— Вода — это очень опасно, — подхватил Бурозуб, нервно покосившись на ручей, бурливший среди камней. — Можно утонуть. Или захлебнуться.
— Не хватало только мокнуть после битвы, — недовольно процедил Птицекрыл.
— И все-таки вам придется это сделать, — отрезала Эхо. Она впервые увидела столько раненых и очень старалась взять ситуацию в свои лапы, однако Листвяная Звезда почувствовала, что целительница раздражена массовым недовольством воителей. — Как я смогу вылечить ваши раны, не видя их? И потом, вам все равно нужно избавиться от крысиной вони и грязи, которая могла попасть в раны от их зубов. Неужели вы не понимаете?
Остроглаз недовольно передернул ушами.
— Идем. Чем быстрее покончим с этим, тем лучше.
Он повел котов к неглубокой заводи и медленно опустился в воду с таким видом, будто это было намного хуже самых страшных крысиных укусов. Остальные коты нехотя последовали примеру глашатая.
Полыннолапка, прихрамывая, вышла из пещеры Эхо и испуганно взвизгнула при виде такого количества раненых.
— Вы же все покалечились! — охнула она, широко распахивая глаза.
— Да, но крысам пришлось куда хуже, — мрачно заверил ее брат. — Они нас больше не потревожат.
Поляна зазвенела от пронзительного писка, и на тропу выкатились четверо неугомонных котят Меднолистой, за которыми едва поспевала их мать и пыхтящая Трилистница.
— Вернитесь немедленно, — надрывалась Меднолистая, увидев, что ее сорванцы бросились к Пчелоусу. — Не тревожьте отца и не путайтесь под лапами у Эхо!
Но котята, и не думали ее слушать. Они всей гурьбой накинулись на своего бедного отца, который тоненько взвизгнул от боли и закатил глаза.
Обессиленная Кора попыталась сбросить сорванцов на землю, но они ловко увернулись.
— Как вам не стыдно? — упрекнула она пищащих малышей. — Слезьте! Разве вы не видите, что делаете ему больно?
— Неправда! — тут же заверещал Крапивничек, беспечно прыгая на окровавленном боку Пчелоуса. — Мы! Хотим! Помочь!
Листвяная Звезда хотела было вмешаться, но ее опередил Коротышка, вернувшийся с заводи, стряхивая воду с мокрой шкуры. Не долго думая, он сгреб всех четверых котят хвостом, сбросил их на землю и сказал:
— Идем, я расскажу вам о битве с крысами!
В тот же миг котята позабыли о своем отце и обступили Коротышку.
— Ты много крыс убил?
— Очень много?
— А сколько?
— А крови было сколько? Больше, чем в нашем ручье?
Меднолистая бросилась к Пчелоусу, ее голубые глаза были полны испуга.
— Прошу тебя, не напугай их, — негромко попросила она Коротышку, пробегая мимо.
Тот ласково погладил ее по плечу кончиком хвоста.
— Не волнуйся, я умею обращаться с малышами. Я не стану рассказывать им ничего страшного.
Меднолистая с благодарностью проводила взглядом Коротышку, уводившему ее сорванцов к ручью, а потом подбежала к Эхо, возле которой уже стояла Трилистница.
— Чем мы можем помочь? — спрашивала кошка.
— Спасибо тебе, Трилистница, — просияла Эхо. — Будь добра, дай Коре отдохнуть и помоги очистить раны Пчелоуса. Кора сама ранена, ей нужен покой. И еще было бы очень хорошо, если бы вы смогли принести раненым воды.
— Я принесу! — мгновенно откликнулась Меднолистая, срываясь с места.
Листвяная Звезда окинула взглядом ущелье, и убедилась, что все ее воители вымылись и готовы к осмотру.
Мелкогривка, отделавшаяся несколькими легкими царапинками на боках, без устали сновала в палатку Эхо и обратно, принося нужные травы и снадобья. Куда подевалось ее былое нежелание иметь дело с целительницей! Теперь она стала ее верной помощницей.
Остроглаз смыл кровь с шерсти и сурово проследил за тем, чтобы все его воины сделали то же самое. Листвяная Звезда видела, как он безжалостно спихнул в заводь Бурозуба, трясшегося на берегу, а затем несколько раз окунул его в воду, заставив вымыться дочиста.
Убедившись, что ее помощь не требуется, Листвяная Звезда спустилась к ручью и вошла в воду. В первое мгновение она задохнулась от холода, но быстро привыкла и с наслаждением позволила прохладным волнам промыть зудящие раны. Еще приятнее было видеть, как вода смывает с ее шерсти крысиную кровь. Она долго плескалась в воде, а когда подняла голову, заметила на вершине утесов трех котов, приготовившихся спуститься по тропе в ущелье. Это были Билли-шторм, Чернушка и Гречка.
Заметив раненых, все трое ускорили шаг и почти бегом ворвались в лагерь, резко остановившись перед толпой воителей, выстроившихся перед пещерой Эхо.
