16
Эверетт почувствовал, как под ним что-то мягко качнулось, и подумал, улыбаясь: ветер качает дирижабль у причала. И тут же сел, вмиг проснувшись каждым нервом и волоском. Я на дирижабле!
Он все вспомнил. Движущийся трос поднял его в раскрытое брюхо воздушного корабля. Эверетт только и мог, что стоять и таращиться по сторонам. Пучиться — ее словечко. Гораздо более ошарашенное, изумленное и одуревшее от потрясения, чем «таращиться». Все в дирижабле было огромно. Грузовые отсеки — огромные, и огромный арочно-сводчатый скелет корабля, тут и там пронизанный отверстиями, через которые оболочка крепилась к ребрам. А всего огромней — подъемные камеры под сводом, вдоль спинного хребта: двойной ряд наполненных газом шаров размером с целый дом, связанных вместе сеткой из прочных тросов и гибких пульсирующих трубок. Внутри корабля было светло и просторно, как в соборе. Нет, неподходящее сравнение. Тут что-то более живое, влажное и дышащее. Легкое, вот что. Он оказался внутри гигантского легкого.
Девочка — Сен, ее звали Сен — ухватила его за резинку футбольных трусов и вытащила на палубу. Эверетт, засмотревшись на окружающие чудеса, еле успел выдернуть руку и ногу из петель, а то бы его уволокло наверх, к подъемным шарам.
— Тут будешь спать, оми. — Сен показала Эверетту уголок между тремя контейнерами. — Я иногда и сама здесь устраиваюсь. В смысле, когда у меня вроде как дежурство, а покемарить хочется. Варда, как уютно.
В углу было нечто вроде гнезда из сетки и оболочки для подъемных шаров. Сен подняла один край и сунула в руки Эверетту. Ткань была мягкая и текучая, он даже испугался, что она проскользнет сквозь пальцы. Осторожно потянул — и ткань, распрямившись, вдруг затвердела, а потом снова обвисла.
— Что это за материал?
— Карбоволокно, из углеродных нанотрубок. На «Эвернесс» все из него сделано. Прочное, как сталь, и легкое, как мечта.
— У нас ничего даже близко похожего нету, — сказал Эверетт.
— Неужели у вас чего-то нет, Эверетт Сингх? — Сен отпрыгнула назад. — Утром за тобой приду. Тебя здесь никто не найдет, ты только не вздумай бродить по кораблю. Лучше дождись меня. Бона ночи!
Сен исчезла, помахав рукой на прощание. Эверетт осторожно улегся на груду невероятной ткани. Она мягко и упруго подалась под ним. Эверетт закутался в нее и почувствовал, как наваливается усталость, словно оползень в горах. Отчаянно борясь со сном, он еще сумел обмотать «Доктора Квантума» шелковистой материей, точно муху паутиной, и подгреб его к себе под бок. Не настолько он все-таки доверял Сен. Еще прибежит ночью за иномирной игрушкой.
Вверху нависали громадные шары, наполненные газом. Дирижабль! Настоящий дирижабль в параллельной вселенной. Утром Эверетт проснулся на одной Земле, а сейчас засыпает на другой. На миг он оцепенел от ужаса, а потом провалился в сон.
И вот проснулся, все на том же дирижабле, все в той же параллельной вселенной. Утреннее солнце превратило открытый люк в лужицу сияющего света. Воздух в грузовом отсеке был такой холодный, что от дыхания поднимался пар. Эверетт посмотрел вверх и снова поразился, насколько экономно уложены под потолком шары с газом — это ведь классическая задачка в математике. Как они вписываются в промежутки между ребрами шпангоутов, как все в корабле подогнано с учетом их размещения: и верхние мостики, и веревочные лестницы, и тросы, свисающие с верхней оболочки, и лебедки, движущиеся по рельсам высоко вверху. Внезапное шипение выхлопного клапана заставило Эверетта дернуться. Со шпангоутов капала скопившаяся влага. Холод был зверский, но механика завораживала. Эверетт прижал к груди рюкзак с «Доктором Квантумом» и отправился навстречу открытиям. Палуба под ногами представляла собой металлическую решетку, ниже виднелись цистерны с балластом и нечто похожее на батареи, от которых, видимо, работали пропеллеры. Наверное, странно расти в этом мирке, подумал Эверетт. Невероятный мир внутри невероятного мира. Здесь все зыбко, неустойчиво, ничто не прикреплено к земле. Мир, плывущий в небесах по воле ветра. Ему попалась лестница на главный мостик, что проходил между рядами шаров с газом, наподобие спинного хребта. Ступеньки с виду казались ломкими, как лед, однако легко выдержали вес Эверетта. Он еще и попрыгал — ступеньки даже не скрипнули. Прочные, как алмаз. Поднявшись на мостик, Эверетт посмотрел вперед и назад вдоль центральной оси корабля. С одной стороны — рубка, с другой — корма. Эверетт не был уверен, что сможет вспомнить, куда направлен нос дирижабля. Он подошел к ближайшему шару с газом. Оболочка шара выпирала сквозь сетку, туго натянутая, как у обычного воздушного шарика. Эверетт потыкал ее пальцем. Оболочка подавалась при касании. Он вдавил палец глубже, и оболочка, мягко растягиваясь, послушно пропустила его. Так в этом мире решили проблемы, из-за которых во вселенной Эверетта вышли из употребления старинные цеппелины, наполненные водородом. Нанокарбоновое волокно, мягкое при небольших нагрузках, становится твердым при сильном воздействии. Проведем опыт! Эверетт отвел назад кулак для удара.
