— Нет, Серега, просить я его ни о чем не люблю и не стану.
— Почему это?
— Видишь ли, думаю ему не до нас. У него дел и посерьезней невпроворот: катаклизмы, войны, а тут еще я со своей мелочевкой. Где мы, а где ОН! — последнее слово он произнес, многозначительно воздев руку. — Кроме того, я даже не знаю, как к нему обратится, с чего начать… да и попросту времени у меня на это нет.
— Что, совсем нет? — спросил приятель с веселой ухмылкой.
— Совсем нет.
— Ну, со мной посидеть и поболтать у тебя ведь находится время? — рассмеялся товарищ.
— М-м…
Кажется, его спутник был озадачен и попросту промолчал.
— Слушай, получается, что свои проблемы ты считаешь мелочней тех дел, которыми занимается ОН, — и Сергей поднял руку, подражая своему собеседнику, — но, тем не менее, на него у тебя времени нет и ты считаешь необходимым потратить его… ну хотя бы на меня, вместо того, чтобы пообщаться с тем, кого считаешь таким важным и внушительным?
Его собеседник совсем растерялся.
— Ну, я даже не знаю. — И, немного подумав, он продолжил более решительно: — Мне бывает необходимо с кем-то пообщаться. Это важно для меня.
— Ну так, может быть, и ему необходимо с кем-нибудь пообщаться, а то вечно он, как ты говоришь, занят различными сложными вопросами.
— Э-э, м-м-м… не шути так! Он же Бог, как ему это может быть необходимо?
— А я и не шучу. Сашка, а ты помнишь, как говорится в Библии: «Бог создал человека по образу и подобию своему»?
— Ну.
— А значит, ничто человеческое ему не чуждо. Ты бы хоть иногда приходил к нему поболтать о своих незначительных проблемах, отвлек бы от серьезной работы. Ну или просто пообщаться приходи.
У Александра полезли глаза из орбит.
— Серега, ты мне сейчас что-то такое сказал… мне подумать надо. Это как-то не вяжется со всем тем, что я раньше думал.
Они немного помолчали. Саша пил свой чай задумавшись, Сергей потягивал из кружечки, весело поглядывая на друга.
— Хорошо, — нарушил наконец молчание Александр, — а ты-то сам это делаешь, общаешься с ним?
— Конечно.
— И что, встаешь на колени где-нибудь в тихом, укромном месте и начинаешь, хм… общаться?
— Увы и ах, но этот способ общения с Богом не для меня. Порой мне кажется, что это какая-то уж чересчур дистанцированная возможность общения, и она только удаляет нас от него. И в нашем сознании создает Бога невообразимо высокого и недоступного. Сидишь там, в раболепной позе, просишь чего-то, будто попрошайка, словно и сам Господь недоволен твоим обращением. Но мы с тобой только что выяснили, что это не так, и он рад каждому твоему разговору с ним. Он ждет, когда ты придешь.
Саша слушал товарища молча.
— Я предпочитаю общаться с ним по-дружески, как со старым товарищем, к которому пришел в гости. А поэтому, если я чувствую острое желание пообщаться с Богом, я иду в какой-нибудь ресторанчик или кафешку, где сижу наедине сам с собой и с ним, конечно, и беседую.
— Почему в кафе? — перебил Саша.
— Ну, это мои представления такие. Совсем не значит, что только так и правильно. Мне так легче, так удобнее представить, что я прихожу К НЕМУ в гости. Оставаясь дома, я как бы вроде никуда и не прихожу. Церкви я не жалую — напускного и надуманного там много. Но не мне об этом судить, на самом деле, я просто иду к нему более коротким и понятным мне путем. А ты можешь, как тебе удобно: дома, или в церкви, или еще где. Вот на природе, я думаю, неплохой вариант. Ведь Бог — он во всем и повсюду. Главное, чтобы тебе было комфортно в этот момент разговаривать с ним, отвлечься от всего и сосредоточится на вашей беседе.
— Почему ты говоришь — «беседе»? Ведь это не беседа на самом деле, это твой только монолог.
— Иногда это и правда только мой монолог. А иногда на вопрос, о котором ты только что подумал, тебе вдруг приходит ответ. И я считаю, что этот ответ приходит от него. А бывает еще интереснее: беседуя с ним, ты задумаешься над вопросом, а какой-нибудь человек, сидящий рядом или проходящий мимо, вдруг скажет что-то… не тебе, а своему собеседнику, например. Но на самом деле ты понимаешь, что это был ответ именно тебе и на твой вопрос. То же самое с какой-нибудь песней по радио или фразой, донесшейся из телевизора. Но даже когда это просто мой монолог, я всегда чувствую чье-то присутствие и ощущаю, что мои слова услышаны. Тогда на душе становится тепло-тепло и я знаю, что не один в этом мире.