— Что случилось? — воскликнул Билли-шторм. — Вы дрались с крысами?
Гречка испуганно округлила глаза при виде Пчелоуса, лежавшего на песке с закрытыми глазами.
— Он… умер? — еле слышно прошептала она.
— Рано утром мы дали бой крысам, — важно ответил Чернобок. — Мы вышли из лагеря затемно, незаметно подкрались к мусорной горе и спустили с мерзких крыс их мерзкие шкуры! И никто не умер. Пчелоус поправится, он только ранен.
— Почему вы не сказали нам, что собираетесь в поход? — прошипела Чернушка, взмахнув хвостом. — Мы пошли бы с вами и помогли, чем могли!
В ее голосе клокотал искренний гнев, и Листвяная Звезда поспешила вылезти из воды и успокоить страсти.
— Мы ушли без вас совсем не потому, что пренебрегли вашей помощью, — торопливо сказала она, дотрагиваясь мокрым носом до носа Чернушки.
Но черная кошка сердито отдернула голову.
— Тогда почему вы нам ничего не сказали?
— Потому, что нам нужны были коты, готовые выступить в любое время, — ответил Остроглаз, растолкав толпу воителей, чтобы подойти к спорящим котам. — В том числе, и ночью, если надо будет.
— Мы могли бы прийти, если бы знали, — сказал Билли-шторм. Рыжий «дневной» воитель вел себя гораздо сдержаннее Чернушки, но было видно, что он тоже глубоко оскорблен. Он повернулся к Листвяной Звезда и спросил: — Ты ранена?
— Я… То есть… Нет, со мной все хорошо, спасибо, — ответила она, сбитая с толку таким поворотом разговора. — Отделалась пустяковой царапиной на плече.
Билли-шторм наклонил голову и обнюхал ее рану.
— Это не пустяковая царапина, — сказал он. — Тебе понадобятся целебные травы. Сейчас я принесу… Что нужно?
— Календула! — пискнула Гречка. — Я знаю, как она выглядит, сейчас сама принесу! — не дожидаясь разрешения, она сорвалась с места и бросилась в палатку целительницы. Через мгновение шустрая ученица выскочила оттуда с полной пастью листочков. Присев возле Листвяной Звезды, она тщательно разжевала листья и ловко размазала получившуюся кашицу по плечу предводительницы.
— Эхо сказала, чтобы попозже ты непременно показалась ей, — сказала она Листвяной Звезде, когда закончила. — На случай, если я сделала что-нибудь не так.
— Я уверена, что ты все сделала замечательно, — ответила Листвяная Звезда, осторожно пошевелив плечом. — Мне уже заметно лучше.
Глаза Гречки просияли.
— Я просто очень люблю смотреть за тем, как работает Эхо, — призналась она.
— В таком случае, беги к ней и помоги, чем сможешь, — посоветовала ей Листвяная Звезда. — У нее сейчас столько хлопот, что лишняя пара лап придется очень кстати.
— Ой, спасибо! — подпрыгнула Гречка и бросилась к пещере, весело виляя хвостиком.
Листвяная Звезда довольно замурлыкала, потом снова перевела глаза на Чернушку и Билли-шторма. Оба «дневных» воина смущенно переминались с лапы на лапу, словно чувствовали себя лишними среди толпы раненых.
— Пожалуй, мы сходим на охоту, — выдавил Билли-шторм, не поднимая глаз на предводительницу. — Надо наполнить кучу с добычей.
— Вот спасибо, это было бы просто замечательно! — воскликнула Листвяная Звезда.
Когда воины удалились, она с тяжелым сердцем посмотрела им вслед. Что и говорить, двое охотников — это очень мало для целого племени! Похоже, Небесные коты нуждались в Харвимуне и Макгайвере гораздо больше, чем они считали прежде. Впервые с тех пор, как провинившиеся коты покинули племя, Листвяная Звезда со страхом подумала о том, что они могут не захотеть вернуться назад.
Боль в раненом плече почти утихла, но Листвяная Звезда решила все-таки показаться целительнице, прежде чем заняться неотложными делами. Подходя к пещере, она услышала, как Эхо наставляет Гречку, прижимавшую комок паутины к рваному уху Кремнешкура:
— Вот так, умница, — ворковала Эхо. — Следи, чтобы концы раны были закрыты. Очень хорошо. Теперь возьми еще клок паутины и самостоятельно обработай укус на задней лапе у Веснянки. Только не забудь убедиться, что рана чистая!
— Я помню, Эхо, — кивнула Гречка.
Эхо с улыбкой посмотрела на нее, и продолжила размазывать кашицу из разжеванной календулы по глубокой ране Пчелоуса.
— Мелкогривка, будь добра, принеси Пчелоусу маковых зерен, — велела она белой воительнице. — Дай ему три семечка, не больше! Так, Скоросвет, давай-ка займемся тобой…
