Татьяна Гнедина - Последний день туготронов. Острова на кристаллах воображения

Сёма вздохнул и уныло помолчал, давая понять, как удручает его смерть знаменитого писателя.

Председатель снова произнес:

— Ясно?

Сёма, не теряя времени, перешел к ответу на третий вопрос:

— Уважаемые члены клуба! На вопрос о том, кто бросил фиолетовую бутылку с запиской в Яузу, я могу ответить только предположением. — Сёма медленно прошелся по кафедре. — Я думаю, — сказал он задумчиво, что эта бутылка была брошена одним из друзей и последователей капигана Немо, которому он завещал открыть при благоприятных обстоятельствах тайну местонахождения спасенных индусов и вернуть их на родину. Может быть, этот друг капитана, — продолжал, увлекшись, Сёма, — жил где-нибудь поблизости от нас и передал бутылку и завещание Немо своему сыну...

— Или правнуку... — подсказали слушатели.

— Или дяде, — пискнули девочки.

— Или тете, — крикнул Колотушкин.

— Уважаемые члены клуба! — крикнул Женька охрип-шим голосом. — Прошу вас соблюдать тишину, чтобы получить ответ на последний вопрос: где же сама фиолетовая бутылка?

— Да, да! — зашумели члены клуба. — Где фиолетовая бутылка?

Сёма стал медленно разворачивать таинственный предмет, завернутый в старую «Вечернюю Москву». Все затаили дыхание. Наконец Сёма извлек из бумаги разбитую фиолетовую бутылку без горлышка, имевшую действительно очень странную форму. Сёма подошел к доске и, держа остаток бутылки в левой руке, стал рисовать предполагаемую форму горлышка. На доске появился набросок фантастической бутыли. Сёма отошел в сторонку и скромно произнес:

— Этот рисунок дает некоторое представление о редкостной бутылке, которую я собираюсь отдать в музей.

— Вот уж нет, голубчик! — раздался неожиданный возглас с задней парты, и, ко всеобщему изумлению, к доске двинулась тетя Матреша. В одной руке она держала чернильную тряпку, а в другой... фиолетовое горлышко от знаменитой бутылки. — Я те дам в музей! — возмущенно повторила она и неожиданно обратилась к председателю собрания: — Это ты, оказывается, Женька, разбил весной мою заветную чернильную бутылку! А ведь она мне от тети Маруси досталась. Еще тетя Маруся из нее фиолетовые чернила в парты наливала. И хранила-то я бутылку в заветном месте под лестницей уж, поди, лет пять! Сколько озорников у нас в школе перебывало! И ведь никто ее не нашел. А ты, голубчик, обнаружил.

Тетя Матреша бросила горлышко фиолетовой бутылки на газету.

— Вот тебе и завещание капитана Немо... — протянул кто-то.

— Значит, бутылку разбил Женька? Записку написал Женька? Запечатал ее и бросил в Яузу? — закричали девчонки.

— А врать-то ты мастер! — заключила тетя Матреша, обращаясь на этот раз к Сёме, и привычно протерла чернильницу на кафедре.

Наступила тишина.

— А мне все равно было очень интересно, — произнесла дрожащим тоненьким голоском Зиночка Матвеева и тряхнула тоненькими косичками.

— Сила! — поддержал ее Колотушкин. — Молодец, Сёмка! Если бы не тетя Матреша, я бы тебе на пять минут поверил. — И добавил ухмыляясь: — Но последняя минута все решает очень круто...

Женька воспользовался благоприятным затишьем и крикнул:

— На этом мы заканчиваем обсуждение доклада Сёмы Разведкина «О правдоподобности некоторых моих приключений».

Тетя Матреша выпроваживала возбужденных членов Клуба искателей. Последним выходил Сёма Разведкин. У самой двери он оглянулся, и ему показалось, что Фарадей дружелюбно улыбается ему с портрета, а Ломоносов даже слегка кивает головой.

«Жаль, нельзя никому рассказать. Ведь опять не поверят!» — с досадой подумал Сёма и пошел домой.

...И вот мы снова на берегу Яузы. Серые осенние листья забились в выемку у самого берега и изредка подрагивают в тихом течении воды.

Двухседельный велосипед Сёмы и Жени лежит на боку среди сломанных кустиков пыльного татарника и нескольких уцелевших с лета ромашек.

Женька точит о камень перочинный ножик, а Сёма задумчиво следит за ленивым течением Яузы.

— Как ты думаешь, Женька, — спросил Сёма, не сводя пристального взгляда с речной зыби, — неужели все чудеса мы выдумали, а взаправду была только бутылка тети Матреши, которую ты бросил в воду?

Женька перестал точить нож и тоже внимательно посмотрел на реку. Яуза тихо плещется около берега, бормоча что-то непонятное.

— Нет! — ответил Женька. — Мы только начали искать чудеса. Может быть, наша история приведет нас каким-ни-будь неожиданным путем к настоящим открытиям. Вот, например...

И Женька поворачивает разговор к рассуждениям о физике.

Но Сёма не слышит его. Он смотрит на тропинку, пропадающую в сиреневом сумеречном тумане, и ему кажется, что именно она ведет к чудесам.