Оба замолчали. Спустя несколько минут ребята допили свой чай, расплатились и вышли в прохладное утро.
Однажды в рабочий полдень я торопилась на деловую встречу, но в результате приехала на 15 минут раньше назначенного срока, и у меня оставалось немного времени, чтобы перекусить. В животе неприятно урчало, на улице штормило, а ближайшее кафе-мороженое приветливо подмигивало огнями витрины. Я поспешила туда в надежде на сэндвич и горячий чай.
Кафе-мороженое встретило меня шумным смехом и беззаботными разговорами ребятишек. Они галдели без умолку, смеялись и периодически устраивали гонки друг за другом между соседними столами на и без того небольшой территории кафе.
Сделав заказ, я постаралась отсесть за самый дальний от ребят столик, чтобы меня ненароком не снесли в порыве увлекательной игры в догонялки. Я устроилась за столиком у окна. Рядом со мной сидели мама с дочкой лет шести. Девочка вела себя спокойно: не шалила, не болтала, а наоборот спокойно и с аппетитом ела свое мороженное. Мама молча ковыряла ложкой почти растаявшее сливочное лакомство. Взглянув на них, я убедилась, что теперь могу спокойно перекусить, и принялась за свой единственный бутерброд.
— Мама, ты сегодня какая-то грустная.
— Тебе кажется, малыш. Все в порядке, — она подняла голову и улыбнулась как можно искреннее.
— И ничего мне не кажется. Что случилось? Расскажи мне.
— Ох, Дашенька, мне не хочется рассказывать. Я тебя очень люблю, но все это долго, сложно, и, знаешь… это всякие взрослые дела, в которых маленькие детки не смогут помочь. Понимаешь?
Девочка слушала мамины слова серьезно и сосредоточенно, после чего, сложив руки на груди и отклонившись на спинку стула, сказала, как заправский психолог:
— Понимаю. Ты, конечно, можешь не рассказывать мне, если не хочешь, — и деловито добавила: — Но ты не права, что я не могу тебе помочь, и мне для этого не нужно знать твою проблему.
Мама улыбнулась и, кажется, немного отвлеклась от своих мрачных мыслей. Девочка тем временем продолжала:
— Когда у меня что-то не получается или все идет не так, как хочется, а я ну ничего не могу с этим поделать, я кое-что пишу в свой особенный блокнотик.
— Что за особенный блокнотик? — улыбнулась мама.
— Да самый обычный блокнотик, мам. Особенный он только потому, что в него я записываю свои желания.
— И что?
— А ты слушай и не перебивай! — серьезно заявила малышка и на минуту задумалась о чем-то.
Мое время подходило к концу, и уже следовало бы поспешить на назначенную встречу, но мне было очень интересно узнать секрет малышки, и я продолжала медленно потягивать чай, стараясь ничем себя не выдать.
— Тебе нужно очень хорошо подумать о том, чего ты хочешь, мам, а потом записать это в своем особом блокноте. Теперь самое важное: дождись солнечного денька и положи блокнот на подоконник так, чтобы лучи попадали на написанное тобою желание. Солнышко увидит его, посветит своими лучиками, обогреет твое желание, и оно обязательно сбудется! Вот! — с гордостью завершила свой рецепт счастья малышка. — Я всегда так делаю, когда чего-то сильно хочу, и мое желание исполняется. Только вот я не прошу его никогда о пустяках или о том, что мне, на самом деле, не очень-то нужно. Я не хочу утомлять солнышко лишними заботами. Мало ли что? Вдруг оно устанет приходить мне на помощь. Я прошу его только тогда, когда точно знаю, чего я хочу, и эти желания о самом главном.
Я вышла из кафе-мороженого почти счастливая. Не знаю, как мама этой девочки, но я сегодня обязательно попробую ее рецепт счастья.
Утро воскресного дня выдалось солнечным и каким-то легким. День не обещал никаких хлопот, и я была настроена им насладиться.
Домашние с утра разбежались по своим делам, поэтому я на полную громкость включила музыку под настроение и, пританцовывая, начала собираться. Намереваясь прогуляться и подышать свежим весенним воздухом, я вышла на улицу. Солнышко нежно пригревало и даже в легком свитерке было жарковато. Всюду пахло весной, из парка неподалеку доносилась мелодия старинного вальса и все вокруг было как-то вдохновляюще спокойно. Я шла не торопясь, наслаждаясь зеленой листвой и молодыми, еще упругими бутонами нераспустившихся яблонь.
Витая где-то в своих мыслях, я и не заметила, как с улочки прямо передо мной на дорогу свернули две взрослые девушки. Шли они не спеша и долго молчали. От того я долго не обращала на них внимания. Обгонять их мне не хотелось, и я шла за ними в своем темпе неподалеку.