— Ну пра-ально, давай его, со всей силы! — послышался голос с сильнейшим шотландским акцентом. — Ах ты, ворюга, Иддлеров прихвостень!
Эверетт обернулся и едва успел заметить человека в оранжевом комбинезоне и куртке, напоминающей мундир кавалериста, с лицом таким же смуглым, как его собственное. Человек держал в руке какой-то предмет, нацелив его на Эверетта. Раздался негромкий хлопок, и что-то ударило Эверетта в лицо — что-то большое, темное, тяжелое и в то же время мягкое, как носок, набитый лоскутами. Эверетт рухнул на мостик и мгновенно вырубился.
* * *
На Эверетта сверху вниз смотрела женщина. В мужском пальто по моде этого мира — с узкой талией и золотым шитьем на лацканах. Белая рубашка с высоким воротником, светло-коричневые облегающие брюки заправлены в сапоги со множеством ремешков и пряжек. В первую секунду Эверетту показалось, что она лысая, но потом он разглядел, что у нее просто волосы очень коротко острижены — не больше чем на миллиметр от кожи. В левом ухе множество колечек, сверху донизу. Кольца на каждом пальце, даже на больших. На запястьях серебряные браслеты. Кожа чернее ночи и огромные глаза — но отнюдь не кроткие и не доверчивые. Эти глаза все замечали и все подвергали суду. Сейчас они смотрели на Эверетта со смешанным выражением удивления и презрения.
— Так, что это у нас тут?
Эверетт попытался сесть и тут же вновь повалился на палубу. Все у него болело, до самых костей. В голове было такое ощущение, как будто мозг вбили прямо в череп. Эверетт кое-как приподнялся на локтях и тут разглядел человека в оранжевом комбинезоне. Тот сидел на верхней ступеньке, подобрав колени к груди.
— Вы мне выстрелили прямо в лицо!
— И еще раз выстрелю!
Если судить по акценту — сто процентов Глазго, а по лицу — сто процентов Пенджаб. А предмет, лежавший у него на коленях, в любой культуре не мог считаться ничем иным, как оружием.
— Иддлер уже детей отправляет выполнять для него грязную работу?
Эверетт с трудом перевернулся и обнаружил источник этого нового голоса, на сей раз с американским акцентом. Белый человек с голубыми глазами и резким профилем. Козлиная бородка в стиле Дяди Сэма его старила. Полосатые брюки, жаккардовый жилет, ворот сорочки стянут шейным платком. Поверх всего — плащ с пелериной, на голове широкополая шляпа, за ленту шляпы лихо заткнуто перо.
— Что? Кто?
— Как тебя зовут, сынок? — спросила женщина.
Двое мужчин, кажется, слушались ее как начальника.
— Эверетт, — прохрипел он. — Эверетт Сингх. А вы тут еще кто?
Женщина широко раскрыла глаза от такой наглости.
— Я тут еще Анастасия Сиксмит, и между прочим, я тут еще владелица и командир воздушного корабля, на который ты проник с целью саботажа!
— Стойте, стойте, стойте! Никакого я не собирался саботажа…
— Да ну? А это что? — Владелица и командир держала в руках «Доктора Квантума». — Рискну предположить, какой-нибудь новый вид взрывчатки. Подсунуть потихоньку под зарядник, никто и не заметит. — Она показала Эверетту смартфон. — И даже не говори мне, что это не дистанционный пульт управления! — И, проведя большим пальцем по экрану: — О-о, бона! И как только Иддлер доверил всю эту замечательную технику такому дурачку? Да нет, не трудись отвечать. Мне это неинтересно, все равно мы с тобой сейчас расстанемся. Мистер Шарки, мистер Макхинлит, наш гость уходит.
Пенджабский шотландец поднялся со своего насеста и ухватил Эверетта за правое плечо. Долговязый американец взялся за левое. Вдвоем они поставили Эверетта на ноги.
— Всего хорошего, мистер Сингх, — сказала капитан Анастасия. — Ах да, поскольку эти штучки вам больше не понадобятся, жаль будет, если они пропадут напрасно.
