Стефан разжал руки и упал на пол. Он был не вооружен и беззащитен. Его выходки привлекли внимание нескольких параюристов, которые окружили его, как голодные шакалы, и взяли на мушку.
Стефан поднял вверх руки с растопыренными пальцами, но после всего, что он натворил, параюристы явно не хотели брать его в плен невредимым. Они выпустили в него не меньше дюжины пуль. Супернатуралиста окутала радужная пленка, он упал, тщетно пытаясь разорвать пальцами удушающий кокон. Сидевшие на стене паразиты почувствовали его мучения и нерешительно двинулись в его сторону. Но на полу было слишком много воды.
Космо замолотил кулаками по поручню. Он ничего не мог сделать, оставалось только смотреть.
— Ты неплохо стрелял, приятель, — раздался голос за его спиной.
Космо обернулся. Параюрист «Маичи» стоял на площадке, и его «громобой» был наведен на грудь Космо. На куртке мальчика дрожало красное перекрестие. С такого расстояния не было необходимости целиться выше.
— Ты хоть представляешь, сколько динаров понадобится на ремонт танка?
Космо покачал головой. Он не произнес ни слова, потому что сделал глубокий вдох, набрав в легкие как можно больше воздуха. Будет легче дышать, когда упакуют.
Его хитрость была замечена адвокатом.
— Эй, дружище, не волнуйся, я не собираюсь тебя упаковывать. Ты ведь не будешь сопротивляться?
— Нет, — настороженно ответил Космо.
Отлично, — сказал параюрист, нажимая на курок.
Целлофановый заряд со свистом пролетел по воздуху и попал Космо прямо в грудь. Буквально через несколько секунд мальчик оказался внутри кокона, который сжимал тело так, что скрипели кости.
Сквозь серебристую целлофановую пленку Космо увидел склонившегося над ним пара-юриста.
— Ой, — услышал он приглушенный пленкой насмешливый голос. — Извини, палец дрогнул.
Башня «Маичи»
Космо не помнил, как оказался в штаб-квартире корпорации на Путеводном проспекте. Целлофановые заряды содержат легкий транквилизатор, чтобы человек, оказавшийся в коконе, не сломал себе ребра, от волнения пытаясь набрать в легкие побольше воздуха.
Космо вытащили из кузова грузовика и бросили в огромную пластигласовую ванну, наполненную вязким растворителем. Космо уже приходилось бывать в таких ваннах в институте. После этой процедуры его всегда по несколько часов мучила рвота. Чтобы нос и рот «упакованного» не погрузились в едкий раствор, его затылок удерживался на нужной высоте присоской, сильно напоминающей вантуз. Если бы присоска открепилась от его головы, прежде чем растворитель закончит свою работу, на ее месте остался бы ожог и Космо до конца дней своих щеголял бы аккуратной круглой лысиной. Впрочем, что об этом сейчас волноваться? Он все равно ничего не мог сделать, даже если бы поборол действие транквилизатора и собрался с силами. Оставалось только плавать в растворе и стараться дышать размеренно и неглубоко, чтобы не заработать переломы ребер.
В некотором смысле он даже был рад этому вынужденному бездействию. Никаких безумных операций, никаких смертельных полуночных трюков, никаких сверхъестественных тварей, таращившихся круглыми глазами.
